— Рад встрече, Дэвид, — сказал Фленаган, но радости на его бульдожьей физиономии видно не было. На самом деле он выглядел возмущенным. — Черт, Алан, сначала ты подбираешь этого черномазого малолетку, а теперь еще самого настоящего индейца?

— Он чертовски хороший работник, Майк. После того как я его кое-чему научу, он сможет сам завести ферму.

— Покажи-ка рабочую карточку, парень, — сказал Фленаган.

Валентайн на секунду растерялся, но только на секунду.

— Простите, майор Фленаган. Я ее продал прошлой зимой. Я голодал, сэр, знаете ли. Да и в ней все равно не мое настоящее имя было.

— Глупее не придумаешь, парень. Тебе повезло, что у Алана есть связи, — сказал майор, откладывая сигару. Он порылся в столе и вытащил простой бланк. — Заполни это за него, Алан. Просто укажи свой адрес. Я даю ему временную рабочую карточку, шесть месяцев. Если восстановит старый надел, выдам постоянную.

— Мне нужно две, Майк. Он привез друга. На севере полно ребят, которые ищут чего-то более стабильного.

— Не нажимай на меня, Алан. Господи, эти парни хуже мексиканцев: один здесь, так и второй тут как тут.

Карлсон наклонился вперед, разводя руками.

— Да с двумя помощниками этой осенью я смогу расчисть верхний луг! Я думал построить свинарник через дорогу и вырастить еще кабанчиков! Если уж мясо теперь так важно. Эти парни помогут мне, и к весне я буду готов начать.

— Ну ладно, Алан. Две рабочие карточки. У тебя будет тесновато.

— Это ненадолго. Спасибо тебе, Майк. Гвен и я, мы очень благодарны. И Молли, конечно. Приезжай, как сможешь.

— Да, — протянул Фленаган, — тебе повезло, Дэвид. Она настоящая красавица. Кое-кто из моих патрульных говорит, что она вроде немного недотрога. Ха-ха! Так что удачи тебе.

Майор вытащил печать, вписал дату окончания срока действия, подписал обе карточки и с громким стуком оттиснул печати.

— Вам повезло, что я беру печати с собой. Не доверяю своей секретарше, она, возможно, приторговывает документами. И мою подпись подделывает будь здоров.

— Я твой должник, Майкл, — сказал Карлсон, держа в руках карточки.

— Ты мой должник с тех пор, как я позволил тебе оставить этого мальца, как его, Фарт?

— Фрет.

— Да как угодно. Такая ферма, и одни бабы, мне тебя жаль. Я бы предложил тебе пообедать, но я слишком занят, чтобы готовить, а Эймс безнадежен. А девка моя сегодня у родителей.

— Спасибо в любом случае, Майк, но нам далеко домой ехать. Лошади устали, так что придется почти всю дорогу пешком шагать.

— Спасибо, майор Фленаган, — сказал Валентайн, протягивая руку. Фленаган ее проигнорировал.

— Благодари не меня, а вон его и его жену. Похоже, они мечтают о выводке полукровок в качестве внуков. Моя бы воля, отвел бы тебя в Большой Дом и оставил бы там ждать следующего голодного чернозубого, раз уж у тебя нет рабочей карточки и ты в землях Триумвирата.

У Карлсона как-то странно дернулся подбородок. Валентайн прошел мимо собак к двери, его благодетель за ним. Фленаган выбросил сигару и вернулся к бумагам, разложенным на столе.

Снаружи их ждали измучившиеся от жажды лошади. Эймс рылся в корзине для пикников.

— Вирджил, пожалуйста, занеси это в дом, ладно? Мы сами напоим лошадей. Пироги для Майка, а для тебя Гвен положила банку варенья. Она помнит, что ты сладкоежка.

На лице патрульного снова мелькнула ухмылка.

— Как мило с ее стороны. Ты знаешь, где поилка. Корзинку я верну.

Когда Алан и Валентайн подвели лошадей к поилке, Карлсон тихо сказал Валентайну:

— Ну, понял, что я имел в виду, говоря, какая он большая задница?

Валентайн поцокал языком:

— Кажется, он очень хочет стать задницей покрупнее, чтобы звездочек поместилось побольше.

Этим вечером, после долгой дороги домой, Карлсоны отмечали «законный» приезд гостей. Даже Бритлинги были приглашены, так что за обеденным столом было тесно. Поддерживая ни к чему не обязывающие беседы, Валентайн рассказывал о том, как жил в лесу в Пограничных Водах, чтобы внести побольше жизненных деталей в персонаж по имени Дэвид Сен-Кру.

Валентайн сидел за одним концом стола с миссис Карлсон, напротив Молли, радуясь тому, сколько места оставалось для его левого локтя. Фрет сидел справа от него, он поглощал еду с целеустремленностью подростка и на разговоры не отвлекался. Бритлинги расположились рядом с мистером Карлсоном на другом конце стола, вместе с младшей дочерью хозяев, Мэри. Гонсалес остался в постели в подполе, он был еще слишком слаб, чтобы выдержать столько общения. Миссис Карлсон объяснила гостям, что второй гость болен, так как упал с лошади по пути на юг.

За обедом Карлсон рассказывал про летний трудовой лагерь, вставляя выдуманные фрагменты про то, как он познакомился с «этим молодым Сен-Кру». Валентайн подыгрывал ему в меру своего воображения, но беспокоился о том, чтобы младшая девочка не сказала чего-нибудь об их настоящей истории. Но одиннадцатилетняя Мэри держала язык за зубами, единственное, что она вообще произнесла за обедом, было просьбой когда-нибудь прокатиться на Валентайновом Моргане.

— Конечно, когда конь отдохнет. В любое время, когда он мне не нужен. Я ведь буду разъезжать по округе, искать хорошую землю для фермы.

— Может быть, Молли подскажет, где искать, — предложил мистер Карлсон.

— Конечно, папа, — сказала девушка, не отрывая взгляда от тарелки, — раз уж ты столько всего сделал, чтобы найти мне мужа, это самое меньшее, что могу сделать я. Рада, что прислушался к моему мнению в этом вопросе. Скажи, пожалуйста, мне забеременеть сразу или после свадьбы?

— Молли, — одернула ее миссис Карлсон.

Бритлинги переглянулись. Валентайн подумал, что такие высказывания были в этой семье редки.

Молли встала и взяла свою тарелку.

— Я наелась. Можно выйти?

Она пошла на кухню, не дожидаясь ответа.

Валентайн подумал, что не знает, какая часть этого спектакля была правдой, а какая — лишь работой на публику.

Через два дня он и Молли Карлсон выехали из дома верхом. Прохладное утро уже дышало осенью. Упрямый Морган шагал рядом с полукровкой Молли. На девушке джинсы для верховой езды, подшитые кожей на внутренней поверхности бедер и заправленные в высокие резиновые сапоги, и красная фланелевая рубашка без рукавов.

— Это Люси, она отлично справляется с коровами, — сказала Молли, нежно поглаживая кобылу по шее, — они идут за ней куда угодно. Как будто она разговаривать с ними умеет.

— Я всегда думал, умеют ли животные разговаривать друг с другом, — сказал Валентайн.

— Я думаю, умеют. Ну, не совсем разговаривать.

Все проще, очень примитивно. Как если бы мы с тобой общались, только показывая на предметы пальцем. Мы бы вряд ли написали Декларацию Независимости, но могли бы найти еду и все такое. Предупредить друг друга о враге. Подожди, Люси надо пописать.

Молли привстала в стременах, когда струя мочи кобылы дугой пролилась в траву.

— Ты хорошо знаешь лошадей, — заметил Валентайн, — и штаны отличные. Часто ездишь верхом?

— Нет, слишком много работы на ферме. Вот сестра обожает лошадей. Но я сама сделала эти бриджи. Мне нравится работать с кожей. У меня были хорошие сапоги для верховой езды, но один козел из патруля их с меня снял. В этих резиновых ногам жарко, но возиться с коровами годится. Я сшила кожаный жилет для папы, а когда мама помогает рожающим коровам, то надевает большой кожаный передник моей работы.

Какое-то время они ехали бок о бок молча. Валентайн отчаянно пытался придумать тему для разговора, глядя, как Молли безмолвно покачивается в седле.

— Мне кажется, что тебе не нравится, что мы с другом живем у вас, — сказал он в конце концов, когда лошади замедлили бег, чтобы пробраться через лесок из дубов и сосен. Солнце согрело утро, но Валентайн покраснел отнюдь не только от жары.

— Ну, может быть, сначала. Все же не понимаю, что вы здесь делаете…

— Проезжали мимо, я только хотел выяснить, что там происходит, в Блу-Маундс, — объяснил Валентайн.