До поверхности было не более тысячи километров. Снижаться и дальше было

нежелательно, так как немаленькая туша "Парацельса" могла повлиять на океаны

И атмосферные возмущения вплоть до возникновения солидного урагана. При

быстром спуске этого можно было избежать, прибегнув к помощи гравитационных

компенсаторов корабля, но низкие орбиты были ему против о показаны.

 Огоновский с восхищением окинул взглядом темный серп, на котором яркими

созвездиями светились несколько городов - в основном на побережье огромного,

слабо поблескивавшего в лунном свете океана. Луна у планеты была одна,

довольно большая, и даже наделенная собственной, очень разреженной

атмосферой. Впрочем, спутник никого не интересовал. Взгляды десятков людей

на борту летающего госпиталя были прикованы к поверхности незнакомой

планеты.

 Пилоты "Парацельса" изменили орбиту, и бледный диск планеты неожиданно

открылся Андрею целиком: корабль вышел на дневную сторону. По короткой дрожи

моторов он понял, что командир решил занять геосинхронную позицию и

внимательнее оглядеть сверкающий мир, висевший подними.

 - Ух-х ты... - протянул Харпер, пристукнув от восторга по подлокотнику, -

вот здорово!

 Огоновский молчал. Бледно-голубая, богатая океанами и, разумеется, жизнью

планета была еще очень молода, разительно отличаясь от привычного ему

призрачно-седого Оксдэма, расцвет которого миновал миллиарды лет назад. Там

тоже жили люди - но здесь наверняка жить было несравненно лучше.

 Андрей отчетливо видел цепочку довольно крупных городов, выстроенных в

основном вдоль ломаных линий побережья или же среди бирюзы плодородных

низин. Здесь были очень высокие горы: майор готов был поклясться, что

северное полушарие нередко страдает от активной вулканической деятельности.

Там, среди бурого царства безграничных лесов, рвались в небо снежные клыки

величественных горных цепей. В целом этот мир выглядел так, словно его

колонизировали совсем недавно и еще не успели изгадить. Это было довольно

странно, учитывая то, что люди жили здесь без малого восемь тысячелетий.

Андрей видел мало посевных площадей, ему практически не попадались

характерные проплешины вырубленных лесов или мрачные пятна высохших морей.

 - Здесь совсем немного народу, - задумчиво произнес он. - Интересно,

почему так получилось? Следов большой войны тоже не видно...

 - Поглядите на четыре часа, - вдруг произнес Харпер, - туда, видите, там

залив такой глубокий? По-моему, там был огромный город... очень давно.

Видите, его уже окружили джунгли.

 Огоновский крутнул трэкболл настройки. Оптика паршиво брала при таком

ярком светоотражении, но тем не менее он отлично разглядел серые, словно бы

затертые кварталы, давным-давно обрушенные мосты, квадратики каких-то

производственных площадей. В лесах, почти поглотивших город, тонюсенькими

ниточками вились заброшенные дороги.

 - Черт, - удивился он, - но разве люди бросают такие крупные города? Это

же целый мегаполис, даже по нашим понятиям! А ушли из него уже давно, лет

двести, это минимум...

 - А вон, по-моему, еще один. В горах, на севере, смотрите!

 - Ни хрена не понимаю, - признался Андрей, с изумлением всматриваясь в

вытянутый вдоль огромной долины, такой же покинутый и забытый город, посреди

которого упиралась в небо желтоватая игла странно уцелевшего небоскреба. - У

меня нет ощущения, что его бомбили или что-то еще... знаете, я это видел.

Тут ничего подобного. Глядите-ка, большинство зданий почти целы! Дороги,

проспекты какие-то - планировка вполне разумная. Оттуда ушли, просто ушли -

но почему?

 - Я вижу самолет! - воскликнул Харпер. - Сейчас покажу вам.

 Картинка сместилась, и Андрей увидел довольно странную пузатую

конструкцию с короткими крылышками, которую тянули четыре огромных

пропеллера, поднятые высоко над фюзеляжем.

 - Ну и хреновина, - удивился он. - И как такое может летать?

 - Возможно, антиграв? - предположил Харпер.

 - И воздушные винты? Нет, скорее, его держит в воздухе какой-то легкий

газ. Но зачем тогда крылья? Да, странная у них техника.

 - Экипажу готовность два! - проревело у него над ухом. - Всем, кроме

вахты, - отдыхать.

 Андрей содрал с лица маску и улыбнулся, глядя на бледного от недосыпа

Харпера: - Ну вот, на самом интересном месте. Надеюсь, скоро мы поближе

познакомимся со всеми этими чудесами. А?

 - Да, это будет любопытно. Ну что ж, до встречи, док...

 3

 Халефа растолкали в рассветных сумерках.

 - Грей воду, - вполголоса произнес Ингр, покосившись на своих бандитов,

которые, сбившись в кучу, слали возле давно погасшего костра, - завтракай и

уходи. Тебе не стоит общаться с этой сволочью.

 В его голосе Халефу почудились новые, совершенно незнакомые нотки: с

одной стороны, явное презрение к своим людям, а с другой - почти уважение по

отношению к нему. Немного удивленный, юноша протер глаза и пробежался к

недалекому ручейку. Набрав котелок ледяной воды, он вернулся к стоянке.

Касси уже разожгла пирамидку из серых бездымных таблеток и водрузила поверх

нее проволочную подставку.

 Вскоре, напившись сладкого отвара горных трав, Халеф вновь взвалил на

спину свой тюк, а на плечо - загадочный ящик. Касси молча махнула рукой,

поправила рюкзак и, обменявшись с Ингром короткими взглядами, шагнула в

темноту векового леса.

 Халеф еще никогда не видел такой чащобы. По мере того как он и Касси,

удаляясь от реки, поднимались все выше и выше, лес превращался в сказочную

тайгу, до колен заросшую мхами и странным голубоватым лишайником. Идти по

мхам было легко, они пружинили под ногой и нередко спасали от падения, когда

Халеф ступал в невидимую яму, - по мху, как ни странно, подошвы его тяжелых

сапог не скользили вовсе.

 Касси по-прежнему молчала. Халеф без конца ломал голову: каким же образом

она угадывает направление в этих дебрях, не имея компаса? Сам он ни за что

не разобрался бы, где юг, а где север, особенно сейчас, когда солнце только

готовилось проглянуть сквозь узловатое переплетение ветвей. Несколько раз им

случилось вспугнуть зверя - Халеф, замирая от ужаса, слышал тяжкое хрипение

где-то в стороне, а потом - слабый хруст ломающихся веток. Касси не

останавливалась, можно было подумать, что любой зверь, чуя ее на расстоянии,

тотчас спешит освободить дорогу. Это тоже наводило Халефа на странные

размышления. Почему здесь, в совершенно глухом краю, зверье так боится

людей? Халеф слышал, как далеко от них испуганно взмывают в воздух еще

сонные птицы - будто бы двое людей, затерявшихся посреди бескрайнего моря

деревьев, распространяли вокруг себя какие-то волны ужаса.

 Ближе к полудню они вышли на берег мелководной речушки.

 - Может, отдохнем? - предложил Халеф, уже сжевавший последнюю галету из

тех, что выдал ему утром Ингр.

 Касси молча покачала головой и шагнула в воду. Лицо ее исказилось. Шипя,

она выскочила на берег и, присев, принялась расстегивать свой высокий

ботинок.

 - Промочила? - спросил Халеф. - Это плохо.

 - Немного... тут вода ледяная до ужаса. Надо поискать какие-нибудь

бревна. С мокрыми ногами я не ходок.

 Халеф окинул взглядом совершенно голый бережок и пожал плечами: - Бревен

тут нет. Там, сзади, может, и найдем, но ведь нам нужно длинное, а такое я,

наверное, и не дотащу. Давай лучше я перенесу тебя. Мои сапоги не протекают.

 - Перенесешь? - Касси подозрительно нахмурилась. - Не очень-то мне это

нравится.

 - Ты окончательно вымокнешь. Здесь зверское течение, видишь? Если