Тут подоспел Жозеф. Он уже дышал тяжело, как кит.

— Ничего, ребята! Смелей! — весело кричал он. — Еще капельку продержитесь! Только за меня не хвататься, а то будет плохо. Постой-ка, да они не отвечают! Уж не померли ли они? Карай! Да они стали пепельного цвета… Это со страху! Ну, давайте!..

Он схватил их обоих за волосы и поплыл обратно. По счастью, течение благоприятствовало ему. Если бы надо было плыть вверх, то, несмотря на всю свою смелость и ловкость, Жозеф пошел бы ко дну вместе с обоими спасенными. А теперь его несло к островку, да еще Альбер и Александр крепко держали в руках лианы на случай, если бы его стало относить в сторону. Трудно было, однако, держаться на воде, и Жозеф не без тревоги думал, как ему быть с обоими неграми: они стали беспомощны, как два покойника.

Грохот водопада мешал ему слышать советы Александра и Альбера, а те не знали, что негры лишились чувств, и все кричали им, чтобы они обвязались лианой. Одно из двух бревен, уцелевших от плота, давно унесло водой. Осталось еще одно, последнее. К счастью, дерево было очень пористое.

Не найдя другого выхода, Жозеф крепко обхватил бревно ногами и поплыл, не выпуская из рук густые волосы негров.

Альбер и Александр, не зная, насколько прочна лиана, с ужасом наблюдали этот маневр. Если лиана оборвется, все трое неминуемо погибнут!

Но такой героизм не мог не быть вознагражден. Три человека неслись, их бросало и кружило, но лиана держала крепко, и в конце концов Жозеф, изнуренный и задыхающийся, подплыл к берегу вместе с двумя африканцами, все еще находившимися в глубоком обмороке.

Но тут он и сам лишился чувств.

Негры были не из тех слабеньких существ, которые часто падают в обморок. Когда они перестали захлебываться и Альбер с Александром принялись их растирать, они вскоре начали шевелить руками и ногами, широко раскрыли свои фарфоровые глаза и оба одновременно громко чихнули, что доказывало вполне благополучное состояние всех их органов.

— Будьте здоровы! — невозмутимо поздравил их Жозеф. Он и сам чихнул не менее звучно и приветствовал самого себя: — И ты тоже будь здоров, друг Жозеф.

Потом он воскликнул:

— Черт возьми, я все-таки доволен! Не так ли, месье Александр? Вовремя я подоспел! Еще минутка — и они бы утонули самым аккуратным образом.

— Ах, Жозеф, Жозеф! И нагнал же ты на нас страху! — сказал Альбер, все еще дрожавший при мысли об опасности, какой подвергал себя его молочный брат. — Но ты цел и невредим?

— Как крепость Пра-де-Моло!..

— Ну, вот и отлично! А что касается негров, то, по-моему, у них со страху мозги немного съехали набок. Смотри, Александр, как они на тебя уставились!..

— Да ведь, черт возьми, это мои старые знакомые! Это Гэн, сын Магопо, и его племянник Хорс. [32]Неожиданная и приятная встреча!

Но молодые батоки, два прекрасных атлетически сложенных представителя кафрской расы, не могли выговорить ни слова, так они дрожали, так у них стучали зубы. Разве только встреча с баримами — божествами водопада — могла бы до такой степени ошеломить их.

— Ну, что вы, дети мои?! — мягко сказал им Александр. — Успокойтесь. Ведь вы меня знаете. Вам больше не грозит опасность… Вы оба живы, а я ваш друг…

— Вождь… Белый вождь! — с трудом пробормотал Гэн, а Хорс, видимо, был готов броситься назад в Замбези, чтобы только не глядеть на существо, которое ему казалось сверхъестественным.

Александр сделал шаг вперед и дружески подал Гэну руку, но тот отскочил, как если бы ему протянули кусок раскаленного железа.

— Ничего не понимаю! — сказал Александр. — Да они просто сошли с ума!

— Это вождь, — наконец выжал из себя Хорс.

— Да! Великий вождь, наш друг! — подтвердил Гэн и громко расхохотался.

Хорс немедленно последовал его примеру, и раскаты неудержимого хохота гремели еще долго.

— Значит, ты не с батоками, о великий вождь?

— Как видишь…

— Я это вижу… Конечно. Но я не уверен…

— Я не уверен!.. — как эхо повторил Хорс.

— Объясни, мой мальчик!

— Да ведь сегодня утром мы тебя оставили там, — он показал на юг. — Ты был вместе с моим отцом Магопо.

— Ошибаешься, Гэн.

— Нет, вождь. Ты поддерживал батоков, и твой карабин, который убил слона, дышал огнем на врагов.

— Как, батоки дрались?

— Дрались, вождь. Была страшная битва.

— С макололо?

— Нет. С белыми, у которых длинные бороды.

— И я был среди них?

— Ты был с батоками. Правда, нас было больше, но белые имели ружья. Батоки отошли без потерь… А ты остался с моим отцом Магопо.

— Белый вождь остался с Магопо, — подтвердил Хорс, которому тоже хотелось вставить слово.

— А потом Магопо направил нас сюда — узнать, ушли ли макололо. Мы считаемся самыми быстроногими бегунами во всем племени. И нам было ведено обратиться к баримам, добиться, чтобы они покровительствовали успеху нашего оружия. Потому что мы оба знаем, как надо разговаривать с баримами, — не без гордости заявил юноша.

— Я все понял, кроме одного: как это ты мог меня видеть сегодня утром рядом с Магопо?

— Это правда, мы тебя видели. Ты разговаривал с нами. Посуди сам, как мы удивились, увидев тебя здесь, если нет ни белого, ни черного человека, который мог бы состязаться с нами в беге… А ты попал сюда раньше нас!.. Значит, ты существуешь одновременно в двух местах?

— Белый вождь существует везде… Он друг баримов. Возможно, он и сам барим, — перебил Хорс, который был счастлив найти объяснение этой удивительной вездесущности, тем более что оно совпадало с наивными верованиями его предков.

— Тут какая-то чертовщина, но я не знаю какая, — негромко сказал Александр своим друзьям. — Одно ясно: батоки дрались с белыми. А не те ли это приисковые молодчики, с которыми и у нас была стычка? Позвольте! А эта личность, которая находится у Магопо и благодаря которой мне приписывается божественная вездесущность?! Да ведь это может быть только мой двойник, подлец Сэм Смит!.. Ах, черт возьми, Магопо, вероятно, принимает его за меня! Этак он нам испортит наши добрые отношения с неграми!..

— Дело серьезное, — заметил Альбер. — Смит быстро смекнет, насколько ему выгодно, чтобы его принимали за тебя. Ведь Магопо собирался раскрыть тебе все, что касается клада…

— Верно. Но раз так, нельзя терять времени! Надо поскорей отправиться к батокам, а мистер Смит пусть занимается своими делами… Господа! — продолжал он, обращаясь к Вилю и преподобному, которые с молчаливым любопытством наблюдали всю описанную сцену. — Мы сейчас возвращаемся на материк. Хотите ли вы поехать с нами или предпочитаете остаться здесь?

— Нет, нет! — одновременно ответили оба англичанина. — Мы едем с вами!..

Александру захотелось отметить не без иронии, как противоречит этот ответ его преподобия тем елейным речам, которые он держал еще так недавно. Но француз вспомнил о Другом.

— А пирога? — воскликнул он. — Ведь гиппопотам ее изломал!.. Как же мы переправимся?

— За этим дело не станет, — сказал Альбер. — Батоки мне помогут, и за час я ее починю. Если бы нам удалось снять с гиппопотама кусок кожи, было бы лучше всего. Впрочем, можно взять кусок древесной коры и прикрепить его типами «подожди немного». Это вполне заменит кожу гиппопотама.

— Но деревья здесь очень сырые, и кора на них толстая. Боюсь, будет трудно приладить их так, чтобы лодка не пропускала воду, — заметил Александр.

— А я и не намереваюсь использовать наружную кору. Она вся потрескалась от влаги и солнца. Я возьму лишь внутреннюю пленку, которая покрывает древесину. Она тонкая и прочная, как пергамент.

— Чудесно! Стало быть, за работу! Надо поскорей ободрать деревья…

Альбер заимствовал этот способ починки судов у буров Оранжевой республики. Как он и предвидел, вся работа отняла не больше часа, и переправа прошла вполне благополучно. Но, едва ступив на твердую землю, Александр отвел в сторону обоих молодых батоков и поделился с ними планом, который сложился у него в голове во время переправы. Гэн и Хорс согласились, хотя это было им весьма не по душе…