Я подумал, что при таком воинственном настроении маршал, пожалуй, отнесется равнодушно к нашему проекту; раз он уверен, что Соединенные Штаты одни справятся со всеми союзниками.
Так как он замолчал, то Джаррет решился заговорить и изложил ему план союза белых против Японии, предлагаемый Дэвисом.
— Этот план, несомненно, в интересах Англии, — ответил маршал — но я не вижу, где тут интересы Соединенных Штатов. Мы достаточно сильные, чтобы управиться с японцами, и с англо-французским флотом, если он решится на нападение. По-моему, нам надо добиваться победы. А тогда поговорим.
Том Дэвис в свою очередь попробовал отстоять свой план. Он прибавил, что Англия и Франция, правительства которых, как ему известно, уже получили сведения о колоссальном японо-китайском заговоре против белых, без сомнения предложат Америке почетные и выгодные условия. Все дело за Соединенными Штатами и он, Дэвис, явился в Кейп-Вест искать поддержки маршала Эриксона, самого влиятельного в настоящее время лица в Штатах.
Но маршалу, по-видимому, не хотелось так быстро кончать с войной теперь, когда, как ему казалось, японцы были в руках янки.
— Может быть это уж слишком сильно сказано, — рискнул заметить я.
В эту минуту раздался звонок у телефона. Эриксон приложил к уху слуховую трубку и вдруг побледнел, пошатнулся и упал без чувств на руки Джаррета.
Придя в себя, он снова бросился к телефону. Мы слышали, как он потребовал сообщить ему подробности. Пока их передавали две крупные слезы скатились по его щекам.
Кончив разговор, он обратился к нам с таким убитым лицом, что у нас защемило на сердце.
— Увы, — сказал он тихо, — плохие вести… Второе сражение в Калифорнии кончилось вторым поражением. Японцы проникают массами в Аризону. И мой единственный сын погиб. Мой сын Элиас, служивший в Западной армии, убит бомбой… Мой сын Элиас… убит!
Он несколько раз повторил эту фразу, весь по-видимому поглощенный своим горем.
Деликатность требовала уйти. Мы встали — но он встрепенулся и удержал нас жестом. Лицо его исказилось: видимо он боролся с собой. Спустя несколько мгновений его черты приняли холодное, суровое выражение, и он сказал совершенно спокойным тоном:
— Вы правы, господа. Эта война возмутительна: она слишком долго тянется. Белые должны соединиться и положить ей конец. Я принимаю ваше предложение и сегодня же поговорю с президентом… Мне уже нечего терять в этой войне, она отняла у меня сына, но ради тех, у кого есть дети, я сделаю все, чтобы сократить ее продолжительность. Что до японцев — они заплатят мне за эту смерть. Вы увидите, какие удары я буду наносить им. Оставайтесь у нас, поедемте со мной в Новый Орлеан… Итак, изложите мне еще раз ваш план и ваши полномочия.
После довольно продолжительной беседы с Дэвисом, он вступил в переговоры с Белым Домом по телефону. По окончании их он сказал им:
— В принципе идея сближения с Англией и Францией принята. Теперь остается только столковаться о материальных условиях союза. Наше правительство немедленно вступит в переговоры с Англией и Францией. Если, как вы говорите, там уже готовы к союзу, то здесь задержки не будет — вы знаете, мы, американцы, не любим терять время на проволочки. Через час — два вопрос будет решен. Пойдемте пока, я покажу вам станцию.
Мы снова надели предохранительные костюмы и отправились осматривать этот центр стольких изобретений.
Через час мы вернулись в кабинет маршала. Поговорив по телефону, он обернулся к нам:
— Дело устраивается к чести белого мира. Кажется, и Россия присоединится к союзу; воинственные намерения Китая не подлежат сомнению, а воспоминание о страшных поражениях в начале нынешнего столетия подрезывает все-таки самоуверенность вашей союзницы, — прибавил он, обращаясь ко мне.
Можно себе представить, как мы были довольны таким успешным результатом. Эриксон пригласил нас завтракать, затем мы продолжали осмотр станции, когда какой-то сигнал заставил его встрепенуться.
— Ага! — сказал он. — Сейчас вы увидите кое-что новое для вас, господа. Это способ, придуманный мной для уничтожения воздушного флота японцев. Вы увидите его в действии. Сигнал, который вы только что слышали, извещает о приближении японских аэрокаров. Да вон они.
Пока он говорил это, подъемная машина подняла нас на вершину деревянной постройки, окружавшей какие-то компрессоры неизвестного нам назначения.
В зрительные трубки мы могли рассмотреть два аэрокара того же типа, что я видел над флотом Курумы. Без сомнения, это были японские разведчики. Они приближались к городу на высоте более тысячи метров, недосягаемые для снарядов наземной артиллерии. Очевидно, им было неизвестно, что здесь снаряды уже вышли из употребления.
— Как же вы справитесь с ними? — спросил я.
— Видите эти центробежные турбины? Они выбрасывают воду — воду Алибамы, которая вливается в аппарат по гигантской трубе, продавливается через ряд последовательных цилиндров все более и более узкого диаметра и вылетает струями на громадную высоту — струями твердыми, как сталь. Вы знаете, что твердость увеличивается соответственно живой силе тела, зависящей в свою очередь, от быстроты движения… Бумажный кружок, если вращать его с достаточной быстротой, режет как стальная пила; цепь, состоящая из отдельных звеньев, если как следует раскрутить ее, выпрямляется, как палка, и разбивает встреченное препятствие, не сгибаясь сама; струя воды, падающей с большой высоты, так тверда, что от нее отскакивает револьверная пуля… Так и здесь, струи воды, получающие в воздухе вращательное движение благодаря аппарату, который вы можете видеть внутри этой постройки, обладают несокрушимостью стали. Чтобы сообщить им такую силу, нужна колоссальная затрата энергии. Но я уже говорил вам, что располагаю таким источником энергии… Пускайте! — крикнул он вдруг машинисту.
Турбины завертелись с оглушительным свистом. Завывание самого бешеного урагана ничто в сравнении с шумом, который производили струи воды, вылетавшие в высоту огромными спиралями. Оба аэрокара, тем временем приблизившиеся к городу и спустившиеся метров на восемьсот — вероятно, чтобы лучше видеть, а может быть и с целью угостить нас разрывными снарядами — были захвачены струями и завертелись с головокружительной быстротой; в одно мгновение они были изломаны, изорваны, исковерканы, превращены в кучу обломков и обрывков, которые, поднявшись в высоту до последних колен спирали, посыпались в море вместе с измолотыми человеческими телами в дожде падавшей сверху воды. Все это длилось каких-нибудь пять-шесть минут.
Когда мы вернулись в лабораторию, наш хозяин снова поговорил с кем-то по телефону, а затем обратился к нам:
— Через четыре дня Курума рассчитывает войти в Нью-Орлеан. Я думаю, что это ему удастся. Без сомнения, он войдет в устье Миссисипи, преследуя наш флот, который не намерен принимать боя. Но выйдет ли он из него — другой вопрос. Поедемте со мной в Нью-Орлеан; вы увидите, как мы примем японского адмирала… Теперь, когда английская эскадра предоставляет его собственным силам, наш флот мог бы управиться с ним, но я предпочитаю другой способ…
— Как, — воскликнул я, пораженный этим быстрым оборотом дела, — разве английская эскадра оставляет Куруму?
— Это вещь решенная. Переговоры между новыми союзниками кончены и завтра утром адмирал Кноллис отстанет от японской эскадры и предоставит ей действовать одной.
— Но, — возразил я, — разве это возможно? Без предупреждения, без заявления о разрыве?.. Ведь это…
— Дружище, — перебил Дэвис, — нас ведь не предупреждали о заговоре, который, однако, организован в наших колониях. Мы успели вовремя открыть эту мину и должны подвести контрмину…
— К тому же, — заметил Эриксон, — Курума завтра же узнает о разрыве. Английская эскадра не соединится с американской для совместного нападения на японскую — что было бы бесспорно предательством — она только вернется в Нассау. Стало быть, ничто не помешает ему вернуться обратно, ввиду изменившихся обстоятельств. Но он этого не сделает! Нам известно, что он получил приказ овладеть Нью-Орлеаном и высадить в нем десант для содействия японцам, надвигающимся из Калифорнии. И он исполнит этот приказ, хотя бы против него были все эскадры мира. Теперь же его положение вовсе не отчаянное. Его эскадра приблизительно равна нашей — стало быть, шансы на победу у него есть.
