– Господин генерал, – и Элг попытался заглянуть в глаза Ланкастера, – быть может, вы согласитесь возглавить нас?
Ланкастер выпрямился.
Трайтеллар был значительно «легче» привычной «единицы» старой Земли, поэтому ассимилированные айорс земляне за тысячелетия стали гораздо выше и тоньше тех, что ушли когда-то в космос, засеяв собой множество миров. Лорд Виктор Ланкастер родился и вырос на Сент-Илере, имеющем гравитационную константу 1,1. Несмотря на это, ростом он был выше большинства долговязых жителей Трайтеллара, – зато руки его могли согнуть любого из них без малейших усилий.
Элг стоял перед ним – не коротышка, нет. Крепкий, широкоплечий муж, с больными, судя по мешкам под глазами, почками, и хорошо заметным животом.
Уинг-генерал Виктор Ланкастер, доктор военных наук, командовавший когда-то ударно-штурмовым десантным легионом, мог убить его легким движением ладони. Но что это решало? Ничего…
– Я был бы счастлив, – Виктор полез за новой сигаретой. – Да, не посчитайте это глупостью, я действительно был бы счастлив. Но видите ли, у нас существует
этакий «двойной Устав»…
– Что вы имеете в виду? – пораженно поднял брови Элг. – Я не совсем…
– Я объясню, – вздохнул Ланкастер. – Я полагаю, транслинг перевел все правильно, и мне нет нужды пояснять смысл сказанного.
– А, – раздался голос Огоновского, – я понял, о чем вы. Цорн и Драгач, вы об этом?
Виктор повернулся и поклонился в сторону Огоновского, сидящего в кресле в глубине просторного кабинета.
– Вы как всегда правы, дорогой доктор. В который раз я убеждаюсь в том, что гуманитарное образование в Конфедерации поставлено лучше военного… Итак, дорогой Элг! Лет так семьсот тому, в старой еще Империи Человечества случилась дуэль на звездолетах.
– На чем? – схватился за лоб Элг. – На звездолетах? Господин генерал, но… как это?
– Да очень просто. Два весьма удачливых, – а значит, оба были превосходные воины, ибо Империя воевала всегда – командира линкоров не поделили что-то в отношении личной славы. Оба они были в одном и том же полковничьем чине, оба командовали близкими по классу, хотя и разными по модели линкорами. Оба линкора были ударно-штурмовыми, значит, несли минимум артиллерии в пользу ударного вооружения, неприменимого в бою двух звездолетов. Их задачей являлся штурм хорошо защищенной планеты. Это были кошмарные, гиперреактивные корабли с огромными и очень опасными генераторами антивещества. Жестокая штука, в общем… Нужно вспомнить еще и то, что оба наших полковника принадлежали старинным, знаменитым родам, среди которых на любое оскорбление принято было отвечать мечом. Оба дуэлянта были молоды, но – в любой, что бы то ни было, ситуации, экипаж – а те экипажи насчитывали до двух тысяч человек, – всегда идет за командиром. О, то было время постоянных войн на границах, и вам этого не понять. Экипажи пошли за командирами. Два звездолета! Представляете? Командование легионов не успело принять соответствующие меры…
Ланкастер взял со стола стакан с фруктовой водой местного производства и потянулся за новой сигаретой.
– И чем это все закончилось? – почесался Элг.
– Ничем, казнить было некого. Погибли все. Два линкора, близкие по броне и оружию, сошлись на условном учебном полигоне и с дальности в двести миллионов километров просто расстреляли друг друга. Это же были превосходные профессионалы, вы не забыли? Погибли два экипажа, – а заметьте, линкор той эпохи стоил в пять раз меньше, чем его экипаж. А – великолепный, слетанный, опытный экипаж? В десять, э? Если я не ошибаюсь, семья Цорн-Шварценберг смогла обелить свое имя только через сто лет, когда одна из них, находясь в патруле, в безвыходной ситуации таранила противника.
– Простите, – захлопал глазами Элг. – Это была женщина?
– Разумеется. Мне даже жаль, что сейчас у нас не Империя. У нас мало женщин во Флоте. Та – женщина, командир корабля, поняв, что шансов на выживание нет, отдала приказ на таран врага. Она носила фамилию фон Цорн-Шварценберг-Лоссберг. Ее муж, Райнер Лоссберг, был одним из лучших истребителей эпохи. Но это не имеет особого значения, это так, история. Важно то, что в Конфедерации имеется понятие «Устав военного времени». И его вводит в действие только Сенат.
– У вас нет верховного правителя? – изумился Элг. – Или я неправильно понял перевод… Как это? А кто же правит?
– А никто, – жестко усмехнулся Ланкастер. – Нам короли ни к чему. Мы избираем себе Сенат, который правит семь лет. Сенат принимает решения, которые едины для всех. И только Сенат может объявить войну, а значит, ввести в действие «Устав военного времени». И только по этому Уставу солдат обязан подчиняться командиру всегда и везде. Но сейчас Сенат войны не объявлял. И значит, любой из моих солдат и офицеров обязан подчиняться мне во всем – но если я отдам приказ, связанный с применением оружия в отношении гражданских лиц – ну может же генерал спятить, не так ли? – меня либо скрутят, либо застрелят. В данный момент Конфедерация находится в состоянии мира. Если я вызову с орбиты десантный дивизион и прикажу солдатам стрелять в вас, друзья мои – они этого делать не станут. Они выстрелят только тогда, если увидят у вас в руках оружие – ну, хотя бы ножики. А в противном случае они меня свинтят. И жить мне в славном санатории, где птички поют. Понимаете? Применение оружия, вот что важно! Я могу приказать солдату еще раз проверить системы личной защиты. Он вытянется и отрапортует: слушаюсь, ваша милость! Я могу погнать его с дубиной против раммахских клириков – и он ответит мне по Уставу и отмудохает их по полной программе. Но если я скажу ему: иди, стреляй в людей, которые в тебя не стреляют, а военного положения Конфедерации – нет! – он имеет полное право выстрелить в меня. Да, он этого не сделает. Он меня свяжет и сдаст санитару. А командование автоматически перейдет к моему заместителю.
– То есть вы хотите сказать, – медленно заговорил Элг, – что ваши солдаты могут проигнорировать ваш приказ?
Ланкастер выбросил в окно очередной окурок и потянулся за свежей сигаретой.
– Мы живем в разных мирах, – и его оскал показался Элгу страшным. – Ты видел моих солдат?! Они сломали бы твой мир за час. Мы воюем тысячу лет, мы видели таких врагов, от которых у тебя потечет из штанов. Что ты можешь знать о моих солдатах? Мои солдаты шли за мной потому, что верили в меня куда круче, чем ваши недоноски верят в Отцов… Они верили в то, что их командир не ошибется. И я не ошибался – и большинство из них вернулись домой.
– Но, опять-таки, это значит, что взять на себя командование моим отрядом вы, господин генерал, не готовы?
Элг смотрел ему прямо в глаза. Ланкастер медленно отклеил от подоконника обтянутую черной кожей задницу. Огоновский отчетливо услышал, как скрипнули его зубы.
– Я смогу дать ответ приблизительно через двое суток, – очень спокойно произнес гренадер. – Почему именно так? Ну, вы же, надеюсь, понимаете, что мы прилетели сюда не в гости к Осайе, а с некоей четко определенной целью, которая, кстати, не имеет ни малейшего отношения к местной политике. Соответственно, я должен испросить разрешения у своего непосредственного начальства. Если мне будет позволено принять участие в боевых действиях, я отвечу вам согласием. Если нет – останусь в роли консультанта.
Каннахан Уэнни тяжело вздохнул и принялся снимать карту со стены. Элг прошелся по комнате.
– Вы в любом случае должны остаться инкогнито, – сказал он, повернувшись к Ланкастеру, стоящему возле окна.
– Это маловероятно, – улыбнулся тот. – Слишком много свидетелей. Рано или поздно все это всплывет на свет, и тогда – зачем нам крупномасштабный скандал?
– Боюсь, господин генерал, что вы не совсем разбираетесь в наших реалиях, – покачал головой Элг. – Понимаете, ядерный заряд, – даже пусть только «грязный», нужен трандарским мятежникам не для того, чтобы устрашить население Раммаха. Нет… в Раммахе о взрыве в соседнем городе узнают только через несколько дней, а то и недель… хм, ну да. А вот в Хуско и Оламо – сразу, потому что Осайя не станет скрывать факт такого взрыва. Как раз наоборот, он тут же примется вопить о несчастье. Именно это им и нужно. Именно это, господин генерал! Они должны убедить правительства соседних стран в чрезвычайной серьезности своих возможностей. Потому что этот блеф даст им время на Раммах. Правительства же примутся заседать и оценивать опасность. Пока они будут тереть языками, Осайю подвесят за яйца, и все: тут же поднимется клир, особенно в Хуско, и не принять его требования светское правительство просто не сможет. Вы готовы к превращению Хуско в клерикальную деспотию? Учтите, в ближайшей политической перспективе это будет означать очень серьезную войну планетарного масштаба, остановить которую вам, быть может, и не удастся. А вы представляет себе, что такое бомбежки ядерных станций? Ваши технологии позволяют очистить от радиации половину планеты?
