Хикки раздраженно хрюкнул и отключил терминал.

 Выслушав доклады, он разодрал хрусткую упаковку лимонного печенья,

задумчиво покрутил в пальцах любимую бутылочку и вдруг, словно решившись,

рывком встал и распахнул командирский сейф. Навигационные справочники

находились в идеальном порядке, разложенные по секторам и направлениям. Хикки

нетерпеливо запустил нужный ему том и зашевелился в кресле, глядя, как перед

его лицом вырастает трехмерная голо-графическая картинка, сопровождаемая рядами

цифр и формул.

 - Какой поворот? - спросил он сам себя и привычно поднес к губам горлышко

бутылки. - Какой, черт тебя подери?

 Хикки отставил виски и медленно крутнул трэк-болл, заставляя изображение

раздвинуться в глубину. Отвлекая, за его спиной требовательно взвыл сигнал

входной двери. Хикки дернулся, коротким движением проверил, легко ли выходит из

кобуры бластер, и выбрался из кресла.

 Перед высоким комингсом каюты стояла Ирэн Валери, облаченная в узкие серые

брюки и легкую блузку.

 - Можно войти? - поинтересовалась она, глядя на командира сверху вниз.

 Хикки пожевал губами, размышляя.

 - А зачем?

 -Вы!.. -Девушка вспыхнула, и он увидел, как задрожали от обиды ее длинные

пушистые ресницы. - Я!..

 - Заходите, - перебил ее Хикки. - Простите мою невежливость, я думал о

своем и никак не ожидал вашего визита.

 Ему понравилась непосредственность ее реакции. Ирэн решительно вошла в

каюту и с любопытством завертела головой, оглядывая убогое жилище своего

командира. Хикки незаметно ухмыльнулся, отметив про себя ту хозяйственность,

что скользила во взоре его нежданной гостьи - скорее всего хозяйственность

подсознательную. Ирэн относилась к породе женщин, с пеленок знавших, что и как

брать от этой жизни.

 - Виски будете?

 - Виски? - девушка несколько опешила. - А ничего другого у вас нет?

 - Коньяк я пью только на шариках.. На борту я пью виски. Присаживайтесь, я

сейчас.

 Из рубки Хикки вернулся с парой высоких стаканов, печеньем и любимой

соской.

 - Льда у меня нет, - объявил он. - Холодильник работает, но знаете... мне

почему-то все время холодно. Это все ранения, чтоб их черти взяли. Во мне

слишком - много всяких дырок, и через них уходит тепло. Я мерзну даже под

пуховым одеялом.

 Большие глаза Ирэн сочувственно повлажнели.

 - Я не знала, -виновато улыбнулась она. - Я пришла просто потому, что мне

совершенно нечем заняться. Вот я и решила заскочите к вам поболтать. В конце

концов, я ведь не знаю тут никого, кроме вас...

 Хикки неожиданно заржал. Мысль о том, что его первый пилот воспринимает

его в качестве подружки, рассмешила полковника Махтхольфа настолько, что он не

мог уняться в течение целой минуты.

 - Простите, - извинился Хикки, смахивая слезы. - Простите, ради бога, это

я так, вспомнил кое-что... Давайте, за знакомство.

 - Мы, кажется, уже знакомы.

 - А, какая разница. Кстати, а у кого вы летали раньше? Я имею в виду не

Флот, а коммерческую службу.

 - Я работала в одной крупной компании на Орегоне. Потом у них начались

какие-то неприятности с прокуратурой, и меня быстренько сократили. Пришлось

перебираться на Аврору. На Авроре я мыкалась почти полгода - то там, то сям...

Вот, попала сюда. А вы что, с Авроры родом?

 - Увы, - Хикки поморщился и бросил в рот печенье. - Только давайте не

будем говорить о моей семье, хорошо? Мне не очень приятна эта тема. Тем более я

вернулся домой вовсе не из-за того, что мне некуда деться.

 - У вас была жена? - неожиданно спросила Ирэн. Хикки дернулся. Несколько

секунд он смотрел на ее красиво очерченный рот, выдававший темпераментную

натуру хозяйки, и раздумывал, что ей ответить. Она казалась ему неглупой и-он

почему-то ощущал это с особенной остротой - недостойной его лжи.

 - Мою мать звали Амалия Вишневская, - негромко произнес он. - А жену -

Магдаленн Цорн-Швар-ценберг оф Кассандана.

 Ирэн со стуком опустила стакан на стол. Она хорошо знала, о чем идет речь.

В тот день, когда ударно-штурмовой легион "Валгалла" принял на себя страшный

удар атакующих клиньев леггах в зоне Восточной Петли, флагман нес штандарт

имперского инспектора ВКС Амалии Вишневской. А командовала легионом полковник

Цорн-Шварценберг. Флагманский линкор "Крусейдер" вел огонь до тех пор, пока не

опустели его пеналы и погреба, пока были живы в башнях его комендоры. Потом он

пошел на таран... Во флотских штабах любили говорить, что стальное чудовище,

врубившееся своей многокилометровой тушей в центр атакующей колонны, потрясло

этих жаб настолько, что неизбежная война сразу отодвинулась далеко в будущее.

Трехсотлетняя история имперского Флота, полная крови, слез, смертей, полная

безумной ярости, надсадного рева моторов и грохота орудий, знала тараны

обреченных кораблей - когда командир, понимая, что живыми уже не вернуться,

направлял свой пылающий меч на противника, - но она не знала случаев тарана

линкором, и тем более - приказа на таран, отданного женщиной-командиром. Никто

не знал, кто именно отдал этот приказ (считалось все же, что командир), но во

Флоте появились два новых легиона, названные именами двух женщин - Амалии

Вишневской и Магдаленн Цорн-Шварценберг.

 Ирэн молчала и глядела на Хикки со смесью ужаса и восторга; он мягко

улыбнулся и вновь плеснул виски по стаканам.

 - Это было не вчера, девочка... Я давно перестал вспоминать. Хотя,

конечно, тогда я готов был продать душу дьяволу, лишь бы оказаться рядом с

ними.

 - И второй раз вы так и не женились...

 - Вот уж не потому, что спятил на собственном горе! Нет, тут все сложнее.

Тем более что, если уж честно, гордость была сильнее боли.

 - Я не понимаю, - перебила его Ирэн, снова приходя в ужас, - что значит -

сильнее боли?

 Хикки задумчиво глотнул виски, подергал себя за лежащий на погоне локон и

ответил, глядя в сторону:

 - Потому что наш род давно вошел в историю, и лучшей смерти для его воинов

и пожелать нельзя. Точно так же считали и мой отец, и мои братья. А Цорны? Ты

думаешь, они рассуждали иначе? Знаешь, что у Цорнов чисто символическое

семейное кладбище? За двести пятьдесят лет - два десятка могил! Они погибают в

космосе, все - и мужчины, и женщины, и редко кто из них уходит в отставку... А

я... я не женился потому, что служил в Конторе. У нас, "черных", своя жизнь,

свои дела и понятия - зачастую ты ведешь такой образ жизни, что о женитьбе не

стоит и думать.

 Он умолк, поняв, что сказал и так слишком много. Рассказывать молодой

девушке о тонкостях службы в Конторе было сущим идиотизмом - во-первых, не

поймет и половины, а во-вторых - зачем делать ее несчастной? Нет уж, пускай она

свято верит, что "под сукном черных мундиров бьются добрые и благородные

сердца", как ей вливали в уши отделы пропаганды Флота. Если б все было так

просто! Там, на первой линии, которая куда как первее, чем все остальные линии

обороны, там вдруг начинаешь понимать истинную иллюзорность философских тез о

добре и зле. Хикки вздохнул и поднял стакан.

 - Лучше давай выпьем за то, чтобы мы благополучно дошли до финиша,

разгрузились и вернулись домой.

 - А вы бывали на Мармоне? - спросила Ирэн. - За каким чертом? Там же нет

баз, что б я там делал?

 - А я была. Тишайшая планета, вот только привода у них там такие, что

садиться лучше полностью "на руках", в боевом режиме. Угробиться можно

запросто, вот увидите.

 Хикки заглотил содержимое своего стакана и откинулся на спинку кресла,

задумчиво теребя пальцами темный локон у подбородка. Ирэн внимательно