Представители школы «местного колорита» открыли для литературы и еще один золотоносный художественный пласт — жизнь новоотстроенных городков и поселков вчерашнего фронтира, где остро проступает ход и направленность огромных исторических перемен, переживаемых Америкой. Здесь особые заслуги принадлежат «колористам» Среднего Запада. Они выступили в 70—80-е годы, и творчество таких писателей, как Эдвард Эгглстон (1837—1902), Эдгар Хоу (1853—1937), Джозеф Киркленд (1830—1894), следует отнести ко второму этапу развития литературы «местного колорита», когда в ней заметно ослабевают романтические штампы и важнейшую роль приобретает подчеркнуто социальная проблематика.
Эгглстон разработал эстетическое кредо школы «местного колорита»: правдиво и беспристрастно писать о людях, «каковы они на самом деле», развеять иллюзию, будто лишь Новая Англия способна создавать настоящую литературу, ибо «жизнь других штатов ничуть не менее интересна и романтична», уделить первостепенное внимание «смешным сторонам действительности и гротескному» (на языке критики того времени «гротескное» обозначало типическое).
В своих романах, описывающих Индиану середины века, Эгглстон шел по стопам Диккенса, рассказывая об изнурительной и безуспешной борьбе героев против обстоятельств, всегда складывающихся неудачно и даже трагически. Ведущую роль в его книгах играют социальные конфликты и идея всевластия среды, предвещающая установки натуралистов.
Эдгар Хоу также был уроженцем Индианы и разделял идеи Эгглстона относительно роли среды в судьбах конкретных людей. «История провинциального городка» (1883), сохранившая имя Хоу в анналах американской литературы, — автобиографический рассказ о захолустье, где царят духовное убожество, скопидомство и нравственное уродство. Сумрачная картина, созданная Хоу, предвосхищает «Уайнсбург, Огайо» Шервуда Андерсона и «Главную улицу» Синклера Льюиса. А роман Киркленда «Зури» (1887) получил высокую оценку Драйзера.
Еще одним центром областнической литературы раннего реализма была Калифорния, где с 1849 г. бушевала «золотая лихорадка». Калифорния выдвинула самого значительного из писателей школы «местного колорита» — им был Фрэнсис Брет Гарт (1836—1902). Он приехал в Калифорнию в 1854 г. и провел среди старателей шесть лет: искал золото, учительствовал, был курьером почтового дилижанса.
Впечатления этой поры дали материал, которого хватило на всю его писательскую жизнь. Свой творческий путь он начал книгой-пародией «Романы в сжатом изложении» (1867), высмеивавшей общие места тогдашней литературы. В 1868 г. было опубликовано «Счастье Ревущего Стана», за которым появились «Мигглс», «Изгнанники Покер-Флейта», «Компаньон Теннесси» и другие калифорнийские рассказы, прославившие их автора.
Прочитав несколько лет спустя один из этих рассказов в сибирской ссылке, Чернышевский так отозвался о «Мигглс»: «Сила Брет Гарта в том, что он, при всех своих недостатках, человек с очень могущественным природным умом, человек необыкновенно благородной души». Брет Гарт писал об истинных и ложных ценностях, чей подлинный характер помогала выявить суровая жизнь аргонавтов XIX столетия. Его герои — это, как правило, выходцы из широких народных масс, чуждые корыстолюбия и эгоизма и умеющие мужественно переносить неудачу. Лучшим из них приданы черты самоотверженности, подлинной щедрости души. Писатель уловил коренные изъяны американского представления о жизни как стремлении к успеху, показав, до какого нравственного падения способна довести подобная жизненная ориентация. Это наиболее сильная сторона его реализма, имеющего немало общего с диккенсовским.
Воинствующий поборник «местного колорита» в литературе, Брет Гарт считал долгом литераторов-соотечественников показывать все характерное «для американской жизни, американских нравов или американской мысли», насыщая произведение «опытом и наблюдением над средним американцем» и стремясь «проследить ход его мысли или проникнуть в свойственную ему форму выражения». Сам он последовательно осуществлял эту эстетическую программу — и в сильных, и в слабых ее пунктах. Брет Гарт создал пластичные, глубоко жизненные картины калифорнийской жизни середины века, показав драматизм и величие золотоискательской эпопеи. Но вместе с тем приемы типизации, использованные писателем, носят достаточно условный романтический характер, и приметы сентиментальности, дидактики, шаблонности свойственны даже лучшим из его рассказов.
Роман «Габриэль Конрой» (1876) строится на остром социальном конфликте: рядовые золотоискатели попадают в кабалу к банкиру из Сан-Франциско, взявшему на откуп весь их поселок. Брет Гарт стремился обрисовать человека без совести и сердца. Однако этот персонаж оказался столь же схематичным, как и противостоящий ему добродетельный герой. И «Габриэль Конрой», и «История одного рудника» (1878), тоже отмеченная социальными мотивами, говорили о том, что писателю трудно преодолеть инерцию собственного видения мира: сложившись в рассказах ранних лет творчества, оно уже не соответствовало новому кругу проблем и конфликтов.
80—90-е годы были для него почти бесплодными. Ограниченность творческих возможностей школы «местного колорита» сказалась и на судьбе ее самого заметного представителя: подобно другим писателям-регионалистам, Брет Гарт не смог отступить от литературных принципов, устаревших уже при его жизни. Время требовало исследования социальных процессов в их историческом движении — задача, которой не могли выполнить «колористы», даже такие одаренные, как Брет Гарт.
Творческий диапазон литературы «местного колорита» был неширок, а наметившиеся в ней реалистические тенденции носили характер скорее достоверного описания, чем подлинно художественного обобщения явлений жизни. И все же значение этой школы в истории американского реализма неоспоримо.
ВТОРОЙ ЭТАП СТАНОВЛЕНИЯ РЕАЛИЗМА
Произведения Хоуэлса и Джеймса 70-х годов свидетельствуют о движении реализма от правдивого бытописательства к многогранному реалистическому изображению некоторых узловых конфликтов американской действительности и общественного сознания.
Ни Хоуэлс, ни Джеймс не разделяли увлечения «местным колоритом». Это существенно сказалось на характере их реализма. Он заметно отличается от реализма Твена, который, переняв все лучшее из творчества писателей-регионалистов и вместе с тем поставив задачи несопоставимо более масштабные, создал подлинный эпос американской жизни. Хоуэлсу и Джеймсу такая цель оставалась недоступной. Разумеется, здесь проявились особенности дарования, но еще больше — воздействие той литературной среды, в которой складывались их эстетические убеждения.
Оба они были тесно связаны с Бостоном и Нью-Йорком, которые на протяжении всего XIX века оставались главными центрами романтического художественного движения, и оба плодотворно усвоили творческие уроки романтиков, переняв от них отдельные мотивы и темы, ставшие важнейшими у Хоуэлса и Джеймса, как и близкого к ним в этом отношении Бирса. Но у всех этих писателей романтическая проблематика получила воплощение уже в категориях новой художественной системы — реализма.
И Хоуэлс, и Джеймс вступают в литературу убежденными, что задача писателя — изображать действительное. В 1888 г. Джеймс сформулирует эту мысль так: «Единственное оправдание романа состоит в том, что он пытается отразить жизнь».
У Хоуэлса стремление к реализму определилось еще в путевых очерках 60-х годов и сделалось основой его творческих исканий начиная с романа «Случайное знакомство» (1873). Уильям Дин Хоуэлс (1837—1920) по праву может быть назван патриархом реалистической литературы США. При всех своих идейных противоречиях и художественных слабостях, он сделал исключительно много для подъема реализма в 70—80-е годы и как прозаик, и как критик, разработавший основы теории реализма в Америке, и как пропагандист Толстого, Ибсена, Твена.
На первых порах реалистические тенденции его творчества ограничены настойчивыми попытками писать прежде всего о будничном, «неинтересном», заурядном. Хоуэлс пока еще с безоговорочным доверием относится к «американской мечте», считая свою страну светочем прогресса и почти не замечая ее теневых сторон. Первым романам Хоуэлса присущ налет «изысканности», автор старательно избегает всего «грубого», хотя им же провозглашено, что «реализм — это только правдивое воспроизведение в искусстве жизненного материала, не больше, но и не меньше». Хоуэлс правдив в деталях, его персонажи написаны уверенной рукой реалиста, а конфликт «естественной» наивности и скрывающейся за внешним лоском холодной расчетливости, хотя он словно бы механически заимствован у кумира его молодости Джейн Остен, наполняется американским содержанием.
