Было очевидно, что при тасовке Болдуин определенным образом тщательно подобрал красные карты в группы, хотя оставалось неясным — для чего. Гилид уставился на разложенные карты, силясь понять смысл игры. И вдруг словно прозрел: порядок, в котором карты выстроились, обрел смысл. Двадцать шесть карт — двадцать шесть букв алфавита.

И он прочитал:

Гилид протянул руку к картам.

— Попытаюсь побить набранное вами.

Он перетасовал карты, почти не скрывая, что подбирает их. После раскладки карт можно было прочесть:

— О’кей, теперь ваша очередь.

Болдуин выложил:

— Я выиграл снова, — с удовлетворением объявил Гилид. Собрав карты, он разложил их в новой последовательности:

Болдуин проворчал:

— Пожалуй, вы слишком искусны для меня. Дайте-ка мне карты.

Он выложил:

Гилид усмехнулся и построил пять новых колонок:

— Я перебил ваше счастье, — со злорадством в голосе заявил Болдуин и выложил следующую комбинацию:

Гилид ответил:

Болдуин выложил:

Снова подбирая карты, Гилид обдумывал прочитанное. Он был готов поверить, что находится где-то в отеле «Новый Век»: вряд ли его противники позволили бы двум обыкновенным полицейским забрать его в обычную городскую тюрьму — если только она не находилась под их полным контролем, как и отель «Новый Век». Тем не менее это утверждение ничем не было доказано. Что же касается Болдуина, то он мог действительно быть на стороне Гилида, хотя более вероятно, что он подсажен сюда как агент-провокатор. Но он мог работать и на себя. Хотя Болдуин и показался Гилиду лжецом, он решил, что стоит принять его предложение. Сложившаяся ситуация не давала ему никаких выгод, любую же динамическую ситуацию он мог бы повернуть в свою пользу. Но требовалось больше данных.

— Эти карты липкие, как конфеты, — пожаловался он, снова раскладывая их на скамье.

— Вам чертовски везет, — прокомментировал Болдуин.

Гилид собрал карты и начал их тасовать, когда Болдуин неожиданно заявил:

— Игра окончена.

За дверью послышались шаги.

— Желаю счастья, сынок, — сказал Болдуин.

Итак, его сосед по камере знал о микрофильмах. В то же время он не воспользовался ни одним из дюжины имеющихся способов, чтобы показать, что он является членом одной с Гилидом организации. Следовательно, он либо был подсажен противником, либо представлял собой третью сторону. И что особенно важно, факт, что Болдуин знал о фильмах, доказывал его же утверждение, что Гилид находился не в тюрьме. Отсюда с горькой очевидностью следовало, что у него, Гилида, нет никаких шансов выбраться отсюда живым… Шаги, приближавшиеся к камере, может быть, отбивали последние секунды его жизни. Гилид понимал, что должен немедленно найти средство передать информацию о местонахождении микрофильмов до того, как его уведут отсюда. Что бы там ни было, микрофильмы должны быть переданы по назначению.

Шаги раздались совсем близко.

Все это время он тасовал карты. Паук, спустившийся с потолка, прилепился к руке Болдуина. Вместо того чтобы щелчком сбить его или раздавить, тот очень осторожно протянул руку к стене, чтобы паук смог опуститься на пол.

— Лучше держись в стороне, коротышка, — мягко сказал он. — А то один из больших парней может наступить на тебя и раздавить.

Инцидент, каким бы малым он ни был, определил решение Гилида. Он встал и протянул подтасованную колоду Болдуину.

— Я посмотрю, кто наши гости.

Шаги смолкли возле двери камеры. Пришедших было двое, и на них не было полицейской формы — маскарад закончился. Один остановился поодаль, прикрывая другого пистолетом, его напарник открыл дверь.

— Отойди к стене, пузатый, — приказал он. — А ты, Гилид, выходи, не то я выбью тебе все зубы просто так, ради развлечения.

Болдуин прошлепал к стене, а Гилид медленно вышел наружу. Он ждал удобного случая, но охранник попятился от него, так ни разу и не закрыв напарника с пистолетом.

— Впереди нас. И медленно, — приказал он.

Гилид подчинился. Принятые меры предосторожности лишили его возможности бежать или драться.

Когда они ушли, Болдуин вернулся на скамью. Он выложил карты, как будто раскладывая пасьянс, снова собрал их в том же порядке, в каком Гилид оставил их ему. Потом он спрятал колоду в карман. Сообщение, переданное Гилидом, гласило:

Охранники привели Гилида в комнату и заперли за ним дверь, оставшись снаружи. Гилид оказался перед большим окном с видом на город. Слева на стене висело изображение лунного пейзажа. Перед ним находился роскошно отделанный письменный стол.

Только частица его мозга отметила и запомнила все эти детали: основное внимание Гилида было направлено на особу, сидевшую за столом. Это была женщина. Старая, но не дряхлая и не беспомощная. Очень живые глаза на спокойном лице. Ухоженные руки с полупрозрачной кожей. На столе перед ней лежали два почтовых цилиндра, коды, какие-то рваные и испачканные обрывки одежды и пластика.

Она подняла глаза.

— Как поживаете, капитан Гилид? — спросила она высоким мягким сопрано, которое неплохо подошло бы для имитации пения гномов.

Гилид поклонился.

— Благодарю вас, хорошо. А вы, миссис Кейтлин?

— Я вижу, вы знаете меня?

— Мадам знаменита своей благотворительностью.

— Вы добры, капитан. Но я не буду тратить попусту ваше время. Я надеюсь, что мы сможем отпустить вас, не причинив вам неудобства, но… — она показала на два цилиндра, которые лежали на столе, — вы же сами видите, что вы еще нужны нам.

— Да?

— Так вот, капитан Гилид. Вы отправили по почте не два, а три цилиндра. Эти два были всего лишь пустышками, а третий не достиг места своего назначения. Возможно, он был просто адресован не так, как надо, и поэтому сортирующая машина его отвергла. Если это так, то мы в свое время его получим. Но мне кажется, что вы нашли какой-то способ изменить адрес. Я почти уверена в этом.

— Или, возможно, я подкупил вашего агента.

Она чуть заметно покачала головой.

— Мы очень тщательно проверили это, прежде…

— Прежде чем он умер?

— Пожалуйста, не уклоняйтесь от темы. Я должна знать, куда вы послали этот цилиндр. Я знаю, вас нельзя загипнотизировать обычными способами, у вас приобретенный иммунитет к наркотикам. Ваша нечувствительность к боли простирается за порог сознания. Все эти вещи не нужно доказывать, иначе вы не были бы на такой работе, как эта. Но я должна знать, куда вы послали цилиндр. Я должна его иметь. Какова ваша цена?