И у меня язык не повернулся сказать любимому мальчику, который маниакально сверкал глазами, что в таком виде на работу меня могут не пустить.

- Чем этот вид плох? – Вежливо, без надрыва спросил я.

- Это слишком вызывающе. – Также без надрыва ответила она. – И производит такое ощущение, что Вы, мсье Вилсон, гей. А у нас порядочное учебное заведение.

- То есть, если бы я был геем, Вы бы, мадам Пьюси, не взяли меня на практику?

Мы продвигались по длинному и светлому коридору к классу.

- Ну что Вы, мсье Вилсон, с Вашими рекомендациями я бы взяла Вас на работу, даже если бы Вы были инопланетянином. – Проговорила она задорно. – Но если вы гей, то я бы лучше определила вас в другой класс… - как-то загадочно закончила она. Я не успел спросить, меня просто запихнули в кабинет и зашли следом. И уже таким холодным голосом объявили:

– Прошу любить и жаловать, ваш, господа, новый учитель – мсье Вилсон.

Я огляделся и замер. Это были не маленькие, хорошенькие ангелочки, это были достаточно взрослые школьники, лет так по пятнадцать. Переходный возраст, проблемы с родителями, отрицание взрослого влияния и полное игнорирование правил. Я мысленно чертыхнулся на трех языках!

- Доброе утро.

Тишина, и только коварно горящие глаза, я сглотнул. Мадам Пьюси похлопала меня по плечу и, пожелав удачи, удалилась. Я кашлянул.

– Меня зовут Джон Вилсон, с этого дня я буду вашим классным руководителем и буду вести у вас английский язык.

Они молчали.

- А ты француз? – Раздался голос с середины класса.

- Я немного старше вас, молодой человек, и попрошу чуть уважения. Обращайтесь ко мне на Вы. Ответ на ваш вопрос – нет.

Я прошел и посмотрел на стол, там лежал журнал. Детей было немного, всего восемнадцать человек. Но, по-моему, это был проблемный класс. У всех учащихся было очень много пропусков и неудов. Они что, с ума сошли давать мне в первый же год такое…

- Месье Вилсон, а урок уже десять минут как начался… - пакостно так улыбаясь, сказала девочка с первой парты.

Я вскинул голову и застыл, они вообще не собирались мне помогать, на контакт идти тем более. Но они же еще не знают, кто я. Значит, нужно показать.

Я сел на стол и улыбнулся.

- Не думаю, что первого сентября хоть один из вас что-то подготовил и вообще хочет учиться. Но, к большому сожалению, у нас занятие… так что представьтесь на английском, пожалуйста…

- Как первый день? – Раздался мелодичный голос Дрея в трубке. Я лежал на столе, болтая ногами.

- Не знаю, Дрей. По-моему, это заведение просто кошмар.

- Что случилось? Это прекрасная школа.

- Дрей, мне дали класс подростков… трудных, я бы сказал.

- Трудности закаляют. И дома тебя ждет сюрприз. – Провокационно простонал он в трубку, на заднем плане я услышал смех Кая. И его голос.

- О дааа…

- Что вы там еще придумали?

- Ну, если мы скажем, это будет не сюрприз. – Я улыбался, глядя в белый потолок. Вдруг грохнула дверь, и в класс ворвался один из моих учеников, застыл. Вжался в стену.

- Я перезвоню.

- До вечера. Мы тебя любим.

- И я вас.

Я встал со стола и внимательней присмотрелся к мальчишке. Под глазом синяк, и с уголка губ стекает капля крови. Взгляд карих глаз злой и досадливый одновременно. Светлые волосы не в порядке. И школьная форма грязная. Из всего этого я сделал один единственный вывод. Подрался.

- Простите. – Просипел он и дернулся, чтобы выйти.

- Подойди сюда.

Он неуверенно сделал несколько шагов, но потом выпрямился и подошел, гордо подняв голову.

– Как тебя зовут?

- Себастьян.

У меня прекрасная память на лица, но его я не помню. На сегодняшнем уроке его явно не было.

- Ты из моего класса?

- Да. Вы наш новый учитель?

- Да. А теперь иди поближе, обработаю твою ссадину на щеке.

Он, не веря, округлил глаза. А я, не обращая на это внимания, открыл верхний ящик стола, где еще на первом уроке обнаружил аптечку. Достал ее и нашел перекись, смочил ватный диск. Мальчишка смотрел на меня и уже приоткрыл рот, чтобы спросить что-то, но не спросил, так как я дотронулся диском до довольно глубокой царапины.

– Ты опоздал на урок?

- Да. – Тихо произнес он.

- Причина тому драка?

- Нет! – С пылом.

- Я просто спросил. Не обвинил, а спросил. Это разные вещи, Себастьян.

Он насупился.

- Они первые всегда лезут.

- Кто? – Я обработал ранки и приклеил пластырь на щеку. Он был такой симпатичный. Длинные ресницы обрамляли темные глаза, а светло-русые волосы на кончиках завивались. Возможно, именно из-за внешности ему и перепадает, а может быть, и не только. Я заметил несколько фенечек и колец на руках. Хм…

- Ребята из старшего класса. Но я не жалуюсь, я сам разберусь! – Опять этот пыл.

- И из-за чего же они на тебя напали?

- Не… скажу. – И покраснел. Я улыбнулся. Надо же, в пятнадцать лет знать, кого ты предпочитаешь.

- Я могу предположить?

Он вскинул голову и уставился на меня.

- Это… - облизал губы.

- Из-за твоей ориентации?

- Да. – Он спрятал глаза под челкой, опустив голову.

У меня снова зазвонил телефон. Я сбросил.

- Себастьян, и давно ты знаешь, что предпочитаешь парней?

Кажется, у меня будет веселая практика.

Он смотрел на меня, как на восьмое чудо света, хлопая ресницами. Красивый мальчик, но, кажется, слишком забитый.

- Год как. - И щеки еще больше покрылись румянцем. – Только родителям не говорите, я прошу.

О Боже, а ситуация-то еще хуже, чем кажется на первый взгляд.

- Я никому не скажу. Но я хочу посмотреть на этих взрослых гетеросексуальных мальчиков, которые пытаются выбить из тебя твою суть.