- Дурак! – Адресовано это было, очевидно, владельцу «Мустанга». Девушка с приличной для такого маленького тела силой пнула погнутый в нескольких местах бампер «Форда», который издал звук сродни консервной банке. Само собой, молоденькая бета не могла знать, что оный владелец, мистер Свон, мертвецки пьян третьи сутки, и не услышал бы её, даже скажи она ему это прямо в ухо. Правда, стоит заметить, что и знай она об этом, её бы это совершенно не обескуражило.
- Мудила, - добавила водитель «Жука», заперла дверь своей малолитражки и энергичным быстрым шагом направилась к крыльцу небольшого домика, обшитого белым сайдингом. Взбежав по выскобленным ступенькам, она постучала в дверь – открыл ей молодой парень-омега. По физическим кондициям этого высокого, крепкого парня посторонний мог бы принять за бету, а то и за альфу, но то был именно омега – о чём вполне наглядно свидетельствовал его круглый выпирающий живот.
- Тина? – удивлённо спросил он, увидев девушку. – Вы там уже по мне соскучились?.. Я всего-то два дня, как в декрет ушёл.
- Ну как ты? – с нежностью спросила девушка, и умильно обхватила обеими ладонями тугую округлость под мягкой домашней рубашкой омеги. – Ой, ну какое же пузико прелестное! Дон, ты изумительно выглядишь!
Омега смущённо улыбнулся, машинально погладив живот, и пропустил гостью в дом. Закрывая дверь, он окинул взглядом свою улицу, усталую зелень деревьев, несмотря на тепло, предчувствующих невидимо наступающую осень. Он мельком подумал – а ведь скоро полгода, как его альфа бросил его.
Мэтт просто в один прекрасный день ушёл из его дома, не объяснившись, не поговорив с ним, не оставив даже записки. Собрал вещи, пока его не было дома – и ушёл. Донни, в полном недоумении, позвонил ему раз десять – но тот не взял трубку. А потом безжизненный голос оператора сообщил, что номер отключён…
Не брал альфа телефон и на следующий день, и тогда омега решил найти беглеца, поговорить лично. Однако не так-то это оказалось легко. В особняк Деверо его не пустили – трижды он приходил, и трижды длинный, тощий дворецкий отвечал жестяным голосом: мастера Мэтью нет дома и сегодня не будет. В офис не пускала охрана, и тогда Донни окончательно осознал – Мэтт почему-то не хочет его видеть. Но почему? Что такого произошло? Ведь ещё тем же утром у них всё было в полном порядке, как всегда. Что могло случиться в эти несчастные несколько часов?.. Омега ничего не мог понять, как ни старался.
Ему удалось увидеться с альфой только через несколько дней, и то почти случайно. Он бесцельно, сам не зная зачем, болтался возле здания, где располагался офис одной из компаний Рика Деверо, и ему наконец повезло: из зеркальной двери вышел Мэтт, мрачный и насупленный, и, чуть не сбив по дороге с ног какого-то мужчину, своим стремительным шагом пошёл к такси. Донни бросился к возлюбленному.
- Мэтти! Мэтти! Привет…
Альфа взглянул на него – так, что у несчастного омеги душа ушла в пятки. Никогда в жизни никто не бросал на него таких ледяных презрительных взглядов – и уж конечно, не ждал он такого от парня, столько раз шептавшего ему «люблю тебя…», и столько же раз слышавшего то же в ответ. Донни растерянно замер, а Мэтт, ещё раз с той же холодной ненавистью взглянув на него, открыл дверцу такси. Сообразив, что альфа сейчас уедет, Донни превозмог себя и в один прыжок оказался рядом с ним, хватая его за руку:
- Мэтти, что происходит?.. Что с тобой?.. Я только понимаю, что произошло какое-то недоразумение…
- Не-до-разумение? – буквально выплёвывая каждый слог, произнёс альфа. – Это так теперь называется? Ну а я по старинке буду называть это блядством. А ты оставь меня в покое. Я не имею дела со шлюхами.
Донни ошалело смотрел на любимого – первое, что он подумал, это что Мэтт лишился рассудка. Шлюха? Кто – он, Донни?.. Почему?! Да что же это такое творится-то?..
- Ты что несёшь, Мэтти?.. – дрогнувшим голосом спросил он. – Какое блядство, у кого, ты о чём?.. Такое впечатление, что тебе мозги промыли…
Альфа криво ухмыльнулся:
- Ну, можно и так сказать. Глаза открыли уж во всяком случае. А тебе я больше повторять не стану – отвали от меня и не смей мне больше голову морочить. Найдешь себе другого дурака. – На миг омеге показалось, что в глазах альфы мелькнула боль, как от удара ножом, но в ту же секунду камнями перекатились желваки на его скулах: - Лживая дрянь…
Мэтт сжал зубы, и, грубо выдернув свою руку из руки омеги, сел на заднее сиденье машины. Хлопнула дверь, едва не прищемив пальцы онемевшему Донни – и такси уехало. Омега не помнил, сколько он потом стоял на тротуаре – его толкали прохожие, был час пик в самом оживлённом деловом квартале Нэшвилла, а он даже не слышал шума города, не слышал бренчания банджо и пиликанья скрипки на площади перед фонтаном, где выступала самодеятельная кантри-группа, не слышал шуршания колёс авто и голосов людей. Донни казалось, что само время остановилось. Как в тот вечер он добрался домой – он тоже не помнил.
На следующий день с утра стресс дал о себе знать в полную силу. Донни плохо спал, и утром ничего не смог съесть – при одной мысли о еде его начинало тошнить. На работу он опоздал, и перед завтраком его напарница Джастина Грин нашла его в учительском туалете – как раз в тот момент, когда его в третий раз за утро выворачивало наизнанку.
- Дон, - озабоченно сказала Тина, поглаживая его по спине. – Иди сейчас же домой. Ты болен. Не дай Бог зараза какая… Иди, зайди к Сельме, пусть она посмотрит, что с тобой.
Омега кивнул и побрёл в кабинет к медсестре. Объясняться с мисс Сельмой Лопес, особой довольно строгой, ему даже не пришлось – в её кабинете его снова стошнило, хотя желудок был совершенно пуст, и медсестра без звука выписала ему больничный лист.
– Давно это с тобой? – спросила она, заполняя графы стандартного бланка. - Что у тебя болит? Голова, живот? Температура была?
Донни покачал головой. Ничего у него не болело. Не говорить же Сельме, что ему вообще жить не хочется. Что по непонятной причине его любимый не хочет его видеть, вместо разговоров просто оскорбляет, разве что ещё по морде не дал – притом совершенно непонятно, за что. Его альфе будто осколок злого зеркала попал в глаз, как Каю из сказки про Снежную королеву. И как теперь быть, что делать – один Бог знает. А сейчас вот к душевной боли омеги добавилось ещё и физическое недомогание. Видимо, для полного уж счастья.
- Марш к врачу, - скомандовала Сельма. – Сейчас же. Держи направление.
К врачу Донни не пошёл. Остаток дня он провалялся дома на диване, глядя в потолок и ни о чём не думая. Апатия была полнейшая, омеге вообще ничего не хотелось делать. Ему хотелось заснуть – а проснувшись, обнаружить, что ему просто-напросто приснился кошмар. Что Мэтт рядом, они по-прежнему влюблённая парочка, что сейчас альфа его поцелует, обнимет, прижмёт горячо к себе - и всё будет хорошо.
Наутро ситуация повторилась, Донни полегчало только часам к двум дня. Вообще вся следующая неделя показалась ему одним сплошным днём сурка, с утра – тошнота и слабость, днём – апатия и сонливость, ночью – рваные тревожные видения и тяжкая, похожая на наркоз дрёма. Донни никому не звонил и ни с кем не хотел разговаривать, не беря трубку домашнего телефона и отключив мобильный. Он уже перестал ждать, что позвонит Мэтт – янки не был склонен питать пустые иллюзии. Всё уже и так ясно - альфа его бросил, какая теперь уже разница, почему. В пятницу обеспокоенная его молчанием Тина заявилась проведать друга.
- Ты был у врача? – первым долгом спросила она, вглядываясь в осунувшееся, побледневшее лицо омеги, с запавшими от слабости и недосыпания глазами. Тот покачал головой. – Дон, да ты с ума сошёл. На тебя же смотреть страшно. Тебя по-прежнему тошнит?
