И. Л. Караджале

Фотография 1900-х годов

В атмосфере обострения крестьянского вопроса широкий общественный отклик нашли попоранистские идеи (от слова «попор» — народ) Константина Стере (1865—1936), тем более что социалистическое движение вскоре пошло на убыль и Социал-демократическая партия рабочих Румынии, просуществовав шесть лет (1893—1899), распалась. Только в 1910 г. она была воссоздана под названием Социал-демократическая партия Румынии, но уже с программой, сведенной до уровня профсоюзных требований.

Константин Стере, уроженец Бессарабии, участник русского народнического движения, после отбытия ссылки в Сибири переселяется в 1892 в Румынию и пропагандирует попоранизм, перенося, на румынскую почву идеи русского народничества, и в первую очередь Н. К. Михайловского. «Попоранизм», по словам самого К. Стере, не был политической программой, а лишь кругом идей, главная из которых состояла в утверждении ответственности общества перед обездоленным народом. Преследовалась цель создать атмосферу милосердия, сочувствия и сострадания крестьянину. Попоранизм не вызвал в Румынии особого общественного движения, в связи с чем Стере, решивший защищать права мелкого частного собственника, организовал национал-царанистскую (т. е. национал-крестьянскую)

партию. Однако воздействие попоранистских идей на литературу было весьма значительным. В попоранизме как бы сошлись гуманистические и демократические устремления, а призыв к сочувствию, состраданию к крестьянам требовал от литературы реалистического отображения крестьянской доли, суровой правды жизни. Но вместе с тем попоранизму были свойственны и прекраснодушные иллюзии о возможности взаимопонимания бедняка и богача, крестьянина и помещика. Поэтому попоранизм выступал как бы в двух ипостасях одновременно: с одной стороны, прокламировал гуманное отношение к социально бесправному классу, с другой — выражал охранительную позицию помещичьего класса, неизбежного эксплуататора при буржуазно-помещичьем строе. Подобная охранительная позиция достаточно четко проступает в трилогии Дуилиу Зифиреску (1858—1922), состоящей из романов «Жизнь в деревне» (1895), «Тэнасе Скатиу» (1896), «На войне» (1898). Д. Замфиреску как автор трилогии является в румынской литературе создателем семейного романа-хроники, которая в свою очередь, знаменует важнейший этап в становлении жанра романа, достигшего расцвета уже в межвоенный период. В первой части трилогии изображается социальная гармония, когда помещики человеколюбивы и внимательны к крестьянам, а те, в свою очередь послушны по отношению к своим патронам-«опекунам» Вторая часть посвящена раскрытию того социального зла, каким являются и для крестьянина, и для помещиков арендаторы, эти «субподрядчики», которым не жалко ни земли, ни людей и нужна одна лишь прибыль. Третья часть, рисующая как исторический фон войну 1877—1878 гг. с Турцией, «развязывает» те любовные и сюжетные узлы, которые завязывались в начале семейной хроники. Социальная проблематика, которой насыщены две первые части трилогии, и ее решения, предлагаемые Д. Замфиреску, достаточно четко показывают, что в создавшейся социальной ситуации попоранистские идеи использовались не только ради спасения лишенного всяких социальных и гражданских прав крестьянина, но и ради сохранения барина-белоручки, беззаботно извлекающего деньги из принадлежащей ему земли за счет того же самого крестьянина.

Резко полемическими по отношению к попоранистским идеям выглядят произведения И. Л. Караджале, связанные с деревенской темой. Не случайно к этой теме обратился такой «городской» писатель, каким был И. Л. Караджале, остро ощущавший социальные противоречия времени. Положению крестьянина Караджале посвятил три произведения, весьма разнообразных по жанру: драма «Навет» (1890), коротенькая сценка «Румынский арендатор» (1893) и развернутый публицистический очерк «1907 год — от весны до осени».

«Навет» — драма чисто психологическая; коллизия ее — убийство на любовной почве. Но все действие пьесы и ее «мораль» заставляют коллизию отмщения, которую развертывает автор, рассматривать не только как общечеловеческую, но и социальную, связанную с самыми болезненными общественными проблемами. Любовь не может зиждиться на крови, а за кровь должно быть заплачено кровью — эти два вывода, к которым подводит Караджале, являются как бы его ответом на попоранистскую идею о возможности искупления вины перед крестьянством и достижения какой-то гуманистической гармонии между антагонистическими классами — крестьянством и помещиками. Когда сама история подтвердила точку зрения Караджале, и крестьянское восстание 1907 г. наглядно показало полную иллюзорность попоранистских воззрений, писатель создал очерк «1907 год — от весны до осени», являющийся, с одной стороны, политическим памфлетом, с другой — аналитическим исследованием положения крестьянства, которое неизбежно привело к восстанию.

Попытку построить на попоранистских идеях концепцию литературы предпринимает историк Николае Иорга. Его концепция получает название «сэмэнэторизм» от журнала «Сэмэнэторул» («Сеятель»), который он возглавляет о 1903 г. Н. Иорга хотел создать «надклассовую», «внесоциальную» литературу, над которой, по его словам, одинаково проливала бы слезы и просвещенная барыня и крестьянка. Семэнэторизм как националистическое направление оказался бесплодным и в литературе и в жизни. Грандиозное крестьянское восстание 1907 г., беспощадно подавленное по приказу короля с помощью армейских частей, практически уничтожило всяческие иллюзии возможного «взаимопонимания» между помещиком и обездоленным крестьянином. «Сэмэнэторизм» был отвергнут самой историей, взрывом классового антагонизма.

Распространение социалистических идей и, самое главное, чрезвычайное обострение классовых противоречий оказали свое воздействие на румынскую литературу, породив, с одной стороны, зачатки пролетарской поэзии (Думитру Теодор Некулуцэ, 1859—1902), с другой же — как форму массового протеста антимонархическую литературу, которую на рубеже веков возглавляет поэт-символист Александру Мачедонски (1854—1920). На почве антимонархических и антиупадочнических настроений он смыкается с Александру Влахуцэ (1858—1919), культивировавшим в поэзии «человеческий оптимизм», по его собственным словам.

Если Дж. Кошбук, А. Влахуцэ и примыкающий к ним Штефан Октавиан Иосиф (1875—1913) составляют в румынской поэзии направление, которое можно назвать реалистическим, поскольку в центре внимания их творчества находится социальная личность, крестьянин, его жизнь, мироощущение, то А. Мачедонски, продолжая романтическую линию в поэзии, дает начало своим творчеством направлению, которое в румынском литературоведении принято называть символистским. Поэтическое внимание Мачедонски сосредоточено на восприятии мира самим поэтом, личностью как бы внесоциальной, вселенской. А. Мачедонски ставил целью достижение высшего идеала, абсолюта. Подобная цель делала его «оппозиционером» ко всей окружающей его действительности. Эта оппозиционность иногда совпадала с прогрессивным общественным мнением, как это было, к примеру, с его антимонархическими выпадами, за которые он даже находился под арестом, но чаще всего шла с ним вразрез: Мачедонски много потерял в общественном мнении как автор эпиграммы на Михая Эминеску, уже тогда ставшего национальным поэтом, и как человек, поддерживавший несправедливое обвинение И. Л. Караджале в плагиате. Не имея четких общественных идеалов, Мачедонски свое стремление к абсолюту сосредоточил на искусстве: в своем творчестве он уделял особое внимание звучанию слова, изощренной поэтической форме. В мировоззренческом плане его стремление к абсолюту, к идеалу выражалось в пантеизме, абсолютизации природы и всей гаммы человеческих чувств от любви до ненависти. Этим он и оказал значительное воздействие на лирическую поэзию последующего поколения.