– Ничего, справлюсь. Ни за что не позволю себе все испортить, особенно после того, как вы меня дотащили сюда, можно сказать, на собственном горбу.

Он протянул ей туристскую газовую зажигалку.

– Вот, возьмите. Как подниметесь, сразу разведите костер. Сухого дерева там навалом, долго искать не придется. Вы слишком долго пробыли в холодной воде, да и остальным согреться не помешает, когда они к вам присоединятся.

Аквалангист опустил маску на лицо и приготовился нырнуть обратно, но рука Пэт внезапно сжалась на его запястье. Ее вдруг неудержимо потянуло хотя бы еще раз заглянуть на прощание в эти зеленые глаза с веселыми чертиками, пляшущими в глубине зрачков.

– Вы уверены, что спасете их? – спросила она, не находя других слов.

Он кивнул и ободряюще улыбнулся.

– Я их вытащу. Не волнуйтесь, время еще есть.

– Постойте, вы ведь даже не назвали вашего имени!

– Меня зовут Дирк Питт, – ответил незнакомец, вставил в рот загубник и с легким плеском исчез в темной воде.

Вода поднялась уже до уровня плеч, но двое пленников полузатопленной подземной камеры больше не испытывали панического страха перед замкнутым пространством и внутренне примирились с судьбой, уготованной каждому из них в этом персональном аду. Маркес приготовился бороться до последнего дыхания, а Эмброз избрал другой путь. Он настраивал себя, чтобы разом покончить с жизнью, собираясь нырнуть сквозь расщелину в туннель и плыть, пока хватит воздуха в легких.

– Вернется он, как считаете, док? – с трудом выговорил Маркес.

– Сомнительно что-то. Думаю, не успеет. Решил, наверное, что поступит гуманно, дав нам ложную надежду.

– Странно. А мне показалось, ему можно довериться.

– Похоже, вы не ошиблись, Луис! – неожиданно воскликнул Эмброз, первым заметив в глубине приближающуюся светлую точку.

– Слава богу! – выдохнул Маркес, когда вслед за лучом фонаря, беспорядочно заплясавшим на потолке и стенах, на поверхность вынырнула голова в маске. – Вы все-таки вернулись!

– А вы что, сомневались?! – деланно изумился Питт.

– Где Пэт? – отрывисто спросил Эмброз, глядя ему прямо в глаза.

– В безопасности, – столь же лаконично ответил аквалангист. – Я оставил ее в сухом шахтном стволе ярдах в восьмидесяти отсюда.

– Знаю, – прокашлялся Луис. – Он ведет на один из верхних горизонтов “Парадиза”.

Наметанным взглядом определив у горняка очевидные признаки гипотермии: неразборчивую речь, сонливость, помутнение сознания, Питт решил отбуксировать его первым. У Эмброза наблюдались те же симптомы, однако антрополог, сам опытный ныряльщик, все же находился в сравнительно лучшей форме. Но следовало поторапливаться, потому что жизнь буквально на глазах уходила из тел обоих, уже не первый час зажатых в тисках леденящего холода.

– Мистер Маркес, ваша очередь.

– Я могу запаниковать и потерять сознание под водой, – честно предупредил тот, с непроизвольно вырвавшимся стоном шагнув к спасателю.

Питт взял его за плечо и крепко стиснул:

– Держитесь. И попробуйте представить, что плещетесь в теплой водичке где-нибудь у берегов Уайкики-Бич.

– Удачи, – пожелал Эмброз.

Питт усмехнулся и хлопнул его по плечу:

– Смотрите никуда не уходите. У меня нет времени играть с вами в прятки.

– Не сойти мне с этого места, если уйду! – поклялся антрополог, ухитрившись при этом изобразить ответную улыбку. Дирк кивнул Маркесу:

– Вперед, мой друг, и вспоминайте о гавайских пляжах.

Переход прошел гладко. Питт напрягал все силы, чтобы поскорее добраться до колодца, отлично понимая, как необходимо Маркесу поскорее согреться и обсушиться. А иначе тот не только сознание потерять может, но и вообще отдаст концы у него на руках. Для человека, толком не умеющего плавать, Луис, против ожидания, держался выше всяких похвал. Вдохнув из загубника воздух, он тут же передавал его обратно, не задерживаясь ни на мгновение.

В колодце Питт помог Маркесу преодолеть первые несколько ступенек лестницы, бесцеремонно подталкивая сзади, пока тот целиком не выбрался из воды.

– Сможете подняться сами?

– Обязан, – прохрипел Луис, стуча зубами от холода. – Вот теперь я точно не сдамся!

Оставив его наедине с лестницей, Питт вернулся за Эмброзом. От долгого пребывания в холодной воде тот заметно позеленел и сделался похож на утопленника. Температура его тела упала до тридцати трех градусов. Еще пять минут, и спасать было бы некого, да и вода добралась уже почти до потолка и плескалась всего несколькими дюймами ниже. Питт не стад тратить времени на разговоры, а просто сунул антропологу загубник в рот и потащил его за собой в расщелину, а оттуда в штольню.

Через пятнадцать минут все трое спасенных сгрудились вокруг костерка, который Пэт сумела разжечь из собранных в соседнем штреке щепок. Питт, порыскав по окрестностям, приволок несколько трухлявых бревен, вывалившихся из крепи и сухих, как пробка. Очень скоро штольня превратилась в пылающее горнило, а горе-исследователи затопленного подземного тайника, едва не ставшего для них братской могилой, начали потихоньку оттаивать. Маркес снова стал похож на человека, а Пэт окончательно оправилась и принялась энергично растирать закоченевшие ноги антрополога.

Пока спасенные блаженствовали, наслаждаясь теплом. Питт возился с компьютером, выискивая подходящий маршрут, который вывел бы их из шахты на поверхность. Горные склоны, окружающие долину Теллурида, были изъедены старыми выработками, как дерево термитами. Шахтные стволы, квершлаги, штреки и штольни общей протяженностью более 360 миль пронизывали близлежащие горы до такой степени, что казалось странным, как это они до сих пор не сложились и не рухнули подобно карточному домику. Позволив своим подопечным отдыхать и греться в течение часа, сразу по окончании этого срока Питт ненавязчиво напомнил, что домой они пока еще не вернулись:

– Если мы хотим снова увидеть небо и солнце, пора подниматься и пробиваться к выходу, друзья мои.

– А к чему такая спешка? – пожал плечами Маркес. – Нам достаточно пройти по штольне до вертикального ствола над выходом и пересидеть там несколько часов. Спасатели раскопают снег, вода схлынет, а мы спустимся и выйдем наружу, не замочив ног.

– План замечательный, однако, увы, невыполнимый, – покачал головой Питт. – Ненавижу сообщать плохие новости, но на спасателей рассчитывать нечего. Подходы к шахте завалены слоем снега толщиной в двадцать футов. Дорога узкая и тоже частично забита. При таком раскладе спасатели не сочли возможным подтянуть тяжелое оборудование. Вдобавок большую часть бригады срочно отозвали на другие участки в связи с потеплением и резким увеличением опасности схода лавин. Так что ковыряются они там сейчас вручную, и можно только гадать, сколько дней или недель у них уйдет, чтобы докопаться до цели.

Луис, без труда представивший, что творится наверху, опустил голову и мрачно уставился в огонь; плечи его поникли.

– Как будто всё на свете ополчилось против нас, – с горечью произнес он вполголоса.

– У нас есть огонь, дрова и море воды, – подвела итог Пэт. – Хоть она и грязная, но от жажды не умрем. Ну а без еды, думаю, сможем протянуть, сколько понадобится.

Эмброз едва заметно улыбнулся:

– По статистике, голодная смерть наступает в интервале от шестидесяти до семидесяти суток воздержания от пищи.

– Чем торчать тут два месяца на вынужденной диете, не лучше ли двинуться в путь, пока мы все не обратились в ходячие скелеты, – предложил Питт.

Маркес уныло покачал головой:

– О чем вы говорите, мистер Питт, когда вам отлично известно, что единственный маршрут, соединяющий шахту “Буканьер” с “Парадизом”, затоплен. Мы никак не сможем выбраться тем путем, которым прошли вы.

– Без аквалангов, – уточнил Эмброз.

– Верно, – согласился Питт. – Но если верить моей компьютеризованной дорожной карте, существует еще порядка двух дюжин сухих штолен и стволов, ведущих на поверхность. Причем, заметьте, с этого уровня!