— Ты преувеличиваешь. У кого сегодня нет проблем с деньгами? — Сьюзи высморкалась. — Кстати, о деньгах. Кларк разобрался со своими трудностями?

Трудностями? Карла похолодела. О чем они говорят? Жизнь Кларка была открытой, яркой и веселой, как праздник. Если у него были неприятности, Карла ничего об этом не знала.

— Не думаю. Тед Адамс со своими двумя дуболомами приходил на прошлой неделе. Сразу после того как я позвонил в контору и велел подготовить отчетность.

Сьюзен застонала.

— Неужели ты думаешь...

— Возможно. Но, право, Сьюзи, сейчас это не имеет для него значения.

Услышав последнюю фразу, Карла слегка успокоилась. Элтон прав. Сегодня главное — здоровье Кларка. Громко цокая каблуками, она сделала четыре шага по коридору и открыла дверь. Элтон и Сьюзен смотрели телевизор.

— Привет, — сказала она. — До смерти хочется кофе. Кто-нибудь присоединится?

Удивительно... Ей что, приснилось? Оба отказались.

— Я пойду к Кларку, а ты побудь здесь со Сьюзи.

— Хорошо. — Карла уже жалела, что поторопилась прервать их разговор. Неужели Кларк попал в беду? Кто такой Тед Адамс? И если уж на то пошло, почему никто не слышал о Марке уже больше двух недель?

Он за границей и не собирается скоро вернуться в Англию. Может, Марк отправился прямо в Швейцарию? Почему-то мысли Карлы неотступно возвращались к старшему брату. Трудности Кларка отошли на второй план. Какие трудности? Денежные?

— Мы понемногу снижаем дозировку и отменяем часть лекарств, — во время следующего ночного обхода объяснил ей доктор Бартон. — В ближайшее время вернуть его к норме не удастся, но все идет к тому.

— Замечательно! — Карла не смогла удержаться от улыбки, и доктор улыбнулся ей в ответ.

— Пожалуй. — Он положил на стол журнал наблюдений, явно довольный результатом. — Однако тембр его голоса может стать выше. У Кларка повреждены голосовые связки. И, пожалуйста, помните: после возвращения сознания ему будет очень больно.

— Ох!

— Смена болеутоляющих препаратов вызовет сонное состояние. Но это шаг в правильном направлении.

— Шаг в правильном направлении, — повторила Карла. Самая хорошая новость за последнее время.

Видя, что Карла зевнула, врач предложил:

— Дорогая, сходите на прогулку. А еще лучше, отправляйтесь-ка на эту ночь домой и поспите в собственной постели.

В собственной постели... Да, искушение, конечно, велико.

— Даже ночные сиделки время от времени получают выходной. Сегодня дежурит Кэти. Вы можете быть абсолютно спокойны.

— Я могла бы прийти рано утром.

— Чуть раньше, чуть позже — какая разница? Потратьте немного времени на себя. Дорогая, я советую вам то, что много раз проверял на практике. Завтра вы станете совсем другим человеком.

— Иными словами, если Кларк сейчас проснется и увидит меня, то снова потеряет сознание? — засмеялась Карла.

— Нет, но если вы съездите домой за очками, то все увидите сами. — Карла уже давно поведала Бартону, что без очков слепа как крот. — Поезжайте, дорогая. Вернетесь, когда захотите.

— Уговорили. Так я и сделаю.

— Уайтхед, я собираюсь переночевать дома! — Карла посмотрела на часы. Заказанное такси должно подъехать через пять минут. — Вернусь рано утром.

— Не волнуйся, — насмешливо подумал он. — Наконец-то я смогу спокойно помочиться.

— Я не хочу бросать тебя ни на минуту, но мне нужно взять деньги из банка и забрать почту... Представляешь, сегодня я лягу в свою постель и как следует высплюсь. А потом, мне нужно взять очки.

— Поезжай, моя радость. Как-нибудь обойдусь.

— Я люблю тебя. — Его рука почувствовала прикосновение нежных губ. Он уже привык к этому жесту; возбуждение становилось сильнее с каждым разом. Когда амнезия отпустит, он вспомнит почему.

Он видел ее мысленным взором откуда-то с высоты и знал, что они — пара. Он помнил, как залезал в машину, смотрел на свой шоферский комбинезон, на эмблему со своим именем, как мучительно медленно вылетал через лобовое стекло грузовика... Все мысли перемешались Ясно только одно: если уж он отважился на женитьбу его невеста, видимо, необыкновенная девушка.

Почта — в том числе три журнала — легла на сосновый кухонный стол.

— Прежде чем я займусь чем-нибудь... — Карла сняла раздражавший ее пояс-сумку, бросила рядом с почтой и помчалась наверх искать очки.

— Слава Богу! Наконец-то! — Даже не взглянув в зеркало (когда она была не в форме, зеркало становилось ее злейшим врагом), Карла вернулась на кухню, налила себе чаю и стала просматривать почту.

Распоряжения местных властей... Открытки Кларку от сослуживцев с пожеланиями скорейшего выздоровления. Были и весточки от друзей, отправленные еще до катастрофы.

Конверты с поздравительными открытками. Карла снова запечатала их и сунула в сумку. В некоторые открытки были вложены письма. Она отнесет их в больницу и прочитает Кларку. Это легче, чем читать в одиночестве.

Звонить подругам с работы было слишком поздно, поэтому Карла вынула из ящика кухонного стола ручку, бювар и положила его на пояс-сумку. Она напишет им. Мысли ее снова вернулись к Кларку.

О Господи, мой дневник! Я смогу тебе кое-что прочитать. Тут много забавного. Может быть, ты посмеешься, когда придешь в себя. Эта мысль заставила ее улыбнуться.

Самый толстый конверт — почти пакет — Карла оставила напоследок. Он вызывал любопытство: почерк незнакомый, не в пример прочим. Сильный, с наклоном влево, и очень четкий. В конверте было что-то еще. На сосновый стол выпали два комплекта хромированных ключей. У Карлы захватило дух. Тишину нарушало только радио. Она сунула руку в конверт, ища письмо. Ее усилия не пропали даром. На обратной стороне листка бумаги с грифом «Уайтхед тракинг» она прочитала следующее.

«Дорогие Карла и Кларк! К сожалению, прихватить это на регистрацию я не могу, поэтому, Кар ла , я попросил твоего соседа Чака Мейсона сохранить подарок в целости. Только у него гараж достаточно просторный и в то же время рядом. Найдете свой презент сами. Счастливого пути! Кларк, задай ей хорошенько. Марк».

Вот нахал! Впрочем, ничего другого от него ожидать не приходится...

Карла тут же поднялась и пошла к своему соседу, Чаку Мейсону.

— Ой, мамочки! — задохнулась Карла, видя перед собой мечту, ставшую явью. Чак включил свет, и в гараже обнаружился блестящий голубой фургон — настоящий дом на колесах, заполнивший огромное помещение. Чак сиял, словно это он сам купил такой замечательный свадебный подарок.

— Помнишь день, когда я помахал тебе рукой? Вот с тех пор я и держу рот на замке! — Он явно гордился собой.

— Потрясающе! Но я не умею управлять такой большой машиной... — Она почувствовала себя виноватой оттого, что, не зная Марка, заподозрила его в скуповатости.

— Твой родственник... то есть будущий родственник, — отвлек ее Чак, — наверное, думает, что фургон будет водить твой чокнутый на машинах парень!

Они открыли дверь. Карла как зачарованная смотрела на великолепные деревянные панели и кожу небесно-голубого и солнечно-желтого цветов.

— Да тут можно жить! — Какой же он щедрый! Слезы набежали ей на глаза. Марк едва знает ее, а подарил им такое... Она покачала головой и, не найдя слов, вздохнула.

— Пошли. Сейчас я запру гараж, а потом поднимемся ко мне и выпьем чаю. Еще успеешь налюбоваться на свою красавицу. Когда твой парень будет в порядке.

Они поднялись в дом.

— Марк пригнал его после полуночи, — вспоминал Чак, кидая в чашки пакетики и накладывая сахар. — Это было во вторник, за день до несчастного случая. — Он подвинул Карле чашку. — Все внутри фургона сделано его руками.

— Черт меня побери!

— Совсем другой парень. Не чета твоему желторотому.

— Серьезный? Вот и Кларк тоже так говорит.

— Ага. Парень с характером. Увидел мои старые летные фотографии и заговорил о самолетах. Оказалось, он бывший бортинженер. Весь мир облетел.