Игнасио Сулоага. Герой Фьесты. 1910 г. Нью-Йорк, собрание Испанского общества в Америке. илл. 180
Общая картина развития разнообразных, подчас мучительно противоречивых тенденций испанского искусства первых десятилетий 20 в. осложнялась тем, что в поисках нового молодое поколение скульпторов и живописцев устремилось в сторону различных формалистических течений, которые рождались на почве самой Испании. Сам факт их возникновения (причем нередко в крайних формах) в столь обветшалой монархической стране, где вкусы двора и аристократии в значительной мере определяли характер искусства, может показаться своеобразным парадоксом. С другой стороны, развитие формализма в Испании стимулировалось влиянием Франции, тем, что с начала 20 столетия многие испанские мастера подолгу жили и работали в Париже. Своего рода «воротами», через которые на Пиренейский полуостров проникали шедшие из Франции новые художественные тенденции, была Барселона, издавна открытая культуре Средиземноморья. Здесь вокруг кафе «Четыре кошки» группировалась артистическая молодежь. Однако условия испанской действительности далеко не соответствовали устремлениям авангардистской художественной интеллигенции, многие представители которой — живописцы Хоан Миро, Хуан Гри, скульпторы Пабло Гаргальо и Хулио Гонсалес — составили ведущее ядро первой «парижской школы». С Францией связана и творческая судьба Пабло Пикассо — одного из самых значительных и противоречивых современных мастеров, органически выросшего из испанской почвы. Одним из ведущих направлений искусства Испании в 20 в. стал экспрессионизм, своеобразие которого основывалось на ложно и искаженно понятой традиции живописи Гойи. Отбрасывая в сторону могучую силу реализма и революционную страстность искусства великого художника, испанские экспрессионисты вдохновлялись сложной аллегорической символикой его росписей «Дома глухого». В свою очередь зашифрованный образный строй этих произведений воспринимался ими вне связи с творческой индивидуальностью Гойи, а лишь как проявление извечных темных импульсов человеческого подсознания.
Особое место в испанском экспрессионизме занимают работы Хосе Гутьерреса Соланы (1886 — 1945). В его творчестве отражалась и болезненная изломанность и усложненная мрачная символика. Вместе с тем повышенная выразительность суровых, иногда очень резких, близких к гротеску образов Соланы, его сумрачный, напряженный колорит не лишены ощущения жизненной правды и окрашены несомненной национальной самобытностью. Между тем испанская действительность 20 в. требовала от искусства передовых общественно значительных форм отражения жизни. Не случайно некоторые мастера стремились встать на позиции такого искусства. Их поиски, осложненные то воздействием модерна, то устойчивостью академически-салонных традиций, не составили последовательного направления в скульптуре и живописи этого времени. Жизнь страны с ее вопиющими социальными противоречиями не получила здесь глубокого и всестороннего раскрытия. Но знаменателен сам факт обращения к темам окружающей действительности, к реалистическому языку образов. Сильнее и интереснее была скульптура, представленная творчеством кастильских мастеров Хулио Антонио (1889—1919), Викторио Мачо (р. 1888) и Эмилиано Барраля (1896 —1936). Хулио Антонио (Антонио Родригес Эрнандес) — крупнейший испанский скульптор 20 в., особенно известный серией бронзовых бюстов, изображающей крестьян, рабочих, пастухов, шахтеров. Тщательное изучение натуры сочетается в его работах со стремлением подчеркнуть общие типические черты «испанского характера». Викторио Мачо, создатель городских памятников и портретов, тяготел к спокойным, простым, монументализированным формам, к сдержанной и точной характеристике модели (памятник Пересу Гальдосу в Мадриде, 1919; портрет Мигеля де Унамуно, 1930, в Саламанкском университете). Эмилиано Барраль был мастером выразительных и живых портретов современников. Оба мастера самоотверженно служили делу республики в период Народного фронта. В. Мачо создал полный внутренней силы бронзовый скульптурный портрет Долорес Ибаррури (Москва, Музей Революции). Э. Барраль работал над памятником Пабло Иглесиасу, вождю социалистической рабочей партии, возникшей в Испании в 1879 г. Как и многие другие деятели культуры, Барраль с оружием в руках защищал завоевания революции и погиб в 1936 г. в битве при Каса дель Кампо.
Хосе Гутьеррес Солана. Пирушка в кафе Помбо. 1920 г. Мадрид, Музей современного искусства. илл. 181
К волнующим темам современной жизни обращались живописцы Хосе Лопес Мескита (1883—1954) и Мануэль Бенедито Вивес, творчество которых продолжало реалистические традиции живописи 19 столетия. Правдивостью ситуаций и образов отмечены находящиеся в мадридском Музее современного искусства картины Лопеса Мескиты «Под конвоем» (1901) и «Семья анархиста» Бенедито. Нараставший вал грозных событий, потрясавших устои клонившейся к закату монархии: забастовок, демонстраций, поджогов крестьянами помещичьих усадеб и расправ с восставшими,— нашел некоторое отражение в произведениях каталонского живописца Района Касаса (1866—1932) — «Восстание» (1909; Барселона, Музей современного искусства), «Подлая гаррота», «Тревога» (Барселона, собрание Аматлер). Близкий друг молодого Пикассо, центральная фигура барселонского кафе «Четыре кошки», издатель журналов «Форма», «Кисть и перо», Район Касас в своем творчестве, однако, прочно стоял на реалистических позициях, что особенно проявилось в его мастерски исполненных рисунках — портретах современников.
С начала 20-х гг. Испания переживала глубокий революционный кризис. Огромную роль в пробуждении передовых общественных сил сыграла Великая Октябрьская социалистическая революция. В 1920г. возникла Испанская коммунистическая партия, и рабочее движение вступило в новый этап развития. То жалкое положение, в котором оказалась королевская Испания после первой мировой войны, поражение в Марокко (1921), установление военной диктатуры Примо де Риверы (1923— 1930), начавшийся в 1929 г. экономический кризис ускорили процесс бурного революционного подъема. В 1931 г. пала бурбонская монархия и победил республиканский строй. События от установления республики до ее трагического поражения в 1939 г. представляют собой героический путь революционных боев и острых классовых столкновений и вместе с тем больших преобразований, затронувших все области общественной, политической, экономической и культурной жизни страны.
В 20-х и в начале 30-х гг. все общественные силы Испании пришли в движение. Перед художественной интеллигенцией во весь рост встал вопрос о цели и назначении творчества, о выборе дальнейшего пути. Для многих молодых испанских поэтов и писателей, составивших так называемое поколение 1930 г., произведения которых свидетельствовали о возникновении в Испании новой, передовой, революционной литературы, этот вопрос был решен. Сложнее и запутаннее были пути изобразительного искусства. Развитие передовых тенденций в искусстве, как, впрочем, и в литературе» встречало противодействие со стороны реакционных направлений. Сказывалась сильная зависимость от влияния сюрреализма, которое особенно возросло в черные годы военной диктатуры Примо де Риверы. На мадридской выставке «Общества иберийских мастеров» в 1925 г. впервые демонстрировались работы Сальвадора Дали (р. 1904), который вскоре, порвав с национальной традицией, стал одной из самых реакционных фигур космополитического сюрреализма. Однако в 30-е гг. многие испанские живописцы и графики обратились к общественно-передовому искусству, связанному с революционной борьбой народа. Это новое содержание было воплощено, например, в графической серии «Испанская революция» художника Гелио Гомеса (р. 1905), посетившего в 1932 г. Советский Союз.
Для испанской интеллигенции выбор дальнейшего пути решила разразившаяся битва двух Испании — демократической и реакционной. Это был период огромного духовного роста деятелей испанской культуры. В условиях колоссального демократического подъема складывалось творчество мастеров, связавших свое искусство с судьбой народа. Большинство деятелей интеллигенции вошло в «Союз антифашистской интеллигенции». На фронте и в тылу развернулась широкая культурно-просветительская работа, для которой были созданы специальные организации пропаганды «Рупор фронта» и «Милиция культуры». Подлинно всенародный размах приняло движение по охране и собиранию сокровищ искусства. Через три месяца после начала войны по инициативе центрального органа Компартии Испании «Мундо Обреро» организация «Рупор фронта» открыла выставку живописи, скульптуры и графики в Мадриде — первую в Испании выставку революционного искусства. Выставки были организованы и в других городах и на фронте. Широко развернулась работа художников на страницах «Мундо Обреро», в создании плакатов, листовок, карикатур. Графика стала ведущей областью. Языком искусства художники клеймили внешних и внутренних врагов, призывали к мщению, воспевали мужество защитников республики. Особого успеха художники добились в области плаката, который стал подлинно революционным массовым искусством. Простота изобразительных средств, строгая гамма красок, удачное размещение краткого и действенного текста усиливали политическую целеустремленность испанского плаката. Развитой формой массовой пропаганды служили так называемые аллелуйас — тип народного лубка в виде небольших печатных картинок со многими рисунками, связанными между собой общей темой и стихотворным текстом. Был выпущен ряд альбомов с работами живописцев и графиков, среди которых особое место занимает альбом, посвященный героической обороне Мадрида, с прекрасным предисловием знаменитого поэта Испании Антонио Мачадо. Для деятелей культуры, пользовавшихся широкой известностью, борьба с фашизмом явилась серьезным испытанием их гражданского и патриотического долга. Выше уже была упомянута деятельность скульпторов В. Мачо и Э. Баррадя. В годы Народного фронта директором музея Прадо стал Пабло Пикассо. Во время Международной выставки в Париже в 1937 г. для испанского павильона, где была устроена выставка «Союза испанских антифашистских мастеров», Пикассо написал свое известное произведение «Герника». Но основная масса мастеров, развернувших в это время кипучую творческую и организационную деятельность,— Антонио Родригес Луна, Хосе Ренау, Хосе Бардасано, Мигель Прието и другие — принадлежали к молодому, новому поколению.
