Крупнотелая, приятно округлая девушка с игривыми черными глазками жеманно

отстранила руку Огоновского, улегшуюся на ее правом бедре, и рассмеялась: -

Признаться, мне и самой бывает одиноко... но нельзя же так! Мы с вами и

незнакомы почти! Ах-ах-ах, скажите еще: "Вот и познакомимся", а?

 - Несерьезная ты, Мэри-Бин. Я старый, больной человек, да ты гордиться

должна, особенно при твоем-то одиночестве!

 За спиной Огоновского с шипением раскрылась дверь отсека, и в белом свете

потолочных ламп появилась молодая остроносая физиономия, обрамленная буйными

черными локонами.

 - Андрей, - заговорщическим тоном прошипел волосатик, - я тут такое

узнал!

 - Что там еще? - недовольно обернулся майор, оторванный от дела на самом

интересном месте.

 - А-аа, идем. Мы там в ординаторской собрались, все это дело вспрыснуть

надо. Либих свой коньяк достал. Пошли-пошли, новость - закачаешься!

 Огоновский недовольно фыркнул, подмигнул несколько обескураженной сестре

и вышел вслед за молодым чернявым капитаном, на котором был не совсем

уместный для врача синий бортовой комбинезон с кобурой.

 - Что это ты вырядился-то? - удивленно поинтересовался он у своего

коллеги. - Парад, что ли?

 - У-УУУ - с восторгом завыл тот. - Надо бы, надо бы... но, ладно, и так

справимся.

 Пройдя коротким, слабо освещенным коридором, они уперлись в двери

ординаторской. Капитан коснулся сенсора, и на Огоновского обрушился целый

шквал восторженных воплей, перемежаемых многоголосым смехом. Видимо, в

тесный отсек набилось все отделение общей хирургии, включая вахтенных,

раненых и даже отдыхавших после вахты докторов.

 - А-аа, это вы, майор! - заревел, бросаясь с объятиями, старший врач

отделения подполковник Либих, давно известный своей занудливостью.

 Огоновский недоуменно отпрянул и обвел присутствующих ничего не

понимающим взглядом.

 - Это даже не день рождения, - сказал он, ни к кому не обращаясь. - А что

же?

 - Он еще ничего не знает! - выкрикнул кто-то.

 - А что я должен знать? - поинтересовался Огоновский, понимая, что

произошло нечто воистину экстраординарное. Уж если Либих выкатил свой

собственный коньяк... - Что, мы уже победили? Так вроде еще рано...

 - Вторая планета, - загомонили несколько докторов разом, - вторая

планета, господи помилуй, при-год-на для жизни! При-год-на, Андрей! И мы

будем там через неделю максимум! Прощайте, скафандры! Будем жить, как в раю,

устроим, наконец, себе отпуска. Пока ребята будут ремонтироваться, мы будем

купаться в тамошних морях!

 Огоновский присел на стол и взял в руки стопку коньяку.

 - Это здорово, - признался он. - А вы уверены, что там нас не встретят

как незваных гостей.

 - Че-его?

 Доктор Либих едва не потерял дар речи.

 - Вы не переутомились, Андрей? - заботливо поинтересовался он. -

Помнится, вы так долго тащили вахту в этом, как его, грантауэре...

 - Не-а. Я так, просто пришло в голову.

 Огоновский меланхолично проглотил коньяк, закусил его кусочком шоколада и

добавил, глядя себе под ноги: - А то будет нам сафари.

 - А вдруг в самом деле... - нерешительно сказал кто-то. - Все-таки такая

редкость...

 - А пошли бы вы все к черту! - выкрикнула лейтенант Анжелина Деж,

сорокалетняя резервистка, полжизни просидевшая в роскошной косметологической

клинике. - Не хочу я в это верить. Не буду, и все! А вы, старый бука, не

смейте портить нам праздник.

 - Да я - то что, - нисколько не обиделся Огоновский. - Я ж так, просто...

 Поглядев на Анджелину, которая укоротила форменную юбку в первый же день

призыва, Огоновский подумал, что он, бука, пожалуй, чуть помоложе этой

бойкой девчонки.

 "Стало быть, планета земного типа, - размышлял он. - Что ж, мои цыплятки,

я посмотрю, какой отпуск вы там себе устроите. Дичайший мир, почти наверняка

кишащий всякими добрыми тварями, которым и днем и ночью хочется кушать...

Купаться они будут, как же. Ну-ну, я хотел бы на это посмотреть. Впрочем,

что это я в самом деле? Не стоит портить людям настроение".

 В углу завели умнейший разговор о перспективах ремонта кораблей.

Огоновский посмотрел на говоривших: это были двое молодых резервистов,

милейшие, в общем-то, ребята, главный недостаток которых заключался в том,

что, едва напялив на себя синие мундиры, они сразу же возомнили себя

выдающимися знатоками космической техники. "Этак, - решил он, - парни

договорятся и до стратегии".

 - Прекрасный коньяк, - сообщил он Либиху.

 - Вы пейте, пейте, у меня этого добра полно, - обрадовался тот. - А вот

скажите-ка, - старший врач доверительно понизил голос, - правда, наверное,

что на... ну, на не очень освоенных планетах могут произойти всякие

неожиданности?

 Огоновский призвал на помощь все свое самообладание.

 - Самой мелкой неожиданностью может быть неблагоприятная бакобстановка, -

ответил он, поражаясь идиотизму кадрового флотского доктора: услышав такое

от Анджелины, он бы и не удивился, но ведь Либих, по идее, болтается в

космосе лет так сорок, неужели же он не понимает элементарного?

 - Надеюсь, нам помогут фильтры, - заметил Либих, вдруг переходя от

возбуждения к полнейшей растерянности

 Огоновский пожал плечами и подумал о том, что самое лучшее решение сейчас

- незаметно испариться и найти, пока она не легла спать, веселуху Мэри-Бин.

Все же превосходный коньяк заставил его задержаться - еще на пару рюмок. Он

покрутил в руках высокую зеленую бутылку с яркой, сине-золотой этикеткой и

прицелился накапать себе новую порцию.

 В эту секунду под потолком, перекрывая общий гул, неистово заревела

сирена.

 - Экипажу занять места согласно боевому расписанию! - возопил трубный

глас старшего вахтенного офицера.

 - По местам, по местам! - бледно засуетился Ли-бих, первым

отреагировавший на тревогу.

 - Это все вы, Огоновский! - пискляво выкрикнул чей-то голос.

 Андрей не отвечал. Он быстро опрокинул в рот рюмку и рванулся к двери.

 Его ждал шестой грантауэр левого борта.

 3

 - Шестой левый заряжен, исправен, к бою готов! - проорал Харпер, едва

перед его глазами замигали зеленые огоньки тест-системы.

 Андрей удобно устроился в глубоком кресле, защелкнул на груди ремни и

потянул из-под низкого потолка прицельную маску. Пружиня на витых

спагеттинах проводов, маска упруго облегла его физиономию. На несколько

секунд он ослеп.

 - Огня не открывать, - мрачно буркнул за его спиной голос вахтенного

канонира. - Пока я не дам полное совмещение нулей, даже не дергайтесь.

 - О, черт, - услышал Андрей недоуменный голос кэпа Харпера. - Что бы это

значило?

 Огоновский наконец установил ориентировку визира на внутренний режим. Это

было смешно: Харпер выглядел зеленовато, будто после недельного запоя.

 - Я не понимаю, - продолжал он, задумчиво дергая свою маску, висевшую

возле его правого плеча, - если они нас опять догнали, то почему тогда не

стрелять?

 - Ну давайте в конце концов посмотрим, что у нас там, - предложил Андрей.

- Врубайте местный обзорник. Если сволочь заходит по левому борту, то, может

быть, и увидим...

 - Вряд ли, вряд ли... - с сомнением зашевелился Харпер. - Наверное, их

увидел "Надир" - но я все равно ни черта не понимаю.

 В это же время в ходовой рубке "Саксона" кипела горячая дискуссия.

Довольно просторное помещение было до отказа забито старшими офицерами

крохотной эскадры, которые бурно обсуждали увиденное.