За что ей все это? Комната, шикарное убранство, новый гардероб... Подцепив пальчиком лежащие сверху кружевные трусики и мрачно рассматривая их, Олив задавалась вопросом чем все это заслужила? Или ей потом придется... заслужить? Позади раздался знакомый баритон лишенный эмоций:

       - Не нравитс-с-ся?! Выкини.

       Олив испуганно подпрыгнула на месте, густо покраснев. Откуда-то накатило чувство, будто её сейчас поймали на подглядывании или воровстве. Спрятав злополучные трусики за спину, девушка так и стояла, не решаясь ничего сказать. Молчание затягивалось, и вновь его первым нарушил мужчина в традиционно черном костюме:

       - Это твоя комната. Ты будешь с-с-сдес-с-сь жить...

       Вновь показался раздвоенный язык, и Олив передернуло. Демон! Монстр! Чудовище!

       - Я хочу домой! - эмоционально воскликнула она, и осеклась, увидев, как недобро сузились его глаза.

       - Не нравитс-с-ся комната? - лишенным эмоций голосом спросил хозяин турнира, медленно подходя. - Плевать. Теперь с-с-сдес-с-с-сь твой дом. Я так решил. Пока ты учиш-ш-шс-с-ся...

       - Ты меня обманул... - тихо обвинила Олив, не в состоянии отвести взгляд от пугающей, гипнотизирующей тьмы в его глазах.

       - Ты моя, - он наклонился к её лицу так близко, что практически вдыхал свои слова ей в губы. - Я так реш-ш-шил...

       Раздвоенный язык лизнул её губы и Олив, до этого момента будто со стороны наблюдающая за происходящим, завороженная тьмой, в которой утонули его глаза, околдованная голосом в котором не было ни намека на чувства или эмоции, силой и властностью, исходящей от него, очнулась. Она попыталась отшатнуться, но мужчина схватил за плечи и вернул её в прежнее положение также легко, как если бы открывал дверь шкафа.

       - Я не собственность! - отчаянно воскликнула Олив, понимая, что из стального захвата его рук не выбраться. Девушка почувствовала, что мужчина усилил хватку. Ещё чуть-чуть и кости затрещат. Она невольно ахнула, закатив глаза от боли. Его руки сжались ещё сильнее.

       Олив открыла глаза. И встретилась с темным омутом глаз. В них ничего не отображалось, но она поняла. Ему нравится причинять ей боль, нравится чувствовать свою власть над ней! Внутри проснулась злость, вытесняя страх, и вместо крови потекла по жилам. Та самая упрямая злость, которая не давала сдаться в гимназии. Губы Олив сжались в тонкую линию, а глаза метали молнии.

       Хозяин турнира едва заметно улыбнулся, но не ослабил хватку.

       - Ты - моя, - снова повторил он. - Я реш-ш-шил о-с-ставить тебя с-с-себе ещ-щ-щё там, на турнире. И ты подыграла...

       - Значит, ты надеялся, что я выберу второй вариант, - Олив закусила губу.

       - Мне было вс-с-сё равно, какой вариант ты выбиреш-ш-шь, - его язык лизнул щеку девушки, попытавшейся отстраниться.

       - Если тебе все равно, тогда отпусти меня домой!

       - Ес-с-сли бы ты выбрала одну ночь, я с-с-сабрал бы тебя в мир, где ночь не заканчиваетс-с-ся никогда, - раздвоенный язык лизнул шею, и Олив зажатая в стальные тиски, ничего не могла поделать, хоть и чувствовала отвращение. Хотелось кричать, плакать и звать на помощь. Но никто не вмешается. Придется рассчитывать на собственные силы.

       - Не понимаю, - девушка попыталась отвлечь его разговором, или хотя бы выудить больше информации. - Если ты решил в любом случае добиться своего, зачем давать мне шанс на спасение...

       - Я и не давал, - его губы дрогнули в полуулыбке, обнажая белые зубы и пару чуть выступающих клыков. - Тебе не победить меня на арене. Никогда.

       В его словах было столько холодной уверенности, что невольно пришло осознание того, что мужчина не запугивал и приукрашивал. Просто констатировал факт. Злость стала потихоньку отступать, и вновь накатил страх. Ей не выбраться? Он вправду так силен?

       - Тогда зачем ты отправил меня сюда? - тихо спросила она, не столько интересуясь ответом, сколько стараясь выиграть время, чтобы собраться с мыслями и душевными силами.

       - Чтобы ты привыкла к моему миру, - его голос снова лился рекой, завораживая, окутывая словно кокон. - С-с-смирилас-с-сь, что надежды нет. Привыкла, ко мне.

       - Я не хочу к тебе привыкать... Я выиграю турнир...

       У Олив в глазах заблестели слезы. Сейчас, она впервые поняла, что не выиграет. Никогда и ни за что. Он сильнее... Как с нм бороться, если Олив даже высвободится из его хватки не может?!

       - Я могу дос-с-ставить тебе удвольс-с-ствие, - его раздвоенный язык слизывал бегущие по щекам слезы. - Но могу и с-с-сделать больно...

       Он снова впился ей в шею тем самым, поцелуем, который будто выжигал её изнутри болью. Только в этот раз она была сильнее, острее... Глаза Олив расширились от ужаса, а губы открылись в немом крике. Боль оглушила её, и заботливо окунула в темноту.

       Но надолго в этот раз девушка там не осталась. Она снова открыла глаза как по щелчку.

       И два черных озера тьмы, пристально глядящие на неё.

       - Тьма моя с-с-союзница, девушка, - тихо сказал он. - Не пытайс-с-ся ис-с-скать там с-с-спас-с-сенье.

       Он впился в её губы властным требовательным поцелуем. И хоть это был первый в жизни Олив поцелуй, девушка поняла - мужчина не уговаривает, а просто берет своё. Сопротивляться просто бессмысленно, но она попыталась вырваться. В ответ поцелуй лишь стал крепче. Ему нравилось, что жертва сопротивляется. Слезы, полные бессильной злобы и отчаянья текли по щекам Олив. Наконец, ему, наверное, надоело, потому, что слегка прокусив её нижнюю губу клыком, он прекратил это издевательство.

       - С-с-сладкая, с-с-сладкая девочка, - он прошелся мелкими поцелуями от шеи до ключицы. - Моя девочка. Я подожду. Я умею ждать.

       - Чего подождешь?! - в отчаянье истерично воскликнула Оливия.

       - Подожду, пока ты перес-с-станеш-ш-шь боятс-с-ся.

       Злость снова волной накатила на Олив. Наглый, самодовольный, самоуверенный... Да она костьми ляжет, но поломает его планы!

       - Раз ты такой крутой, заставь меня! Внуши, что я тебя хочу! Зачем ждать?!

       Девушка просто выплескивала гнев. Уже выпалив, глубоко пожалела о сказанном. Неважно, какие у него причины. Даже если это простой охотничий азарт. Пока она в своем уме и при доброй памяти есть шанс на спасение. Не стоит подавать ему подобные идеи.

       Но ответ её просто ошарашил:

       - Я пробовал ещ-щ-щё на турнире, - тихое шипение вырвалось у него из груди. - На тебя не дейс-с-ствует.

       - Что-о-о?

       Она была до такой степени изумлена, что больше ничего не сказала. Так значит, ему пришлось расставить ловушку, действовать хитростью, потому, что грубая сила не подействовала?

       - Это из-за твоего мира, - понял её невольное восклицание по-своему хозяин турнира. - Он вне миров арены. У меня нет влас-с-сти над его жителями.

       Олив опустила голову. Ей было невыносимо стыдно. Она могла уличить его во лжи и не попасть в такую ситуацию. Просто нужно было думать головой, а не доверять своим чувствам. Адам, Винсент, мисс Пенн... Если они больше не встретятся, то только по её вине.

       - Отпусти меня, - пустым голосом велела Олив, и хозяин турнира кажется, даже удивился, но не подчинился. Пришлось объяснить. - Пусти мне больно. Твои когти расцарапали мне кожу до крови, и ты наставил синяков.

       Его хватка ослабла. Увидев багровеющие синяки и кровь, мужчина наклонился и лизнул места, где только что были его руки. Олив не препятствовала. Её совершенно не удивило, что она почувствовала такое же тепло, что и тогда, на турнире, также как и то, что синяки и ранки от когтей пропали.

       Закончив, мужчина отошел. Следующий вопрос Олив застал его врасплох:

       - Как тебя зовут?

       - Что? - он заинтересованно склонил голову на бок.

       - Хозяин турнира - это титул. Имя у тебя есть?