В Северной Индии все прочнее укреплялись власть и мощь феодалов, получавших от своих князей патта (грамоты) на владение захваченными землями. Между феодалами шла непрерывная борьба за расширение своих владений. Наиболее могущественные из них поднимались против своих сюзеренов, превращаясь в независимых князей.
Во главе североиндийских княжеств стояли государи (махараджи), которые возглавляли вооруженные силы и представляли высшую административную и судебную власть. Каждое княжество было разделено на области и округа, куда назначались наместники махараджи. При государе имелся штат придворных сановников, составлявших его совет. Это были княжеские слуги, среди которых можно было встретить рабов, заслуживших особое доверие государя. Отдельным сановникам поручалось руководство соответствующими ведомствами, из которых самыми важными были финансовые, занимавшиеся сбором дани, земельного налога, пошлин, военное ведомство, обеспечивавшее формирование и снабжение княжеского войска. Функции этих княжеских сановников еще не были специализированы, и в любую минуту государь мог дать им любые поручения, начиная с чисто семейных дел князя и кончая руководством военным походом. Однако свою власть князья реально могли осуществлять только в пределах собственных владений. Крупные вассалы осуществляли в принадлежавших им владениях сеньориальные права, не считаясь с волей махараджи, и ограничивались лишь уплатой ему фиксированной дани.
В Декане в начале раннего средневековья возникло много небольших феодальных княжеств. Наиболее крупную роль в политической жизни этого периода играли княжества Паллавов со столицей в Канчи и княжество Чалукьев со столицей в Ватапи (ныне Бадами). В результате успешных войн Паллавы объединили под своей властью почти всю территорию, ныне населенную народами тамили, а чалукьи при Пулакешине II завоевали область, где сейчас живут народы маратхи, телугу и частично каннара.
Чалукьи держали в своих руках почти все западное побережье Декана, где находились основные порты, через которые Индия вела морскую торговлю с Западом. Существует предположение, что на одной из картин, покрывающих стены пещерной вихары в Аджанте, изображен прием Пулакешином II послов из Ирана.
Об истории государства Чалукьев, так же как и Паллавов, известно почти исключительно по генеалогиям князей, записанным в дарственных документах, и некоторым средневековым произведениям, в которых прославляли военные деяния паллавских и чалукийских правителей. В этих пока немногочисленных документах сообщается, что, начиная с VII в., между Паллавами и Чалукьями шла почти непрерывная война, разорительная для обоих государств. Армии, вторгаясь на территории противника, уничтожали на своем пути села и города. Разоренные общинники после ухода неприятеля становились легкой добычей феодалов, которые захватывали их земли и превращали до этого свободных земледельцев в феодально зависимых крестьян. Многие общинники бежали из районов, охваченных войной, и оседали на землях светских и духовных феодалов, где становились зависимыми арендаторами, или же находили приют в чужих общинах, составляя в них неполноправную прослойку.
Многие паллавские и чалукийские феодалы, укрепив во время войн свое положение, начали выступать против своих сюзеренов, и это еще более усиливало феодальную усобицу. В борьбе с ними сначала Чалукьи, а потом и Паллавы потерпели поражение.
ПЛЕМЕНА, НЕ ВХОДИВШИЕ В СОСТАВ ИМПЕРИИ ГУПТОВ
Народы, жившие в речных долинах и использовавшие преимущества, которые им давала природа, шли все дальше по пути прогресса. Племена, населявшие другие области, отставали в своем экономическом развитии. Рядом с могучей державой Гуптов находилась территория, населенная племенами, которые сохраняли первобытнообщинный строй. Эта территория охватывала полупустынные области Белуджистана, Синда, Северного Гуджарата и Раджастхана, покрытые густыми лесами пригималайские районы и Ассан, значительную часть Бенгалии (Бенгала), весь Центральноиндийский горный район, большую часть Деканского плато и крайнего юга Индии.
Исторических памятников, описывающих жизнь этих племен, нет, поэтому можно предполагать, что скотоводство и охота вплоть до нашей эры все еще продолжали оставаться у них основным источником существования. Подсечное земледелие и огородничество играли лишь вспомогательную роль. Многие из этих племен, по-видимому, были объединены в военные союзы, которые нападали на соседние государства, а иногда и уничтожали их. В III или IV в. паллавы (кадавары, «лесные жители») или кадуветту («очищающие леса») вторглись в древнее царство Чола и на севере его создали государство, просуществовавшее до IX в. Феодальные княжества возникали и на остальной территории Декана: наиболее известными были княжества Чалукья со столицей Ватапи в южной части нынешнего штата Бомбей, Гангаваду в нынешнем Мийсуре и Пандья на крайнем юге Декана.
В древней литературе об этих племенах упоминается как о млеччхах, или «варварах», говорящих на «варварских языках», не верящих в богов, поклоняющихся демонам и не почитающих брахманов.
ФИЛОСОФИЯ И РЕЛИГИЯ
В истории буддизма очень рано наметились различные течения и школы. Уже первые соборы выявили разное толкование многих положений буддийской доктрины. Постепенно оформились два основных направления — стхавиравадины (последователи учения старейших) и махасангхики (сторонники большой общины, которая выступала за более либеральные правила). Последнее направление являлось основой учения махаяны (большая колесница, широкий путь), последователи которого стали отличать себя от хинаяны (малая колесница, узкий путь).
Один из основателей махаянской школы — Асан-га отмечал ограниченность учения хинаяны. В хинаяне каждый должен был думать о личном спасении, достижении индивидуального просветления и нирваны; махаяна же заявляла о сострадании и помощи Всем живым существам, независимо от их личных качеств. Махаянисты рассматривали свое учение как Возрождение подлинного учения Будды, которое хинаянисты будто бы убивали своим эгоизмом и индивидуализмом. Поэтому они называли свое учение «широким путем», подчеркивая широту трактовки идеи спасения и широкий охват приверженцев буддийского учения.
Отличались также трактовка образа основателя учения Будды и самого понятия «будда». Если в хинаяне Будда был реальным историческим лицом, указывающим верующим пути и способы спасения, то в махаяне он рассматривался как всевышнее абсолютное существо, как первооснова всего микрокосмоса, приобретая тем самым особое метафизическое и религиозное содержание. Каждое живое существо потенциально может стать Буддой, потому что в нем содержится определенная частица сущности Будды (буддхата). Это состояние Будды наполняет все сущее и выступает в «трех телах» — трех сторонах единого Будды: дхармакая (тело дхармы) — божественное появление среди сверхъестественных существ; нирманакая (тело преобразования); рупакая (тело облика), когда Будда появляется в облике человека. Махаянисты признавали существование нескольких будд, в том числе и Гаутаму. Своим проявлением в «трех телах» Будда спасает всех в космическом, божественном и земном мирах.
В махаяне будды и бодхисаттвы становятся объектом почитания. Особое значение приобретают ритуал и обрядность. В буддийском искусстве появляется изображение Будды в облике высшего существа.
Несмотря на распространение и развитие хинаянских и махаянских философских школ, буддизм утрачивает свое влияние и приходит в упадок.
Упадок буддизма совпал с другим важнейшим событием в истории индийской религии и культуры — возрождением индуизма, хотя многие черты этого учения и культа никогда не исчезали. Исключительная легкость, с которой индуистская традиция впитывала отдельные местные культы, философия, допускавшая одновременное существование многочисленных интерпретаций в виде фактически независимых друг от друга школ, сохранение и развитие традиционных социальных институтов страны (это касается в первую очередь защиты кастовой системы) — все это в конечном итоге сделало индуизм, своеобразный религиозный синтез, более приемлемым для различных слоев населения.
