- Саш, мы едем ко мне домой. Я не отпущу его, - строго и немного зло.

- Я сам его туда не повезу, - процедил Саша сквозь зубы и сорвался с места.

Глава 13.

- Саш, - Дима сделал несколько осторожных шагов вперед и коснулся кончиками пальцев щеки друга.

Саша вздрогнул и перевел малоосмысленный взгляд на блондина. Он думал, выпуская колечки белого дыма в подъездный полумрак. Его брат теперь был в надежных, заботливых руках. Больше ни тени сомнения в том, что Мишка по уши влюблен в его несносного брата, а тот отвечает ему взаимностью. Правильно ли то, что сделал Глеб? Глупость или осознанный и осмысленный шаг для того, чтобы быть с тем, кого любишь? Глупость, однозначно, глупость. Саша тряхнул головой и все же решил узнать, что от него хочет Дима.

- Что? – в воздухе растворилась очередная бело-сизая струйка дыма.

- Поехали ко мне, - тихо, но умоляюще.

- Дим…, - Саша замолчал, не имея никакого представления о том, как сказать Диме, что он против таких отношений, что не готов к поступкам Глеба, да не нужно оно ему, он удовлетворил свой интерес, потушил пыл, который терзал низ живота после того поцелуя, на этом все, - давай в другой раз, не сейчас, - брюнет выдохнул, наблюдая, как дым поднимается под потолок, он не хотел смотреть Диме в глаза.

- Ясно, пока, - Дима натянуто улыбнулся и стал спускаться по лестнице, лифтом парень пренебрег.

- Спасибо, что помог! – крикнул Саша в спину друга, но тот даже не обернулся, только рукой махнул в знак того, что услышал его слова.

Когда Димины шаги стихли, Саша оперся о стену, прикрыл глаза и откинул голову. Сумасшедшая ночь, за которой последует не менее сумасшедший день. Сейчас ему предстоит вернуться домой. Не хотелось мельтешить перед глазами брата и Миши, им сейчас не до него. Но дома… Дома его ждет неизвестность. Что будет после того, как отец поймет, что младшего сына он потерял? Будет и дальше отравлять малому жизнь или все же махнет на него рукой, делая вид, что Глеба не существует в природе? А мать? Что мама? Сможет она осознанно потерять сына? Что, черт возьми, будет теперь с их семьей? Только вопросы… Ответы знать на них не хочется. Хочется, чтобы все было по-прежнему. Тишина, мир, покой и уют. Но это невозможно. Отец не простит, не примет, никогда.

- Миш, - парень поднял голову и посмотрел усталым взглядом, эта ночь выпила из них все соки, силы, как моральные, так физические, кончились, - Я поеду, - морщась, сказал Саша.

- Езжай, - устало, на выдохе.

- Как Глеб?

- Спит.

- Я не об этом, - Миша сам занимался обработкой ссадин и синяков, Саша просто не мог решиться посмотреть, не хотел верить, что отец мог сотворить такое, трудно осознавать, что у человека, давшего жизнь и все ее блага, есть черная сторона, с которой они ранее просто не встречались.

- Посмотри.

- Не могу, - не «не хочу», «не могу», невозможно пересилить себя и удостовериться в жесткости отца окончательно, без права на блаженное неведение.

- На нем живого места нет, где нет синяков, есть красные полосы, где нет их, там кровоподтеки и ссадины. Саш, какого черта?! – Миша вскочил и нервным быстрым шагом отошел к окну.

- Оставишь его у себя? – брюнет подошел к другу и положил руку ему на плечо, успокаивая и даря поддержку.

- Есть другие варианты? – парень горько усмехнулся и дернул плечом, скидывая горячую ладонь.

- Нет.

- Я тоже так думаю. Но Саш, - Миша резко развернулся и столкнулся с брюнетом взглядом, - ему нет восемнадцати, ваш папашка может в один миг заставить его вернуться домой.

- Он не будет этого делать, - Саша говорил уверенно, понимая, что отец скорее вычеркнет младшего сына из жизни, чем позволит переступить порог его дома.

- Уверен? – недоверчивый взгляд темно-карих глаз.

- Более чем, - усталость брала свое, глаза закрывались, а движения становились медленными и тягучими, как на замедленной пленке.

- Может, останешься?

- Нет. Не думаю, что вам сейчас крайне необходимо мое присутствие.

- Прав, - усмехнулся Миша, - нам крайне необходимо твое отсутствие.

- Кретин, - буркнул Саша и пошел в сторону двери.

Утро. Раннее утро. Оно уже властвовало за пределами квартиры. Всюду слышались хлопки закрываемых дверей, звон ключей, лай собак, которых заботливые хозяева выводили на утреннюю прогулку. Люди нетерпеливо ждали лифта и судорожно нажимали на металлический кругляш кнопки, не думая о том, что кабина не приедет быстрее от этих нервных действий. На улице пахло осенью. Трудно сказать, почему Саша идентифицировал этот запах именно так. Но по-другому назвать его не мог. Насладиться какой-то только ему заметной медлительностью не дал огромный внедорожник, который пытался выехать с парковки, а маневренная BMW Саши перегородила ему дорогу. Парень тяжело вздохнул и поспешил остановить тщетные попытки водителя черного монстра, чтобы тот не поцарапал его машину. Выехав со двора, он влился в плотный, тугой утренний поток автомобилей, преодолевая каждый метр со словами молитвы на языке и отборным матом в мыслях. До дома добираться таким темпом придется долго, ему следует запастись терпением, что парень и сделал. Но мерное покачивание, тихая музыка, льющаяся из колонок, только убаюкивали, наливали веки свинцом, заставляли их закрываться, перед глазами все расплывалось. Саша бы легко угодил в аварию, если бы не яркие, красные огни фар впередиидущей машины. Они били по глазам и отрезвляли.

Дома его встретила тишина и порядок. В гостиной больше ничего не напоминало о том, что произошло вчерашним вечером, а может днем, Саша понятия не имел, когда брат решился совершить самую большую глупость в своей жизни. Отца, вероятно, не было дома, иначе он не пропустил бы возвращение старшего сына, который всю ночь сбивал ноги, чтобы отыскать брата. Хотя, отец мог и не знать о причинах его ночного отсутствия. Так даже лучше, никакие разговоры не могут его сейчас отвлечь от теплой уютной постели. Сон, только сон.

***

Странно. Такая тишина. Мягкая, уютная глубокая и теплая. Глеб медленно открыл глаза, позволяя остаткам сна бессовестно сбежать, опасаясь начала нового дня. Тело еще находилось во власти сонной слабости и неги, боль притуплялась, делая пробуждение исключительно приятным. На мгновение показалось, что все, что произошло, не более, чем кошмарный сон. Но стоило только немного подвинуться, чтобы тяжелая Мишина рука не давила так сильно на грудь, перехватывая дыхание, как реальность обрушилась просыпающейся болью на каждом участке тела. А вместе с ней окончательно проснулась и память, подкидывая картинки воспоминаний вчерашнего вечера и ночи. С этим кошмарным днем мог посоревноваться только тот, в который он решил вычеркнуть любимого человека из своей жизни. Еще раз, прокрутив свои глупые и необдуманные поступки последнего времени, Глеб не сдержал стон злости и разочарования. Что будет теперь? - главный вопрос, который первым всплыл в его сознании.