Тот, кому суждено вернуться из мира смерти, потому что он и есть сама смерть, ее суть и смысл существования.
«Я тут, мой повелитель! – ликовал Дрениган. – И я освобожу тебя!»
Пользуясь недолгой паузой в действиях мага, Акмальди пошел снова в бой.
Кровь его собратьев по оружию, чьи тела навеки останутся лежать в этих холодных льдах, придавала ему сил. Хотя мщение – плохое чувство. от которого даже новички в военном деле мечтают и стремятся избавиться, но сейчас это чувство взыграло внутри рыцаря неимоверной волной, придав ему сил. Магистр сделал пару ударов кулаком, целясь магу в голову, но Дрениган ловко уклонился, а потом его рука сама нанесла ответ.
Акмальди на миг почувствовал, как его сознание покидает тело, а конечности становятся ватными. Только спустя мгновение магистр понял, что его бывший друг смог одним ударом согнуть пластины доспеха.
– Я полностью проникся к тебе симпатией, когда ты не стал предаваться слабости и двинул свои войска в поход.
– Рада за тебя! – Шедире, пришедшая в себя, послала в Дренигана кислотную тучу.
Дрениган легко закрылся от жалящего дождя, отпуская при этом ехидный смешок.
– И это все, что ты можешь? – Два волшебника сейчас находились возле самого центра силы ледяной башни. Их атаки и отражения могли бы бесконечно долго проверять друг друга на прочность, пока сама башня своим обрушением не похоронит их заживо.
В планы магини и вопрошающего это не входило. С обеих сторон здесь нужен был творческий и необычный подход.
– Почти! – магиня с издевательской усмешкой щелкнула пальцами, и маг почувствовал, как его ноги прирастают к полу, а потом ледяные плиты вокруг его ступней начали трещать.
– Это еще не конец для меня! – маг использовал свою мощь для того, чтобы в последнем рывке дотянуться до цели своего пребывания в этом месте – пульсирующего шара внутри ледяной жилы.
– Теперь здесь хозяин я! – Рука, своими чудовищными мышцами разорвавшая темную мантию, с наслаждением обняла пальцами источник магической силы.
Вот он! Пульсирующий и бьющийся, словно живой, источник силы, сердце ледяной башни, сейчас сиял на ладонях мага как путеводная звезда.
– В моих руках! – почти пропел маг, наслаждаясь кратким мигом своего величия и власти. – В моих руках с помощью вашей мощи будет скоро весь этот мир.
Не прилагая видимых усилий, Дрениган смог отбить атаки Мальвеуса и Шедире.
Молнии, падающие ледяные обломки, крутящиеся финты и выпады металлической перчаткой – от всего этого магу удавалось уклониться и даже более – он контратаковал.
Магистр уже не помнил, сколько точно на его голове открытых ран и ссадин, а под доспехами насчитывалось несколько переломов.
Получив от взбешенного предателя мощный удар в грудь, Мальвеус решил взять недолгий перерыв. В конце концов, он разбил армию нежити, а башня вот-вот упадет. Так что его миссия выполнена, и ему уже не зазорно было встречать Родона на небе. А с магом пусть его некогда любимая женщина сражается. Все-таки это ее отчасти вина в том, что все так сложилось.
Держалась только Шедире – ее сил хватало на то, чтобы поддерживать эту часть конструкции от обрушения и атаковать зловещего гада.
– Неужели вы, глупцы, не поймете, что ваши попытки тщетны?! Моя армия нежити уже идет на мой зов, а вы скоро станете рабами Драйга!
– Опомнись, силач! – голос магини заставил мага взглянуть на темнеющее окно портала более внимательным взором.
Силуэты двух великанов с носилками, казалось, застыли в этом проходе навечно. Словно они молча стояли и ждали, кто же победит в битве перед полным разрушением ледяной башни.
– Морок, – прошептал маг, слишком поздно сообразив, что его и Наблюдателя очень ловко переиграли.
– Противные кровососы! – вскричал Дрениган. – Как вы можете нас предавать, когда вы должны быть с нами?!
– Потому что в отличие от вас мы – живые! – собрав в своих руках сильную магическую мощь, Шедире точно из пушки выстрелила в обескураженного мага.
Дрениган слишком поздно понял свою ошибку. Чтобы пронзить мороки магини, ему пришлось приложить максимуму усилий и резко ослабить защиту.
Удар Шедире почти что покончил с агентом Наблюдателя. Кости внутри груди рвались, пронзая органы и ткани, а сосуды, полные черной крови, не могли выдержать того напряжения, что сотрясло все тело.
«Артефакт! – молил в мыслях маг. – Артефакт, сердце башни! Он же должен был помочь мне! Как же так?»
– Ты разрушил башню своим заклинанием исхода! – сказала Шедире магистру, переводя дух, и ее взгляд был устремлен туда, где почти что в отключке лежал ее любовник.
– И теперь твое оружие, о котором ты так долго мечтал, нестабильно и его сила с каждой секундой угасает. – Эти слова были адресованы Дренигану, и не без оснований. Артефакт все-таки помогал – ведь маг был серьезно ранен, но все еще жив.
– Я согласилась прийти в этот мир, потому что хотела найти того, с кем провела когда-то ночь, – начала Шедире. – Ваши женщины зовут таких, как ты, – туфелька ткнула острой шпилькой рыцаря в бок, – своими мужьями. Я хотела показать тебе твоего сына. Так, чтобы ты знал о всех последствиях своих приключенческих походов.
Шедире поправила порванное в некоторых местах платье и пригладила белоснежные волосы.
– Я согласилась на эту миссию, поскольку хотела увидеть тебя, Акми. От мира личей меня сопровождал в этом походе защитник башни – роглир и его свита из живых мертвецов.
– Наблюдатель, он же Банг, действовал в Лаударуме как разведчик. Его главной задачей было остановить тебя еще до того, как ты попал к нам во внутренний двор. Но он ее провалил, и я отдала приказ защитнику сожрать того негодяя на месте.
Дрениган заскулил, вспоминая обезглавленный труп и кучу останков от большого темнокожего существа.
– Вступив в постоянную магическую связь с тобой, Дрениган, наблюдатель потерял бдительность, и мы с защитником застали его врасплох. Но на самом деле это я помогла моему так называемому мужу выстоять против ваших козней.
– Я посылала тебе, – магиня с облегчением заметила, что магистр все еще жив, – немного магической энергии, чтобы твои боевые заклинания лучше работали. Я пошла на этот шаг специально, потому что лично хотела увидеть тебя и выслушать поток лживых слов, рвущихся из твоего наглого рта при виде собственного сына, которого ты предательски бросил вместе с его матерью.
Магистр почувствовал, как кто-то или что-то его лечит. Кости начинали быстро срастаться, а мышцы и ткани затягивали свои растяжения и разрывы. Все тело охватило приятное жжение. Может, что-то еще жило, оставшееся от его краткой любви к чужой колдунье, или это его грифон – последнее оружие бога Солнца, которое еще могло помочь в финальном рывке против очередного врага, продолжало поддерживать своего обладателя? Магистр уже ничего толком не понимал. Шедире намекнула, что специально помогала ему драться с ее же собственными воинами, лишь бы только поговорить с ним и показать ему Никсалорда. Вот это был действительно экстравагантный поступок со стороны иномирянки. И все-таки Акмальди тогда был прав: внутри беловолосой фурии находилась настоящая непредсказуемая женщина!
– В женщинах я ошибаюсь редко, – прохрипел рыцарь.
– Рада за тебя! – магиня имела в виду, что ей приятно лицезреть своего «мужа» живым после стольких событий.
– Но зачем ты лишила людей магии, – уже успокоившись, пробурчал усталый воин.
– А что мне оставалось делать, когда твой друид начал плести колдовство, а ты со своим мечом превратил половину моих слуг в кашу, да еще перерубил пополам моего дворецкого?
– Но почему именно скелеты и зомби, дорогая? – Он уже забыл о произошедшем сражении и его рука, освободившись от перчатки, почти дотронулась до ее худенькой ладошки.
– А кто, по-твоему, способен еще жить в этой ледяной пустыне, да еще и на таком морозе? Любой человек, орк, эльф или гном здесь тут же превратятся в лед. А мне нужны слуги.
Там, в ее мире, когда слуги Драйга проникли к древу жизни, именно ее армия вступила с отрядом Акмальди в бой. Ледяные Воины были намного опаснее нынешних зомби. Белые Грифоны тогда почти падали от полученных ран, но она отдала приказ не убивать пленных. Акмальди так до сих пор и не понимал, почему красавица из, казалось бы, враждебного мира сохранила ему жизнь. Глупый слепой рубака, махавший мечом и думавший лишь о деле, только сейчас познал глубину истинного великолепия жизни.
