— Нет? А как же тогда ты собираешься убежать этой ночью?

— Кто здесь говорил про побег?

— Эта мысль написана у тебя на лице с тех пор, как принесли этот конверт. Ты думаешь, я не могу читать по глазам? Думаешь, я не вижу в них страха?

— По-моему, повод испугаться есть, — возразила она.

— Может быть, и есть, но не меня.

Она вскочила с софы:

— Тебе не приходит в голову, что я могу бояться не тебя, а за тебя?

Но, говоря это, она не смотрела на Тора, и он догадался, она не хочет, чтобы он видел выражение ее лица.

— Тебе незачем бояться за меня. Быть с тобой в этом деле — мой выбор. Не оправдывай себя этим, Эбби.

— Я не ищу себе оправдание! — Эбби повернулась к нему лицом, высоко подняв голову. Ее тело напряглось от волнения. — Это моя проблема. Тор. Я не имела права втягивать тебя в мои дела. С твоей стороны очень любезно, что ты мне помогаешь, но я...

— «Очень любезно»! — сдержанно возмутился Тор и плавным, упругим движением спрыгнул с софы.— Эбби, к тому, что я чувствую к тебе, меньше всего подходит слово «любезно». Я никогда не имел ни малейшего желания быть с тобой любезным. Я хочу положить тебя в свою постель. Я хочу защищать тебя. Я хочу, чтобы ты в глубине своей души знала, что принадлежишь мне. Но все это не имеет ничего общего с понятием «любезно».

Когда он бросил Эбби этот вызов, она вздрогнула и инстинктивно сделала шаг назад. Тор видел, что дальше ей отступать некуда, у нее за спиной трещат огонь. Вдруг он понял, что страхом гонит из ее души дневной свет. Дымчато-голубые глаза, глядевшие на него, сверкали, в них была отчаянная решимость. Мягкое тело неестественно застыло на месте, одинаково готовое к бегству и к борьбе. Он сделал все не так. Он не должен был доводить ее до такого состояния. Но что еще он мог сделать? Его собственная неуверенность бушевала в нем, грызла его душу и заставляла предпринимать что-то определенное.

— Не угрожай мне, Тор!

— Я этого не делаю. — Но он угрожал, и они оба знали это.

— Мне не нужно, чтобы кто-то помыкал мной и запугивал в такое время. Я думала, что ты добрый и... заботливый. Ты был готов ждать, чтобы наши отношения развивались естественно. А оказалось, что ты всю неделю водил меня за нос, притворялся, чтобы я думала, будто ты понимаешь мои чувства. Но может быть, ты был другим, потому что считал другой меня? Вел себя любезно, полагая, что я — хорошая женщина. А теперь ты увидел все эти фотографии, да? Теперь ты знаешь, что мои единственные выходные на побережье с Вардом были не просто случайностью или стечением обстоятельств, которые кто-то представил в ложном виде ради своей выгоды. Теперь ты увидел доказательство того, что я часто делаю такое. Как это в записке? Я готова переспать с любым, у кого достаточно денег. Я шлюха! Как это должно было подействовать на твои нервы. Тор! Какое невезение — ты снова связался с такой же самкой, как твоя первая жена!

— Эбби, замолчи! Ты не знаешь, что говоришь!

— Нет, знаю, и хорошо знаю. Ты думаешь, я не видела, как твои пальцы вцепились в ту фотографию, на которой я с другим мужчиной? Ты говорил всякие успокоительные слова, но думал совсем другое. Ты сомневался во мне, верно. Тор? Думал о том, не окажусь ли я такой, как твоя жена. Так вот, тебе не надо волноваться на этот счет. Я больше не хочу быть с тобой. Ради нас обоих мне лучше всего уехать отсюда. И сейчас же. Сегодня вечером.

— Ты никуда не уедешь, — произнес Тор и услышал в своих словах непоколебимую уверенность. Они мгновенно подействовали на Эбби: она повернулась вправо, поскольку больше отступать было некуда. Стала отодвигаться от него, не делая резких движений, словно Тор — волк, от которого надо отойти подальше, не будя в нем инстинкт нападения.

— Я должна уехать. Тор. Я говорила об этом весь день.

— Думаешь, я не понимаю этого? Я наблюдал за тобой и видел, как ты уходишь все дальше от меня с той минуты, как появился этот чертов конверт. Но я не позволю тебе уехать, Эбби. Дойти до Портленда пешком ты не сможешь, а чтобы взять ключи, ты должна пройти мимо меня.

— Почему, Top? — с трудом сумела произнести Эбби. — Почему ты делаешь это? Потому что не можешь вынести мысль о том, что опять связался с ненадежной женщиной, которой нельзя доверять? Ты должен что-то доказать себе самому?

— Может быть. Но прежде всего я должен доказать кое-что тебе.

— Не угрожай мне. Тор!

— Перестань бороться со мной! — ответил он и медленно повернулся, повторяя ее осторожный поворот. — Эбби, будь благоразумной. Тебе некуда бежать этой ночью. Останься со мной, здесь ты в безопасности. Доверься мне, милая.

— А ты доверяешь мне? — еле слышно прошептала она.

— Да.

— Я не верю твоим словам! Я видела, как ты смотрел на ту фотографию! — взвыла она. — Смотрел так, словно хотел кого-то убить!

— Не тебя! — отрезал он. — Эбби, милая, не тебя. Ты, конечно, это понимаешь?

— Понимаю ли я?

Тор пытался овладеть собой и не дать воли своим бушевавшим инстинктам. Это было почти невозможно. Она сейчас убежит. Он был прав. Стоит только посмотреть на нее: вот она пытается повернуть к двери, чтобы выбежать в ночь — на волю. Чего она надеется этим добиться?

— Эбби, паника ничего не решит.

— Я ухожу. Тор.

— Нет.

— Ты меня не остановишь.

Он улыбнулся. Улыбка получилась кривая, но почти ласковая.

— Не остановлю?

Этого намека на угрозу хватило, чтобы Эбби окончательно потеряла контроль над собой. Тор знал, что так будет. Не было смысла откладывать неизбежное. Она может попробовать прорваться — итог будет тот же самый.

— Будь ты проклят, Тор!

Она развернулась на месте и рванула вперед — мимо него. Тор легко поймал ее. Его широкие ладони сомкнулись на ее талии так, что вырваться было невозможно, притянули ее обратно и прижали к его телу. Эбби стала бороться. Тор не ожидал, что она сильна той женской силой, источники которой — гибкость и выносливость. Она крутилась и извивалась в его руках. Ее молчание было явным признаком отчаяния — она не кричала на Тора, потому что берегла силы. Вся ее энергия до последней капли уходила на борьбу.

Но, разумеется, она не могла победить. Она была слишком маленькой и мягкой, чтобы справиться с Тором. Он просто держал ее, прижимая всю к своему телу, и уклонялся от ударов ее ступней. Руками Эбби пошевельнуть не могла, Тор крепко прижимал их к ее бокам.

— Эбби, милая, прекрати. Тебе незачем...

Она рванула вправо с такой яростью, что Тор не смог договорить. Он позволил силе рывка свалить их обоих с ног, но в падении повернулся так, что их сплетенные в клубок тела приземлились на софу. В последний момент он немного повернулся так, чтобы оказаться на ней, и после этого у Эбби не осталось никакой возможности отбиваться, она неподвижно лежала на животе, придавленная его тяжелым телом.

— Эбби, Эбби, моя дорогая, не плачь, — забеспокоился Тор, когда услышал, как она всхлипывает под ним, и немного приподнялся, чтобы не давить ее.

— Я не плачу. Я пытаюсь дышать. Ты весишь целую тонну.

— Извини, милая. — Он по-прежнему лежал поверх Эбби, чуть-чуть приподнявшись над ее телом. Его ладонь инстинктивно заскользила по ее спине к полному округлому бедру. — Прими это легко. Я не сделаю тебе больно. Клянусь, больно не будет.

Эбби, которая по-прежнему была в ловушке — ее прижимала к софе вытянутая нога Тора и крепко держала его ладонь, — была готова заплакать от разочарования и гнева, но подавила эти всхлипы. Она не позволит себе разреветься!

— Тор, ты не имеешь права так со мной обращаться. Ты не можешь держать меня здесь против моей воли.

— Я не могу дать тебе уйти, — просто ответил он.

Его ладонь продолжала скользить по спине Эбби, лаская ее. Эбби захотела снова запротестовать, крикнуть Тору, что он не имеет права так действовать на нее. Ей нужно бежать,

спасать свою жизнь. Что она на самом деле знает об этом мужчине? Он может оказаться гораздо опаснее, чем был Флин Рендольф. В конце концов, в газетах было написано, что люди считали его способным убить свою жену в порыве бешеной ревности.