Валентайн слушал натянутые аплодисменты, когда несколько юношей поднялись-таки на сцену, затем тоже захлопал в ладоши. Казалось, что самое безопасное — это делать то же, что и все.

Сколько же людей в зале поверили этой истории? Сколько делали то, что и все?

Туш пожал руку епископу, который его представлял. Епископ похлопал его по спине и что-то прошептал на ухо. Туш вернул микрофон.

— Перед тем как вы покинете этот зал, у меня есть несколько объявлений. Триумвират изменил ваши квоты. Ваши местные комиссары обсудят их с вами индивидуально.

Зал не высказал возмущения вслух, но притих и застыл.

— Ну и хорошие новости, есть радостное объявление от Новой Универсальной Церкви и Мадисонского Триумвирата: каждая пара, которая произведет на свет десять и более детей, автоматически получает медное кольцо.

Валентайн и Молли Карлсон обменялись многозначительными взглядами. Девушка скривила губы.

— Новый Порядок осознает значение материнства и семейной жизни, — подхватил змееподобный маслянистый коммивояжер, — и хочет, чтобы северная часть штата снова была заселена. Все рожденные дети идут в счет. Семьи, в которых уже есть пять-шесть детей, — на хорошем пути к кольцу.

Раздалось еще немного аплодисментов, возможно от больших семей.

— И на самый конец. В последнее время у нас возникли некоторые проблемы с повстанцами и шпионами. Стандартное вознаграждение повышается от двухгодичной брони до десятилетней в обмен на информацию, которая поможет выявить любых нарушителей границ или бродяг, не имеющих документов. Спасибо за сотрудничество.

— Спасибо за сотрудничество, — прошептала Молли, — теперь идите домой и делайте детей. Бог знает, чем вы будете их кормить, они же поднимают расчеты.

— Прекрати, Молли, — вполголоса сказала миссис Карлсон.

Палатка быстро пустела. Оставалось только несколько людей, желающих задать вопрос лектору или епископу. Валентайн с Молли пошли к выходу, следом за родителями девушки. Он оглянулся на миг, чтобы посмотреть на сцену. Туш смотрел прямо на лейтенанта и говорил с епископом.

Волк почуял в этом взгляде беду. Он поспешно вышел из палатки, тщетно мучая себя вопросом, видел ли он когда-нибудь этого типа из Иллинойса.

Вернувшись в повозку и телегу, Карлсоны быстро съели походный ужин из корзинки. Фленаган присоединился к ним и с удовольствием налег на мясной пирог.

— Он кое-что опустил, Гвен, — сказал майор, не прожевав кусок, — в своей лекции о патрулях он распространялся о том, как выбрался из беды, когда его поймали на укрывательстве скота от комиссаров. Пока он сидел и ждал своей участи, ему предложили выдать всех поименно, кто спрятал хоть яйцо или кусок масла. Оказалось, у него очень хорошая память, — хохотнул Фленаган. — Это все часть его речи про долг, которую он читал этим утром. Да, и кольцо, которое он бросил в зал, — фальшивка, но не говорите никому, что я вам сказал. Пусть они верят. Вреда не принесет, пока они на хорошем счету.

— Долг, Майк? — сказала миссис Карлсон. — Думаю, ты мог бы рассказать мистеру «Мидасу» кое-что о долге. Как, например, ставить долг превыше семьи. Ты в этом мастер.

— Не начинай, Гвен. Это в прошлом. Я много сделал для вас с тех пор, много такого, за что могу угодить на следующий поезд в Чикаго. О, черт, опять дождь пошел, — проворчал майор, посмотрев на небо. — Ну пока, ребята. Ведите себя хорошо. Рад, что ты пришел на собрание, Сен-Кру. Может быть, ты умнее, чем кажешься.

На пути домой повозкой правила Молли. Валентайн не был уверен в своих силах на скользкой мокрой дороге, и они решили, что лучше, если вожжи будут в руках более опытного возницы. Валентайн и Молли снова сидели рядом под брезентом, но ему не удавалось вернуть то отчасти радостное, отчасти испуганное состояние, которое он испытывал на пути в церковь, когда они впервые сидели так близко друг от друга.

— Ты не поверил во всю эту фигню, ведь нет? — спросила Молли.

— Нет, но он умеет говорить. Он и меня ненадолго загипнотизировал.

— Да, он один из лучших, кого я слышала. Можно было этого ожидать, раз уж Триумвират решил повысить расчеты, — она помолчала. — Ты меня не слушаешь, ты где-то далеко.

— Мне не понравилось, как он на меня посмотрел. В конце, когда говорил с епископом. Как будто спрашивал его про меня. Странно, я ведь никогда его раньше не видел.

— Ну, как говорит дядя Майк, он на самом деле из Иллинойса. Ты там бывал?

— Я был там на пути сюда, но мы держались необитаемой части. Или почти необитаемой. Прости, если я кажусь озабоченным. Ты правильно угадала про рождаемость. Откуда ты знала?

Она улыбнулась.

— Если мне восемнадцать и я практически никогда не уезжала из дома дальше, чем на двадцать миль, ты думаешь, что я ничего не знаю? В Нью-Гларусе новая команда вампиров. Никто ничего не знает об их Хозяине, но понятно, что они останутся. Это значит больше голодных ртов. Кстати, а как часто им нужно питаться?

— Это один из тех вопросов, на которые мы так и не знаем ответа. По теориям группы ученых, которые изучают их в Арканзасе, все зависит от того, насколько активны их Хозяева. Мы думаем, что половину времени у куриан задействована только часть капюшонников. Это всего лишь догадка, но чем меньше Жнецов курианину нужно контролировать, тем лучше они с этим справляются. Иногда, когда он пытается управлять всеми тринадцатью разом, они просто превращаются в пожирающие машины и делают глупости, выходят на солнечный свет, например. Но курианин не может управлять слишком малым числом. Тогда он рискует. Если связь курианского Лорда с жизненной силой прервется, если, например, у него остался только один Жнец и его убивают, мы думаем, курианин тоже умирает.

Молли поудобнее устроила поводья в руке.

— Интересно. Странно — вот так запросто говорить о них с кем-то. У нас здесь разговоры о курианах тоже табу. Очень легко сказать что-то не то! Значит, Жнеца можно убить?

— Да, — сказал Валентайн, — но это, пожалуй, лучше записать в твой список вещей, которые «проще сказать, чем сделать», причем на самую первую строчку. Я видел, как шестеро опытных солдат палили в одного из винтовок с расстояния футов десять, а он всего лишь стал чуть медленнее двигаться. Конечно их неплохо защищают плащи. Но если он все же ранен, его можно обезглавить. Чаще всего мы удовлетворяемся тем, что взрываем их. А иногда изувечим так, что они не могут бегать быстро. Тогда догоняем и приканчиваем. И все же поймать его так, чтобы напасть командой, тоже непросто. Они в основном активны по ночам и видят лучше нас, и слышат, и так далее.

— Так как же вы это делаете?

— Долго рассказывать. И поверить сложно тоже, пока своими глазами не увидишь. Я говорил тебе, что есть люди, они как куриане, но на нашей стороне.

— Да, как их… Ткачи жизни.

— Отлично, ты помнишь. Так вот, давно, я думаю, мы им поклонялись и считали, что они боги. У них есть возможность пробуждать спящие в человеке силы. Около четырех тысяч лет назад они принимали форму тотемов, чтобы люди могли принять их. «Дух Волка в тебе».

— Они со всеми могут это сделать?

— Не знаю. Ткачи отбирают людей, насколько я понимаю. Для Свободной Территории Озарк они создают три категории воинов: каждая названа именем животного. Но все мы называемся Охотниками. И все мы носим ножи, чтобы при случае прикончить Жнеца. Мы, Волки, обычно используем короткий, с широким клинком. В лесу тоже полезный инструмент. Волки — это что-то вроде кавалерии. Мы передвигаемся быстро из одного места в другое, выслеживаем вражеские войска и устраиваем засады, ведем партизанскую войну. Волков много.

Коты — это шпионы, убийцы, они устраивают саботажи в тылу. Не знаю, как обучают Котов. Думаю, они просто очень опытные Волки, которым больше нравится работать в одиночку. Я знал только одного Кота. Они идут в курианскую зону и там играют со Жнецами в «кошки-мышки». Может быть, здесь поблизости и есть какой-нибудь Кот, только он вряд ли знает обо мне.