Бедняги послушно кивают и кланяются своему хозяину. По выражению их лиц нетрудно догадаться, как они рады новым обязанностям, ведь за это не платят.

– А теперь, – объявляет Оттеруэл, – нам всем предстоит стать актерами и актрисами!

Он спускается по ступенькам в зал и вручает всем карандаши и суфлерский экземпляр пьесы – страницы с текстом. Как много незаполненных листов!

Фанни Гиббоне берет слово.

– На репетиции отведено две недели, – объявляет она. – Надеюсь, все выучили роли? Мистер Конгриванс, конечно, не в счет. Он узнал обо всем только вчера. Мы обязаны вам, сэр, иначе у нас не было бы Лизандра.

Она мило улыбается ему.

Как хочется обернуться и посмотреть на него! Миссис Гиббоне останавливается возле меня:

– Надеюсь, вы выучили свою роль, леди Элмхерст, вы должны помогать мистеру Конгривансу.

Послушно киваю головой. Ее голос становится низким. Господи, как она это делает?

– Мне не случалось ни читать, ни слышать,

Будь то рассказ о подлинном иль басня,

Чтобы когда-либо струился мирно

Поток любви. То кровь была неравной...[1]

О Боже, надо отвечать по тексту пьесы, ведь она ждет... Кто-то сзади подсказывает мне, и я послушно повторяю:

– О горе! Высшему – плениться низшей!..

Спасибо тебе, мой неизвестный спаситель!

– Замечательно, леди Элмхерст. – Она замолкает на секунду. – Как жаль, что мы убрали эту сцену. Леди и джентльмены, прошу вас отметить те сцены, которые мы с лордом Оттеруэлом решили исключить из спектакля.

Это так утомительно! Нам приходится вычеркивать чуть ли не половину текста. Оставляем лишь несколько сцен в лесу и сцены с мастеровыми в самом конце пьесы. Некоторые в зале выражают недовольство. Неужели им уже удалось выучить свои роли? Оттеруэл улыбается, шутит. В утешение он сообщает, что первая репетиция состоится сегодня на пикнике, который устраивается для всех участников спектакля.

Вот и замечательно. Я очень проголодалась. Оборачиваюсь, чтобы поблагодарить моего спасителя:

– Сэр, спасибо, что подсказали мне текст. Как мне благодарить вас?

Мистер Николас Конгриванс

Оттеруэл устроил чудесный пикник на лужайке у греческого храма. Изысканная еда и напитки несколько успокоили всех, кто был недоволен новой редакцией пьесы. Но где же Кэролайн? Пожалуй, вернусь к дому и поищу ее.

Она идет по лужайке и держит шляпку, словно корзинку. Верно, собирала землянику. Дует легкий ветерок, тонкая ткань платья позволяет оценить достоинства ее фигуры. Накануне вечером я вел себя как настоящий болван.

Мне очень совестно за то, что произошло. Какое непривычное ощущение. Странно. Никогда раньше Николас Конгриванс не испытывал угрызений совести. Что же происходит? Надеюсь, мне удастся реабилитировать себя в ее глазах. Надо как можно скорее вернуть ей серьги. Она улыбается. У меня пересыхает во рту. Странное ощущение. Откашливаюсь и кланяюсь ей:

– Леди Элмхерст, позвольте вас проводить?

– Вы так любезны, мистер Конгриванс.

Предлагаю ей руку.

– Простите, но у меня назначено свидание с другим джентльменом.

Свидание? Что происходит? Линсли? Дарроуби? Неужели Оттеруэл осмелился на свидание под носом у жены?

– Кто же этот другой, черт возьми? То есть, простите... могу я узнать, кто этот джентльмен?

Она мило улыбается и смотрит в сторону.

– А вот и он! Желаю приятно провести время, мистер Конгриванс.

Оборачиваюсь. Ярость охватывает меня. Кто он, мой соперник?

Уилл Гиббоне, с удочкой в одной руке и большой корзиной в другой, вежливо кланяется мне.

– Повар Оттеруэла дал мне хлеб, сыр и сидр, – сияя, сообщает мальчишка. – Добрый день, сэр. – Вы раздобыли наживку, леди Каро?

Почему она позволяет этому мальчишке так фамильярно обращаться к ней?

– Да, сэр.

Она показывает содержимое шляпки. На листьях ревеня извивается дюжина земляных червей.

– Здорово! – Уилл нетерпеливо переминается с ноги на ногу. – Вы только посмотрите, мистер Конгриванс, каких чудесных червей она накопала! Пойдемте с нами, сэр.

– У мистера Конгриванса другие планы, Уилл, – улыбается Кэролайн. – Дай мне корзину!

Она берет корзину и вручает ему шляпку с наживкой. Я наблюдаю, как эти двое, ни разу не обернувшись, зашагали к ручью.

Что ж, ухожу восвояси. На пикник. Молодость берет свое! Шестилетний мальчуган обставил меня. И поделом! Видать, теряю навыки.

Ледн Кэролайн Элмхерст

К моему удивлению, мистер Гиббоне оказывается отличным собеседником. Я рада, что этот юный знаток Шекспира попросил составить ему компанию. Какой милый мальчик! И как он добр ко мне! Боюсь, в этом доме он единственный так относится ко мне. Конгриванс приревновал меня. Да-да, именно приревновал! Судя по всему, он не привык получать отказ.

Уилл прекрасно разбирается в птицах и насекомых. Моего участия в разговоре не требуется – он тараторит без умолку. Мы приходим к небольшому озеру, с крошечным островком посередине. Раскладываем свои нехитрые рыболовные снасти на берегу под раскидистой ивой. Какое славное место! Мы оба знаем, что выбрали для рыбалки не самое удачное время дня, но надеемся, что рыба проявит понимание и приплывет сюда к нам, в тень.

Меня просто поражает его память. Знать назубок всю пьесу!

– Это не сложно, – поясняет он. – Мама, например, только посмотрит на страницу и тут же все запоминает. И я этому тоже научился. Она говорит, что для актера это очень важно.

– А ты, когда вырастешь, хотел бы стать актером?

Он копается в моей шляпке, выбирая червя для наживки.

– Да, хотел бы. А может быть, я стану солдатом или кучером. Тогда мне не нужно будет учиться в школе, как хочет папа.

– А как считает твоя мама?

Он сосредоточенно морщит лоб и забрасывает леску в воду.

– Мама хочет, чтобы я стал образованным человеком, как мистер Дарроуби, или юристом. И вообще ей не хочется, чтобы я далеко уезжал.

– Многим мальчикам нравится учиться в школе. Я помню, что моему брату нравилось.

– Это он научил вас играть в крикет?

– Он. А еще копать червей и ловить рыбу. Сейчас он в Индии.

– Я тоже хочу путешествовать и побывать в разных странах. Ваш брат ездит на слонах?

Мы беседуем об Индии. Я стараюсь вспомнить что-нибудь интересное из редких писем брата, где он в основном жалуется на климат, плохое пищеварение, неважных слуг.

Пока Уилл ловит рыбу, я учу текст роли. В сокращенном виде он кажется не очень логичным. Оттеруэл обещал исправить и увязать все, чтобы стало понятным, как влюбленные оказались в лесу. Интересно, как скоро они с миссис Гиббоне поссорятся? Ссоры и интриги всегда забавляют меня. Ничего не могу с собой поделать. Это мой существенный недостаток. Уилл громко шепчет, что рыба клюет, и мы оба затаив дыхание смотрим на поплавок. Видимо, рыбе надоело, и она уплыла. Может, стоит насадить свежую наживку? Кажется, мальчика интересует не столько добыча, сколько сам процесс.

Мы съедаем хлеб и сыр. Уилл трет глаза и зевает.

– Вы будете следить за удочкой, леди Каро, если я усну? Конечно, я постараюсь не заснуть, но если вдруг усну?.. Вы обещаете разбудить меня, если рыба начнет клевать?

– Обещаю.

Уилл широко зевает, устраивается у меня в ногах и кладет свою кудрявую головку мне на колени.

Как чудесно сидеть под этим тенистым деревом! Теплый ветерок слегка колышет зеленую листву. Солнечные блики пляшут на воде. Похоже, рыбы сегодня не будет. Сматываю удочки и кидаю в воду хлебные крошки. Из прибрежных зарослей появляются утки. Зимородок, сверкнув голубовато-зеленым оперением, стремительно пролетает мимо.

Уилл задремал и тихо посапывает во сне. Я не причисляю себя к женщинам, которые с ума сходят по детям или хотят казаться такими. Я уверена в том, что когда-нибудь у меня будут свои дети. В замужестве этого не произошло. Случись это во время романа с Линсли, мой ребенок был бы примерно того же возраста, что и Уилл. От этой мысли мне становится очень грустно.