С неохотой, он отметил, что среди рыцарей еще один темный вьярд – довольно молодой мужчина с женоподобным лицом, и Луксор бы порассуждал, почему два темных вьярда, а не светлых, но другие двое рыцарей заняли его мысли. Они не вьярды, это видно сразу, но кто?.. Один – высокий, худощавый, его лицо еще не избавилось от спутников юности – мягкости и наивности, но глаза темные, почти черные. У него смуглая, обветренная кожа, слегка прищюренные глаза, с нависающими над ними широкими прямым бровями, довольно большой лоб, и четко очерченные скулы. Нос мужчины прямой, линии его будто нарисованы, такие же и губы – узкие, плотно сжатые, но четко очерченные. Темные короткие волосы незнакомца очень толстые и жесткие на вид – будто конская грива, и не хотят просто лежать. Его будто подвесили вниз головой, а потом опустили, но волосы этого еще не знают.

    Второй рыцарь удивил Луксора гораздо больше. Он худой, даже имозжденный, кожа серого, болезненного цвета. Вытянутое лицо, узкий, слегка крючковатый нос, высокие скулы и лоб, а узкие с изломом брови делают взгляд светло-желтых глаз угрожающим и каким-то нечеловеческим. Черные волосы зачесаны назад, отчего лицо кажется еще длиннее, и еще изможденнее. Небольшие бледные губы растянулись в улыбке, показались клыки.

- Вампир? – воскликнул Луксор, с ужасом подаваясь назад.

- Высший вампир, - не моргнув глазом поправил его рыцарь, - Владислав, рад знакомству, лед Гедвин.

- Высший вампир? – еще больше удивился вьярд, не глядя садясь на стул, - Как вы избежали клятвы?..

    Стражи, обращенные вампирами во время темной резни и стали ими – высшими вампирами – новым витком развития этой расы. Высшие не боятся ни света, ни серебра – они подобны демонам, могут долго обходиться без крови и даже пользоваться магией. Но самым удивительной их силой является ликано – умение превращаться в животных, однако у всех высших вампиров лишь один облик – летучая мышь. И каждый из высших вампиров принес клятву водами Леты в верности Императору.

- Как избежал? – он еще шире улыбнулся и облизнул клыки, - Весьма долгая история.

- Луксор, - послышался голос Люценсии, - Давайте я представлю вас друг другу. Это Дункан, страж из Северного клана.

- Можно было просто «Дункан», - недовольно вздохнул тот.

     Люценсия указала на мужчину, который стоял рядом с вампиром. Страж!.. Невероятно!  Луксор думал, что потерял способность удивляться после того, как увидел высшего вампира не служащего Императору, но ошибся. Северный клан – род, стоявший по правую сторону от трона Империи Дракона, ближайшие подчиненные императорской семьи. Веками выходцы из Северного клана были Лидерами рыцарей Света, удивительно, что возможно единственный, кто избежал темной резни, именно из Северного клана.

- И сколько еще стражей есть?.. – покачал головой Луксор, стараясь побыстрее все переварить.

- Только Октави, - разрушил его надежды Дункан. Все-таки, он выглядел весьма молодо, но сколько ему на самом деле лет даже представить сложно. Луксор отметил, что все, кто жил в Бастусе, имели какую-то общую черту во внешности – то ли какая-то болезненность, то ли что-то в глазах или в чертах лица. Люценсия тоже немного изменилась за последнее время, и если дом рыцарей – Бастус, это все объясняет.

 - Кайли из Герио, - не дожидаясь представления, ответила темная вьярдийка, заметив, что Луксор снова бросил на нее взгляд, - А этот… - она смерила взглядом собрата, - Этот – Говард.

- Из рода Урейе!.. – добавил он, недовольно глядя на вьярдийку. Урейе весьма известная семья, да и сам юноша выглядит весьма аристократично, почему эта Кайли относится к нему с таким презрением?..

    Повисла неловкая пауза, и дабы развеять ее, Люценсия представила последнего рыцаря.

- Рувим из рода Клейгоро, - сказала она, - И взгляд не обманывает тебя. Он действительно тридорец.

    Луксор лишь обреченно покачал головой. Да… Наверное, под началом демоницы и не могли собраться самые обычные рыцари… Тридорцы уже давно не показывались на поверхности. И в период расцвета у них было всего три города – все под землей, а столицей был Сгардохолл, а сейчас остался только один. Именно тридорцы начали войну с темными вьярдами еще в те времена, когда Вьярдера была целостной, и, конечно, заработали плохую репутацию и у светлых вьярдов. Когда конфликты поутихли и завязалась борьба с некромантами, стали наступать орки, и тридорцы – слишком гордые, чтобы попросить помощи у Вьярдеры – пали. Из трех городов остался только один – Ругхон – городок на окраине мира, его границы почти вплотную подходят к пустынной печати.

    Тридорцы были и остаются лучшими кузнецами в верхнем мире, но никогда они не продают свои творения. Если ты желал получить его, то должен сам отправиться в их город, и показать, что ты достоин носить тридорское оружие. Тогда они скуют для тебя меч, щит – все, что попросишь. Платы они не просили, но по неписаному закону маг приносил кузнецу какой-нибудь ценный дар. Луксор никогда еще не видел тридорцев вживую, потому разглядывал его как экспонат – с нескрываемым интересом. В плечах он раза в полтора шире самого Луксора, и, конечно, обладает такими же крупными чертами лица, однако почти на голову ниже. Впрочем, от дяди он слышал, что встречаются тридорцы и вполне нормального роста.

    Рувим тоже смотрел на Луксора, но вдруг его взгляд переметнулся куда-то в сторону, и все рыцари обернулись.

- Дункан, что думаешь? – сказала Силина, стоя в дверях.

- Часа полтора, - тут же ответил страж.

- Ну да, - она покивала головой и вздохнула, - Отдыхайте в кхадау. Через час будьте с полными силами.

    Рыцари изменились в лицах. Пропали улыбки, и тем больше улыбался Луксор, глядя на их серьеные, суровые лица. Он, конечно, понимал – они в кхадау, но все равно не мог сдержаться, за что получил уничижительный взгляд Дункана.

    Вьярд и сам чувствовал усталось – сказалось напряжение прошедшей битвы, и пока он даже не хотел думать о предстоящей. Оставалась надежда, что войска из Абитоса подоспеют вовремя, иначе даже с рыцарями поражение неизбежно. Но с каждой минутой эта надежда таяла. Луксор решил и сам отдохнуть в кхадау, и, остановив поток мыслей, откинулся в кресле. Приятные мурашки пробежали по телу, и восприятие обострилось - даже на вещи он смотрел теперь по-другому. Время в кхадау немного замедляется, и приходит множество «мыслей», не тех, что проносятся в голове словами, нет, это даже нельзя назвать мыслью, скорее – осознанием. Маг видит предмет, и сразу понимает все его свойства, его форму и размер, его предназначение, но ни одного слова не звучит в голове. Он не знал, сколько уже прошло времени, когда тишина нарушилась голосом Дункана.

- Что ты видишь? – спросил Дункан, пристально глядя на Люценсию.

- Ничего, - покачала головой девушка, - Абсолютно ничего.

- Нет, ты видишь, - страж усмехнулся.

- В том то и дело. Должна видеть. Но не вижу.

    По лбу вьярдийки пробежала складка – лицо приняло задумчивое выражение.

- О чем ты? – спросил Луксор, подходя к сестре.

- Я же могу заглядывать в будущее, - сказала она, став еще задумчивее, - Я должна была увидеть, но кто-то скрывается от моего взора.

- Просто так ничего не скрывают, - покачал головой Дункан, выходя из комнаты, - Попытайся пробиться.

    Люценсия с очередным вздохом села в кресло и закрыла глаза, а Дункан покинул комнату. Ностальгия охватила сердце Луксора, ностальгия по тем временам, когда он тоже был легатом. Ему нравилось наблюдать, как любимая сестра – нежная и хрупкая – превращается в командира. Они всегда воздавали по заслугам – карали провинившихся и награждали тех, кто достоин… Луксор действительно скучал по тем временам, наверное поэтому он так быстро согласился отправиться в Роланд, и поэтому не захотел оставлять его, когда дядя приказал вернуться.

    Он бросил взор на сестру. Ее покрытое испариной лицо снова напомнило ему картину из прошлого, тот день, когда дядя отозвал их в столицу несколько лет назад. Ему и самому после ранения было нелегко, но просыпаясь, он видел рядом ее лицо – мокрое от пота, с синюшными губами, и молил Лиассу о ее спасении. Кроме сестры у него никого больше нет.