некоторые щекотливые поручения этого досточтимого джентльмена!
Хикки присел за стол, обильно намазал джемом свежевыпеченную булочку и
вдруг ощутил полное отсутствие аппетита. Такого с ним уже давно не случалось,
как правило, по утрам он ел с жадностью бродячего пса.
- Но самое главное, - пробурчал Этерлен, не глядя на Хикки, - это то, что
у меня появилось какое-то ощущение... Батозов очень похож на того человека,
которому может быть выгоден весь наш кавардак. Если комис-сарша права и он
действительно решил сунуть лапы в транспортно-конвойный бизнес, мы на верном
пути.
- Я надеюсь, у тебя уже пропало желание атаковать его с открытым забралом?
- едко осведомился Хикки.
- Напрочь, дядя. Вот если бы я мог вызвать группу рейнджеров с полным
оперативным снаряжением, тогда пожалуй... Но не будем о сладком. Нет, конечно,
если мне представится случай засадить в него пару зарядов, я долго размышлять
не стану... Сейчас нам нужно потолковать с несколькими артистами, которые имеют
на Жирного хороший зуб.
- Это с кем, например?
- Например, вот: Джейсон Ферретти, гангстер, контролирует сеть
секс-салонов и производство легких наркотиков. Аманда Смоляк, наркокоролева
Эболо, держит бригаду в тридцать стволов... Тут еще много таких. Это все люди,
имевшие серьезные конфликты с Батозовым и жаждущие мести.
- Люди, имевшие с Ником действительно серьезные конфликты, давно лежат на
дне океана, - криво усмехнулся Хикки. - Те, кого ты назвал, - шушера" мелкое
дерьмо. С Амандой могу тебя познакомить, но не уверен, что она тебе чем-нибудь
поможет. Аманда дружит с таможенными придурками, на том и поднялась. Тридцать
стволов, о которых ты тут толковал, - это обкуренные подростки, способные лишь
выбивать деньги из таких же, как они сами, юных дегенератов.
- А Ферретти? Или вот еще - Джонни Данфорд, Мик Перро?
- Ферретти - просто содержатель бардаков. У него обслуживается местная
полиция, и ни один серьезный человек не станет иметь с ним дела. А вот
Данфорд... Я с ним знаком, но так, шапочно, - нас представили друг другу на
одном банкете, мы потрепались, договорились созвониться, на том все и
кончилось. Данфорд, насколько я знаю, человек серьезный. Он с Килборна, а там
порядки покруче наших. Что там про него написано?
- "Черный" импорт алкоголя, уклонение от налогообложения, связи с
пиратами... В общем, приличный букет. Дважды судим, оба раза выходил по
амнистии. Еще несколько раз срывался по недоказанности.
- Н-да, на меня Данфорд произвел хорошее впечатление. По-моему, он
порядочный человек.
- У тебя странные представления о порядочности. Хикки отставил пустую
чашку и рассмеялся. Словно в ответ, где-то недалеко жалобно завыла собака.
- Пол, - сказал он, выбираясь из-за стола, - когда ты живешь в Портленде,
у тебя формируются несколько иные представления о порядочности... Мы тут
привыкли оценивать человека иначе, нежели это принято в Метрополии. Ты в курсе,
почему я разругался со своей семьей?
- Нет, - помотал головой Этерлен. - Я не любитель ковыряться в чужих
душах. Только по службе, только по службе...
- Это произошло из-за того, что мой просвещенный папаша вбил себе в
голову, будто бы наша Контора вместо борьбы с внутренним и внешним врагом стала
заниматься не совсем благовидными вещами... До него никак не доходило, что
такая борьба не всегда может быть "благовидной" и благородной. Я какое-то время
все это терпел, а потом вспылил. В итоге мы едва не подрались и теперь не
общаемся уже восемь лет. Точно то же мы наблюдаем и здесь, на Острове Ублюдков:
порядочность - это не только и даже не столько соблюдение законов. Существуют
другие, нравственные нормы... Понимаешь меня?
- В общем, да, - вздохнул Этерлен. - Ты пожрал? Собирайся.
Час спустя они подъехали к хижине Йохансона. Хикки затормозил возле ворот
и сразу обратил внимание на то, что калитка в сетчатом заборе распахнута
настежь. Подходя к дому, он увидел открытую дверь; Этерлен, вдруг занервничав,
ринулся вперед. Хикки осмотрелся по сторонам, но не заметил ничего
подозрительного.
Этерлен решительно ворвался в дом и принялся звать своего друга.
Хикки поднялся вслед за ним на второй этаж.
- Ч-черт... - хрипло прошептал Этерлен.
На светло-розовой стене небольшого коридорчика темнели кровавые пятна, уже
успевшие немного подсохнуть. Этерлен распахнул дверь спальни и замер, как
вкопанный. Хикки отодвинул его в сторону...
Большущая кровать Йони представляла собой сплошное озеро запекшейся крови.
На смятых в ком розовых простынях лежал он сам - запрокинув к потолку почти
разрубленную чьим-то ударом голову. С противоположной стороны кровати Хикки
увидел женскую ногу: под окном лежала молоденькая светловолосая девушка с
обгоревшей дырой в затылке. Хикки смотрел на ее неприлично вывернутые бедра, на
тонкие пальцы, мертво вцепившиеся ногтями в наполовину стащенную на пол
простыню, и чувствовал, что мир начинает вращаться вокруг него.
Йохансона убили не из бластера. Этерлену было достаточно одного взгляда,
чтобы понять - скорее всего это было нечто вроде топора. Спальня не имела
следов борьбы, в руках Йохансона не было оружия. Выходило, что кто-то
совершенно бесшумно проник в дом, рубанул Йони, а потом застрелил проснувшуюся
девушку.
- Почему в коридоре кровь? - громко произнес Хикки.
- Ничего не трогай, - невпопад ответил Этерлен. - Ничего не трогай, я
сейчас вызову полицию.
- Как ты думаешь, когда это было?
- Совсем недавно... Где-то на рассвете. Ты видишь, кровь успела засохнуть.
А ее было много, очень много. Идем отсюда.
Слабо перебирая ногами, Хикки спустился в холл и вышел на воздух. Еще
вчера он видел живого и здорового Йони Йохансона - а сейчас детектив валялся в
собственной кровати с разрубленным черепом.
В сознании Хикки царила странная пустота, будто бы весь мир превратился в
виртуальную бесплотную го-лограмму в темноте большого, наполненного какими-то
звуками зала. Он смотрел на запущенные розы под стеной дома и не понимал, что
видит, мозг отказывался анализировать "картинку". Перед глазами почему-то
возникла первая жена, Мэгги, такая, какой он видел ее в последний раз, -
смеющаяся, она махала ему рукой возле тяжеловесного белого седана
"Лэнгли-Маркиз", который он купил вскоре после их свадьбы. Где-то далеко-далеко
шумел Этерлен, визгливо оравший на полицейского диспетчера.
Резко дернув головой, Хикки пришел в себя.
- Совершенно потерял форму, - пробормотал он. Из дома вышел Этерлен. В
бессильно повисшей руке он держал телефон.
- Я знал его с пятилетнего возраста, - тихо проговорил генерал. - С
первого курса Академии. - Он опустился на ступеньки перед распахнутой дверью и
вытащил сигарету. - Это сколько лет? Сорок два... Вот черт...
- Неужели он что-то раскопал? - вслух подумал Хикки. - Вчера... может, за
ним следили?
- Все может быть. Сейчас приедет полиция... потом мы созвонимся с
Лоссбергом и поедем к Соловцу. Может, он что-то знает. Хорошо, что с нами нет
Лосси. Это могло бы создать дополнительные проблемы.
- Почему?
- Ты не догадываешься? Командир особого дивизиона, находящийся в данный
момент на "свободной охоте", и вдруг - болтается в Портленде в компании двух
весьма подозрительных офицеров Конторы. Сразу начнутся всякие "мысли" и
домыслы... Ты понимаешь, что мы с тобой возбуждаем у полиции оч-чень нездоровый
интерес? Какими такими вопросами может заниматься парочка высших офицеров СБ?
