Бартон видит меня, прячет розы за спину и снимает шляпу.

– Доброе утро, миледи.

– Доброе утро, Бартон. Не знала, что вы любите цветы.

Он краснеет и бормочет что-то невнятное. Затем улыбка озаряет его лицо.

– Мне дали роль в пьесе, миледи.

– Да что вы говорите! Надеюсь, ему не доверили роль феи.

– Так оно и есть, миледи. Я буду играть столяра Пилу вместо одного из здешних лакеев. У бедняги – огромный фурункул на... В общем, он не может сидеть. А еще меня обмажут штукатуркой, и я буду изображать стену, через которую будут перешептываться Пирам и Фисба.

– Не сомневаюсь, что у вас все получится, – искренне говорю я.

– Благодарю вас, миледи. Вы увидите меня с бородой. Иногда я примеряю ее. Вот и теперь представился случай.

– Вам часто приходится выдавать себя за другого?

– Нет, миледи, не часто. Иногда мы с господином...

Он смущенно замолкает.

Ах да! Я забыла о том, что Конгриванс был шпионом. Не на шутку испугавшись, что Бартон раскроет мне государственную тайну, я спешу остановить его:

– Нет-нет, Бартон, прошу вас, не продолжайте. Я все понимаю.

Он смущенно переминается с ноги на ногу, наступая своими огромными башмаками на нежные маргаритки.

– Благодарю вас, миледи.

Я киваю ему, складываю письмо и опускаю в карман. Сейчас подадут завтрак. На сегодня запланированы две репетиции – после завтрака и после обеда. Впервые нам предстоит сыграть всю пьесу целиком, без блокнотов и подсказок. Время, отведенное на репетиции, заканчивается. Собственно, как и мое терпение.

Первая сцена. Мы с Конгривансом сидим в зале. Дарроуби, мистер и миссис Линсли стоят где-то за кулисами. Фанни стоит перед сценой, что-то пишет в блокнот и время от времени дает указания актерам.

Малыш Джеймс появляется на сцене, держа за руку леди Оттеруэл. Он играет индийского мальчика, из-за которого ссорятся Оберон и Титания, царь и царица фей и эльфов. Джеймс лает. Из зала слышится смех. Воодушевленный успехом, малыш лает еще раз.

– Нет, мальчик, – останавливает его лорд Оттеруэл, – не смей лаять!

– Какой непослушный ребенок! – восклицает леди Оттеруэл.

– Прошу вас, продолжайте, – просит Фанни. – Джеймс, ты полаешь позже, не теперь. Не забывай, сейчас ты просто маленький мальчик.

– Гав! – продолжает настаивать на своем Джеймс.

– Довольно! Вон со сцены! – орет Оттеруэл.

Его лицо багровеет не то от гнева, не то от жары. И в самом деле, в зале очень душно.

– Сэр, прошу вас.

Фанни спешит исправить ситуацию. Поздно. Мальчик, похищенный у индийского султана, начинает рыдать. И не только. Теперь он стоит в луже, появившейся только что, – от испуга.

Уилл быстро выбегает на сцену и обнимает малыша.

– Это всего лишь ребенок, сэр. Он еще не понимает... – негодующим голосом пытается защитить он брата.

– Тишина! – орет Оттеруэл.

Я решительно иду к сцене и вижу, что Конгриванс уже там. Он берет мокрого малыша на руки и пытается успокоить его. Тем временем Фанни, словно фурия, бежит на сцену и выдает гневную тираду Оттеруэлу:

– Как вы смеете так обращаться с ребенком! Запомните наконец, Оттеруэл. Я отвечаю за постановку этой пьесы и именно я буду указывать, что следует делать.

– В моем доме, на этой сцене, мадам, я не позволю превращать спектакль в посмешище!

– Уверяю вас, что так и случится, если вы будете мешать мне исполнять свои обязанности.

– Хочу объяснить вам, мадам, что здесь нет незаменимых. Это касается также вас и этого ребенка. Мои арендаторы будут просто счастливы привести мне дюжину детей, способных отлично справиться с этой ролью. Я поставил немало пьес. Мои соседи, люди безупречного вкуса, которые оценили...

– Значит, они люди недалекие, или вежливые, или просто не хотели вас обидеть. И все-таки о ребенке. Ваше поведение в высшей степени оскорбительно для меня и семьи Линсли. Не забывайте, что этот мальчик – племянник графа.

С нашей первой репетиции я предвидела вероятность ссоры между Фанни и Оттеруэлом. Мне совестно вспоминать об этом, но я почти желала этого.

– Все, достаточно! – решительно заявляет Конгриванс. Он подзывает одну из служанок, исполняющую в спектакле роль феи. – Пожалуйста, разыщите миссис Линсли. Скажите, что сын хочет видеть ее. Миссис Гиббоне, лорд Оттеруэл, я предлагаю объявить получасовой перерыв.

Актеры покидают сцену. Фанни стремительно пробегает по залу и исчезает в дверях, ведущих в сад. Уилл спускается со сцены, он чуть не плачет. Гнев матери не на шутку испугал его. Я подхожу и обнимаю его за плечи.

Появляется Филомена и берет сына на руки.

– Что случилось?

Конгриванс быстро рассказывает ей о том, что случилось.

– Это возмутительно. Я обо всем расскажу Иниго, и мы сегодня же уедем.

Ее губы дрожат.

– Нет. Этого делать нельзя. Если Том узнает обо всем, он уволится не раздумывая. Значит, не сможет жениться на Фанни, пока не найдет нового места. А ведь они сейчас так счастливы.

– Это ужасно, Каро. Что же нам делать?

Конгриванс прерывает нас:

– Миссис Линсли, умойте сына. Возьмите с собой Уилла. Сейчас я переоденусь и поговорю с Оттеруэлом, а леди Элмхерст поговорит с миссис Гиббоне.

Выхожу в сад. Снова нестерпимо палит солнце. Несколько садовников Оттеруэла, не стесняясь своего безделья, расположились в тени деревьев. Фанни и след простыл. Я отправляюсь на ее поиски. Честно говоря, я вовсе не горю желанием вести с ней душеспасительные беседы. Конечно, она очень мила со мной, но этим наши отношения исчерпываются. Филомена справилась бы с этой задачей куда лучше меня. Именно это я и собиралась сказать Конгривансу. Однако перспектива остаться с двумя расстроенными детьми, один из которых описался, совсем не вдохновила меня.

Я нахожу Фанни под большим ветвистым дубом, в дальнем конце сада. Тень деревьев едва спасает от полуденного зноя. Вокруг – ни души. Она видит меня и достает носовой платок.

– Однако вы нашли неплохое местечко. Можно посидеть рядом?

Она пожимает плечами:

– Как я могу помешать вам в этом, леди Элмхерст.

Ответ не очень любезный, учитывая, что она не называет меня по имени. Будто не замечая этого формального тона, я присаживаюсь рядом. Снимаю шляпку и принимаюсь разглаживать ленты.

– Ваш сын отправился в детскую с Филоменой.

– Благодарю вас. Я приняла решение покинуть этот дом как можно скорее.

– Мне очень жаль, что вы приняли такое решение.

– Неужели, леди Элмхерст?

– Фанни, похоже, вы решили рассориться со всем миром?

Наверное, я выбрала неверный тон. Слезы наполняют ее глаза и катятся по щекам. Я протягиваю ей свой платок и жду, пока она успокоится.

– Я совершила большую ошибку, – говорит она, вытирая слезы.

Надеюсь, она не имеет в виду свою помолвку с Дарроуби. В конце концов, я тоже приложила к этому руку, рискуя своей женской честью.

– Конгриванс решил поговорить с Оттеруэлом.

– Что ж. Я готова извиниться перед Оттеруэлом. Не сомневаюсь, что он простит меня. Мистер Конгриванс сумеет найти правильные слова.

Что она имеет в виду?

– Надеюсь, это недоразумение никак не повлияет на положение Дарроуби. По крайней мере Конгриванс надеется на это.

– Дело не в этом. Том и так собирается перебраться в Лондон, ему предлагают работу в газете.

– Ну, тогда все складывается отлично. – Я пытаюсь казаться веселой. – Почему бы нам не пройтись? Уверена, сейчас нам просто необходимо размяться.

Она поднимается и смахивает травинки с платья.

– Кэролайн, я долго думала и поняла, что мне не следовало принимать предложение Тома. Мы знакомы с ним несколько лет. Все эти годы я была уверена, что испытываю к нему лишь симпатию. Только здесь я поняла, как сильно люблю его. Но я боюсь, что Иниго заберет Уилла.

– А что думает на этот счет Том?

– Полагаю, он не будет возражать. Ведь мы не можем дать Уиллу того, что могут дать Иниго с Филоменой. Да и я сама не стала бы разлучать Уилла с отцом. Они так привязаны друг к другу. Даже теперь, когда у него появился законнорожденный ребенок и вскоре появится еще один.