Мин не стала разрушать хрустальные замки фантазий Лиане. Временами у девушки мелькала мысль, что эти двое живут в каком-то выдуманном мире. И еще одно не давало ей теперь покоя. Вроде бы мелочь, но...

– Вот еще что, Мара. Я заметила, кое-кто улыбается, услышав мое имя – Серенла. Брин тоже улыбнулся и сказал, будто у моей матери было предчувствие. В чем дело?

– На Древнем Наречии, – ответила Суан, – это имя значит «дочь-упрямица». Еще при первой встрече упрямство из тебя фонтаном било. В милю высотой и в четверть мили толщиной. – И это Суан говорит! Да упрямей ее в целом мире женщины не сыскать! Еще и улыбается вовсю! – О, конечно же, на этом ты не застопорилась, дальше идешь. Так что в следующей деревне можешь назваться Чалиндой. Что значит «милая девочка». Или вот еще...

Повозку вдруг тряхнуло сильнее прежнего, и она покатилась так быстро, словно лошадь понеслась галопом. Женщин мотало, точно зернышки в сите, а они лишь изумленно переглядывались. Затем Суан рывком поднялась и отдернула впереди парусиновый полог. Джони на сиденье возницы не было. Потянувшись через сиденье, Суан подобрала вожжи и рванула на себя. Лошадь остановилась. Мин откинула полог сзади, выглянула.

Дорога проходила через заросли, можно сказать, лесок из дубов и вязов, мирта и сосен. Пыль, поднятая короткой гонкой, мало-помалу оседала. В ее клубах виднелся Джони, растянувшийся на обочине укатанной грунтовой дороги, шагах в шестидесяти позади повозки.

Не задумываясь, Мин соскочила наземь и побежала к лежащему. Рядом с ним она опустилась на колени. Джони дышал, но глаза его были закрыты, а на виске под кровавой ссадиной набухала лиловая шишка.

Лиане отстранила девушку и уверенными движениями ощупала голову Джони.

– Жить будет, – быстро отметила она. – Вроде бы кости целы, но когда он очнется, несколько дней у него будет побаливать голова. – Сев на пятки, она сложила руки на груди, в голосе послышалась печаль: – В любом случае я для него ничего не могу сделать. Чтоб мне сгореть, обещала же себе, что больше не буду об этом плакать!

– Вопрос... – Мин сглотнула комок в горле и начала заново: – Вопрос в том, что нам делать: погрузить его в повозку и отвезти в поместье или... убежать? – О Свет, я ничем не лучше Суан!

– Можем довезти его до ближайшей фермы, – медленно промолвила Лиане.

К ним подошла Суан, ведя в поводу лошадь, причем с таким видом, словно боялась, что мирное животное вырвется из оглобель и покусает ее. Бросив взгляд на лежащего мужчину, она нахмурилась:

– Он бы не поранился так, если бы просто упал с повозки. Я не вижу тут ни камня, ни корня.

Она всмотрелась в окружающий лес; из-за деревьев верхом на высоком черном жеребце выехал мужчина. Он вел за собой трех лошадей, одна из них была мохнатая и на две ладони ниже других.

Высокий мужчина в синем шелковом кафтане, с мечом на поясе, вьющиеся волосы ниспадали на широкие плечи. Он был красив мрачноватой красотой, хоть невзгоды и отметили его лицо ожесточенностью. И был он последним человеком, которого ожидала увидеть Мин.

– Твоих рук дело? – сурово спросила у него Суан.

Логайн улыбнулся, натягивая поводья жеребца и останавливая его у повозки, хотя веселья в его улыбке было мало.

– Праща – штука полезная, Мара. Вам повезло, что я оказался здесь. Я предполагал, что вы покинете ту деревню через несколько часов, и ноги бы вы тогда переставляли еле-еле. Похоже, этот местный лорд весьма снисходителен. – Вдруг лицо его помрачнело еще больше, а голос стал тяжелым, как камень. – А вы думали, я брошу вас на произвол судьбы? Может, и стоило бы. Но вы мне пообещали, Мара. Я хочу отомстить, как вы мне обещали. Я шел за вами столько, что до Моря Штормов осталось не так далеко. Я следовал за вами, хотя вы и не говорили, что мы ищем. Я не спрашивал и о том, как вы намерены исполнить обещанное. Но теперь я скажу. Ваше время истекает. Побыстрее заканчивайте свои поиски и выполняйте обещание, иначе я брошу вас. Ищите тогда дорогу сами. Очень скоро вы поймете, что в деревнях мало сочувствуют нищим чужакам. Три хорошенькие женщины, и одни? Один вид этого, – он коснулся меча, – спасал вас от неприятностей больше, чем вы догадываетесь. Поэтому, Мара, побыстрей отыщи, что тебе надо.

В начале этого пути Логайн не был столь надменен и бесцеремонен. Тогда он униженно благодарил за помощь их – так смиренно, как только может мужчина вроде Логайна. Видимо, время – и отсутствие результатов поисков – подточили его благодарность.

Суан не дрогнула под пристальным взглядом Логайна.

– Надежда еще есть, – твердо заявила она. – Но раз тебе хочется уйти, оставь наших лошадей, и скатертью дорога! Не нравится грести, выпрыгивай из лодки и выгребай сам! Посмотрим, далеко ли ты уплывешь со своей местью в одиночку.

Крупные руки Логайна сжали поводья, Мин услышала, как хрустнули суставы. Легкая дрожь выдавала бьющие через край эмоции.

– Я останусь с вами, Мара, – наконец промолвил он. – Еще ненадолго.

На миг для взора Мин вокруг головы Логайна вспыхнул ореол – сияющая золотисто-голубая корона. Естественно, Суан и Лиане ничего не видели, хотя о такой способности девушки знали. Иногда она замечала вокруг людей подобные ореолы, которые сама называла видениями, – образы или ауры. Иногда Мин понимала, что они означают. Эта женщина выйдет замуж. Тот мужчина умрет. Житейские мелочи или великие события, радостные или мрачные; объяснения этому дару не было, как неизвестны были и причины того, с кем, когда и где он проявится. Айз Седай и Стражи всегда имели ауры; у подавляющего большинства обычных людей они не проявлялись никогда. И знание будущего людей не всегда было приятно.

Прежде Мин уже видела ореол вокруг Логайна и знала, что означает это видение. Грядущая слава. Но, вероятно, из всех мужчин именно для него будущее могущество – полная бессмыслица. Своего коня, и меч, и куртку он выиграл в кости, хотя Мин и сомневалась, что игра была честной. Больше у Логайна не было ничего, впереди его ничего не ждало, не считая призрачных обещаний Суан. Да и сумеет ли она их сдержать? Одно лишь его имя для Логайна – уже смертный приговор. Нет, в этом видении нет никакого смысла.

Хорошее настроение вернулось к Логайну столь же внезапно, как и оставило его. Выдернув из-за пояса толстый, грубой вязки кошель, он звякнул им перед женщинами:

– Я раздобыл немного деньжат. В ближайшее время нам не придется по сараям ночевать.

– Как же, слыхали, – сухо откликнулась Суан. – Лучшего от тебя и ожидать не приходится.

– Считайте это пожертвованием на ваши розыски. – Она протянула руку, но Логайн с легкой насмешливой ухмылкой привязал кошель к своему поясу. – Не стоит вам, Мара, пачкать руки краденым. Кроме того, так я буду уверен, что вы не сбежите, бросив меня. – Вид у Суан был такой, будто, сунь ей гвоздь, и она перекусит его. Тем не менее она ничего не сказала. Привстав в стременах, Логайн кинул взгляд на дорогу, ведущую в Корийские Ключи. – Сюда двое мальчишек отару овец гонят. Нам пора. Они расскажут обо всем, как только до деревеньки добегут. – Устроившись вновь в седле, он поглядел на Джони, все еще лежащего без сознания. – И помощь этому парню скоренько приведут. Вряд ли я его очень сильно поранил. Ничего страшного не должно быть.

Мин покачала головой; Логайн все время ее удивлял. Ей-то казалось, что он выбросил из головы человека, которому несколько минут назад разбил голову, и думать о нем забыл.

Суан с Лиане не стали медлить и залезли в седла, Лиане – на серую кобылку по имени Луноцветик, Суан – на Белу, низкую и косматую. Правда, наездница Суан была аховая, даже после нескольких недель в седле она обращалась со смирной Белой будто с боевым конем, зло раздувающим ноздри и косящим огненным глазом, посему и забиралась на нее с опаской. Лиане же управлялась с Луноцветиком с непринужденной легкостью, до которой Мин было далеко, но в отличие от Суан девушка знала, с какой стороны подойти к лошади, и в седло она запрыгнула с большим изяществом.