Мальвеус мог поклясться, что слышал звуки раздираемых мышц и материи, но смотрящая игривым взглядом фигура лишь громко рассмеялась, а затем растаяла в воздухе.

– Я так и знал, что это был обман! – почти со слезами на глазах прокричал Мальвеус, все еще вспоминая моменты, проведенные в объятиях прекрасной женщины из другого мира. Быть может, тогда он был не до конца с ней честен, и она все эти годы желала ему отомстить, но магистр все равно ее любил, потому что других для Мальвеуса не существовало.

– А вот я всегда знала, что все рыцари – идиоты!

– Нет, я с этим утверждением не согласен, – гордо ответил Мальвеус, когда почувствовал, что чья-то рука схватила его за спинную пластину доспеха и со всей силы впечатала в стоящий в стороне буфетный шкаф.

– Нравится?! – сквозь шум разбитой посуды и грохот разрушаемой мебели Акмальди слышал злобные нотки в голосе его бывшей возлюбленной.

«Нет», – хотел честно сознаться Акмальди, но челюсть от ударов очень сильно болела.

– Я никогда не была твоей собственностью, а тем более – женщиной! – еще один мощный удар сотряс все его тело. На этот раз кто-то сильно врезал ему по спине. Кости затрещали так, что все тело, казалось, вот-вот запоет. Похоже, его избранница явно было расстроена.

– Зачем я осталась? – гневу Шедире не было предела. – Чтобы вернуть тебе должок за то, что ты взял меня в плен во время одного из своих карательных рейдов по приказу Бастиона Духов.

«Но я думал, что….» – все кости разом начали трещать, когда Мальвеус хотел ухватиться за выпавший из рук меч. Что-то очень сильно сдавило горло, вызывая спазматический кашель, но рыцарь все еще был жив.

– Невероятно! Тебя, оказывается, кто-то защищает! – магиня аж взвизгнула от злости, когда вопреки всем ее усилиям Акмальди сумел вздохнуть.

Белому Грифону все же хватило магической концентрации, чтобы понять, как окружающая обстановка начала меняться: залы стали более просторными, а зеркальные поверхности со множеством покрывающих их многогранников заставляли законы геометрии отступать от реальности. Казалось, что все вокруг движется. Эдакий плавающий интерьер вокруг застывшего героя.

– Кто же это, если не секрет? – телепатическая сила волшебницы вздернула рыцаря над полом, заставив ноги Мальвеуса болтаться в воздухе, как у тряпичной куклы.

Очнувшись от приступов головокружения, магистр вспомнил, что его бывшая возлюбленная ищет тайного союзника рыцарей.

«А я не так уж и слаб, как говорил наблюдающий!» – проводник был очень доволен тем, что уровень его волшебства сравним с уровнем такой магини, как Шедире. Яркий синий свет резко бил в глаза. Мальвеус прищурился и увидел рядом с собой высокую резную колонну в форме гигантского стебля.

– Родон… – еле-еле вымолвил магистр, чем вызвал взрыв чистого хохота.

Рыцарю было хорошо видно, как по прозрачным холодным каналам энергетического столба мелькают чистые лучи белой и темно-синей энергии.

«Вот оно – сердце башни!» – Рыцарь попытался встать на ноги и начал осуществлять задуманный план. Рядом смеялась Шедире, вспоминая ответ Мальвеуса.

– Кто? Еще раз!

– Родон!

В голове рыцаря сложные элементы магической мозаики уже начали собирать свой сложный узор.

«Родон! Помоги мне!» – прошептал Мальвеус, держа свою часть плана под контролем.

– Ну, конечно, – ответила Шедире, послав стокилограммовое тело магистра через весь зал.

Измазанный белый доспех магистра причудливо переливался яркими отблесками в светящихся сине-голубым светом стенах помещения, когда, повинуясь воле магини, Мальвеусу пришлось пролететь через длинный зал. Изменяющийся угол обзора и постоянно переходящие от темного к светлому оттенки цвета создали незабываемый зрительный эффект, Мальвеусу даже показалось, что он на миг потерял зрение.

– Как экситон в бездефектном кристалле, – с видом знатока прокомментировала Шедире, медленно приближаясь к лежащему магистру.

– В тебе есть частичка нашей магии, – добавила волшебница, подарив рыцарю крепкий удар под дых.

Тонкая ножка женщины, прикрытая лишь прозрачной материей чулка и лакированной туфлей, казалось бы, должна была пострадать от удара, но вышло наоборот: прочный панцирь магистра прогнулся внутрь под тяжестью сильнейшего удара в живот. Несомненно, Шедире использовала магию, даже когда просто злилась или была в гневе.

– Этот неумеха Банг перед смертью передал свою силу своему агенту, служившему проводником силы Драйга в этот мир!

– Кто такой этот Банг? – сплевывая кровь, выдавил из себя Мальвеус, пытаясь понять, куда он попал.

– Какая наглость с его стороны! – Шедире теперь уже была не в синем платье, а сумела переодеться в белые одежды.

«Банг зря передал кому-то свою силу», – понял рыцарь, пытаясь найти ответы сразу на несколько вопросов.

– В твоем войске с самого начала был предатель, – со смехом обронила Шедире, взирая на своего бывшего кавалера сверху вниз. – И не пытайся догадаться, кто это был, – не угадаешь.

«Предатель», – это слово эхом зазвучало в голове магистра, когда он вспомнил щуплую фигурку лекаря, сумевшего выжить во время атаки на ледяную башню.

– И твой антигерой здесь, в этой башне, – произнесла Шедире.

– Реликвия почти на месте, хозяйка, – доложил карлик, войдя в покои волшебницы.

– Похоже, пора и мне уходить, – произнесла магиня, пытаясь определить возможный источник магической угрозы. – С предателем ты расправишься сам, твоя армия превратилась в гору трупов, а опасный артефакт попадет в руки ламбирдов, и уже никто не сможет возродить кошмарного короля мертвецов.

«Убью лично»! – твердо решил Акмальди, вспоминая всех рыцарей из его ордена, отдавших жизнь за эту победу. Меч Солнца сам впрыгнул к нему в руку, а слова заклинания уже слетали с губ.

– Ого! – изумилась Шедире. – Да ты все еще рвешься в бой?!

– Прости, но тебе отсюда никогда не уйти! – почти что прорычал Мальвеус, понимая, что сейчас он поставит на карту все, что у него осталось.

Она была для него сейчас так близка. Ее алые губы, от которых шел едва уловимый аромат цветущих роз, сейчас лукаво улыбались. А всегда живые приветливые глаза бросали на него призывный взгляд:

– Быстро же ты забыл свою возлюбленную, дорогой.

– Опомнись! Когда-то ты была счастлива со мной!

На лице волшебницы отразились эмоции злобы и гнева.

– Я была твоей жалкой наложницей! – вскричала Шедире. – Ты уделял мне столько же внимания, сколько уличной девке, вертящей своими прелестями на потеху глупым богатеям, чьи этические нормы запрещают им брать то, что нравится, на всю жизнь, а слишком тугой кошелек позволяет поставить их титул выше миллионов других человеческих жизней!

Даже сейчас она была прекрасна. Глаза. Эти большие бездонные глубины тайн и неземной красоты не могли оставить удалого рыцаря равнодушным.

– Но я любил тебя, – ответил Мальвеус, понимая всю глупость этих слов сейчас.

Шедире засмеялась:

– Ну, конечно! Ты был так в меня влюблен, что бросил меня в той полузамерзшей заставе, стоило только твоему брату напомнить тебе о кодексе Бастиона Духов и дурацком правиле – бросать использованные трофеи на поле боя.

– Потому что Эверхард – король этих земель и один из посланников Бастиона Духов на землях Лаударума, – Акмальди пожалел об этих словах оправдания только тогда, когда уже произнес их.

– Вот поэтому я и хотела лично увидеть твою гордую физиономию, уверенно произносящую эти слова, – победоносно произнесла волшебница.

– Что ж, – Акмальди уже мог опоздать с разрушением ледяной башни, но он понял, что Шедире не была врагом Лаударуму. Скорее она мстила лишь ему одному. – Только вот причем здесь были четыре тысячи его лучших рыцарей? Извини, если хочешь.

– Нет, Мальви, не хочу.

– Мы можем забыть глупые обиды прошлого и начать все заново, – предложил Белый Грифон.

– Нет, дорогой! – Шедире задумалась. – Ты можешь делать, что хочешь, но я уже получила все, что хотела.