«Зеленые холмы» завершились тем, что Соединенные Штаты стали ведущей державой в широкомасштабной космической экспансии, которая охватила все пригодные для жизни планеты Солнечной системы. Но на первой же странице третьего тома мы видим Соединенные Штаты, погруженными во тьму нового Средневековья. Страну, забывшую про космос, отгороженную железным занавесом даже от остальной Земли, находящуюся под гнетом теократии, столь же тотальной, как и коммунизм.
Впечатление у вас может соответствовать тому, что возникает при чтении плохо отредактированных журнальных повестей с продолжениями. В предыдущем номере герой висит, болтая ногами, над ямой, кишащей змеями, в обществе злодея, который отпускает шуточки в его адрес. А в следующей части сериала мы находим героя, прогуливающимся в полном здравии и наилучшем настроении по Пятой авеню.
Я мог бы, конечно, извиниться перед читателями. Дескать, мои произведения не планировались на роль подлинной истории будущего — о которой мне известно столько же, сколько и публике, — не являются они и частями большого сериала, поскольку сю-жетно не зависят друг от друга. Мол, эти вещи были написаны, чтобы развлечь читателя и доставить автору средства на прокорм.
Но я считаю, что раз уж вы потратились на третий том, то имеете право на объяснительную от автора — почему все-таки он позволил себе столь большой временной разрыв между второй и третьей книгой.
В таблице между «Зелеными холмами» и первой вещью следующего тома можно увидеть три взятых в скобки названия. Как раз истории с этими названиями, будь они написаны, охватили бы пропущенные три четверти столетия и составили еще один том собрания.
Время действия первой из ненаписанных историй — «Звук его крыльев» — начиналось бы незадолго перед событиями «Логики империи» и заканчивалось через несколько лет после них. В ней рассказывалось бы о юности, карьере телевизионного проповедника и взлете на политический Олимп преподобного Неге-мии Скаддера, «Первого Пророка», Президента Соединенных Штатов, разрушителя американской конституции и основателя теократического режима.
Вторая история — «Затмение» — являлась бы в значительной степени параллелью Американской Революции и распаду колониальной системы в 20 веке, но речь в ней пошла бы о земных колониях на Марсе и Венере, которые, добившись экономической и политической независимости, порвали бы с матушкой-Землей. Что привело бы к почти полному прекращению межпланетных сообщений. В «Логике империи» показаны некоторые процессы, ведущие к остановке в освоении космоса. Если материнская планета не в состоянии больше эксплуатировать колонии, торговля и связь с ними сходят на нет, межпланетные сообщения делаются необычайно дорогими. Сами же освободившиеся от колониализма нации могут даже законодательно оформить запрещение контактов с бывшей метрополией.
«Каменная подушка» заполнила бы брешь между учреждением теократического режима и его свержением Второй Американской Революцией. Эта история поведала бы о создании революционного подполья. История названа в честь подушек из камня, на которых отдыхали бы мученики подполья как в тюрьме, так и вне ее. Эти революционеры находились бы почти в столь же безвыходном положении, что и антикоммунисты в СССР. Но «Каменная подушка» показала бы превосходство в иных случаях ножа над атомной бомбой и неразумность охоты на комаров с помощью топора.
Эти три произведения, вероятно, не будут когда-либо написаны. «Затмение» касается тем, раскрытых в двух романах, которые не укладываются в прокрустово ложе «Истории будущего». Было бы скучно и для вас и для меня заново пережевывать эти темы. Что касается двух других пропущенных историй, то основными их недостатками являются минорность тона и печальный конец. Я не против трагедий и написал их прорву, но нынче их чересчур много развелось в газетных заголовках. В общем, не хочу я сейчас писать трагедию и сомневаюсь, что у вас возникло бы желание прочитать ее. Может, потом, в более благоприятные времена, когда мы все будем чувствовать себя по-другому.
В любом случае, если даже Карузо[81], Клеопатра[82] и Санта-Клаус[83] могут надоесть публике, то что говорить обо мне вкупе с моей псевдоисторией будущего, которая уже заслужила больше свиста и топота, чем криков «браво».
Я отчетливо сознаю, что кратко сформулированные темы ненаписанных историй не проработаны достаточно тщательно, чтобы выглядеть убедительными. Особенно это относится к прекращению уже сложившегося межпланетного сообщения и установления в США диктатуры, базирующейся на суевериях. Но достаточно вспомнить открытия викингов тысячелетней давности, их поселения, основанные в Америке. Ведь труды скандинавских мореплавателей оказались напрасными и Колумбу пришлось начинать все сначала. Космические же перелеты в ближайшем будущем, вероятнее всего, будут сомнительным предприятием, субсидируемым военным ведомством. Они могут отмереть и возродиться вновь уже на новой технической базе и из новых экономических и политических соображений. Я не утверждаю, что так обязательно будет, а только говорю, что так может быть.
Что касается идеи о возможном уничтожении свободы волной религиозной истерии, то я хоть и приношу извинения за такую мысль, но все же считаю подобное развитие возможным, хотя и не слишком вероятным. В нашей культуре имеется глубоко спрятанный слой религиозного фанатизма, это явление укоренено в американской истории и не раз уже прорывалось в прошлом. И сейчас оно дает о себе знать. В последние годы в нашей стране наблюдался резкий рост влияния некоторых евангелических сект. Среди которых есть и те, что имеют крайне теократические, антинаучные, антилиберальные воззрения.
Общеизвестно, что любая секта, экстремистский культ или религия станут возводить свою веру в закон, если приобретут достаточно политической власти, чтобы сделать это. И будут сопровождать это подавлением оппозиции, превращением образования в машину для промывания мозгов, истреблением и преследованием еретиков. Совершенно все равно, называется вера коммунизмом или холироллеризмом[84]. В любом случае фанатики будут поступать именно так. «Хранители истинной веры» никогда не согласятся на мирное сосуществование с еретиками.
Тем не менее в нашей стране попытки возвести религиозные убеждения в статус закона лишь изредка были успешными. Отдельными штатами принимались законодательные акты о закрытии увеселительных заведений по воскресеньям, о контроле за деторождением, можно вспомнить федеральный «сухой» закон[85] и такие теократические анклавы[86], как Сион Воливы, Нову Смита и кое-что еще. Наша страна образует столь немыслимую смесь верований и сект, что некоторая степень терпимости всегда соблюдается. Ведь религиозные меньшинства, объединившись, наверняка будут сильнее, чем даже самое крупное из них.
Может ли положение измениться? Получит ли какая-нибудь секта достаточное большинство голосов на выборах, чтобы захватить власть над всей страной? Скорее всего, нет. Однако соединение энергичного проповедника с мощью телевидения, большими деньгами, современной техникой рекламы и пропаганды может дать результат, настолько превосходящий усилия Билли Санди[87], насколько сеть универмагов Сирс Робак превосходит какую-нибудь лавчонку.
Добавьте для пущего эффекта экономическую депрессию, обещания Царства Божия на земле, хорошие дозы антисемитизма, антикатолицизма, расизма, ксенофобии плюс приличные порции антиинтеллектуализма для домашнего употребления — и итоги могут быть весьма устрашающими. Особенно если учесть нашу избирательную систему, при которой идеологическое меньшинство, распространенное в достаточном количестве штатов, может завоевать в Вашингтоне практическое большинство.
