В поэзии А. Церетели нашли отклик актуальные проблемы политической, социальной, культурно-литературной жизни грузинского народа. Его стихотворения были популярны, многие из них стали любимыми народом песнями. В качестве примера можно назвать известную песнь «Сулико». А. Церетели прославился своей лирикой, хотя он писал поэмы, рассказы и произведения других жанров. Поэтический язык был близок к той среде, которая ему была хорошо знакома с первых дней жизни, — среде грузинского крестьянства. Ведь будущий поэт по тогдашним обычаям первые детские годы провел в доме своей няни в деревне. «И я должен сознаться, — писал он в своих воспоминаниях — если во мне сохранилось что-либо доброе и хорошее, то главным образом благодаря тому, что я рос в деревне, вместе с крестьянскими ребятами».
Как и многие грузинские шестидесятники, А. Церетели учился в Петербурге. Возвратившись на родину в 1862 г., он стал активно сотрудничать в грузинской прессе. Отбросив витиеватость и тяжеловесность старого литературного стиля, он утвердил новую художественную традицию, которая впоследствии приобрела много последователей. Его стихи отличались изящной простотой, музыкальностью, естественностью. Подобно И. Чавчавадзе, поэт избрал главной темой своего творчества борьбу за свободу и независимость родины, его произведения были полны сочувствия к бедствиям крестьянина. Свою «чонгури», т. е. свою поэзию, он посвятил служению правде, народу; звучание струн этого музыкального инструмента — стихотворения — должно выражать многоголосую жизнь, горе и радость народа; поэзия, по мысли А. Церетели, должна быть всем доступной и желанной и помогать страждущим; поэт должен смело и упорно бороться против общественного зла: «Я беру мою чонгури, чтобы правде послужила, // Чтоб она, встречая бури, мысль на бой вооружила». Поэт — голос самой жизни. Сердце и разум поэта должны как зеркало отражать то, «что мелькнет у входа». Однако это зеркало не может и не должно быть бесстрастным. И если поэт с гневом обрушивается на врагов своего народа, то друга он приветствует заздравной чашей.
Особое же отношение у поэта к Родине: «В иконостасе мирозданья отчизны образ всех милей». Патриотизм А. Церетели органически сочетался с интернационализмом, с добрым отношением к достойным сынам других народов. Так, например, армянскому драматургу Г. Сундукяну он посвятил стихотворение, в котором говорил: «Ты армянин, а я — грузин, и все же братья мы родные». Родина виделась А. Церетели в разных образах — реальных, аллегорических, символических: она — и возлюбленная поэта, и спящая красавица, которую усыпили враги; она — то утренняя заря, то героиня Руставели, Нестан-Дареджан, заключенная в крепости... Иногда поэт сопоставлял современность с историческим прошлым, воспевал мужество и отвагу сынов страны, без раздумий отдавших Родине свои жизни. А. Церетели вспоминает Торникэ Эристави и Давида Куропалата из поэмы «Торникэ Эристави», Бидзину Чолокашвили, Шалву и Элизбара Эристави из «Баши-ачуки», Цотне Дадиани из поэмы «Натела», Ираклия II из драматической поэмы «Патара Кахи», или же героя грузинской мифологии Амирана для противопоставления героического духа индифферентности современного поэту общества. Поэт верил, что, подобно Амирану, грузинский народ «цепи разорвет... сбросит он страданий бремя, встретит радости приход».
Отмену крепостного права поэт приветствовал с радостью. Однако первые восторги быстро сменились разочарованием, и вскоре «освобожденному» крестьянину он посвятил свою известную колыбельную «Иавнана», в которой одним из первых отразил неутешительное положение вещей. Он откликнулся на известие об убийстве Александра II стихотворением «Весна», написанным 3 марта 1881 г. и тогда же опубликованным в газете «Дроэба» («Времена»):
Сегодня ласточка окна
Своими крыльями коснулась,
Под птичий гам: «Весна! Весна!»
Надежда в сердце встрепенулась...
...Дождусь того, чего лишил
Меня мой плен, — весной чудесной
Увижу пир природных сил,
Услышу я свободы песни!..
(Перевод А. Гатова)
А. Церетели выступал не только со стихотворениями, поэмами, рассказами, он — автор серии публицистических статей в рубриках «Горячие новости», «Пестрые думы», «Накипь» и др. С 1897 г. он приступил к изданию собственного журнала — «Сборник Акакия», в котором печатал как свои произведения, так и образцы грузинского фольклора. Там же он начал публиковать свое мемуарное произведение «Пережитое», в котором показал жизнь грузинской деревни дореформенного периода, рассказал о литературных кружках 40—50-х годов, о студенчестве 60-х годов, дал несколько зарисовок из петербургской жизни. Он сотрудничал и в тбилисской русской прессе, в «Тифлисском вестнике» (подписывал свои произведения псевдонимом «Барон Квакенберг»), в «Обзоре», в «Новом обозрении», «Закавказье», «Закавказской речи»...
И. Чавчавадзе и А. Церетели создали и утвердили в правах новый литературный язык, очистив его от вековых наслоений и приблизив к народной речи; подняли на новую ступень реалистический метод; с их творчеством связано углубление значения литературы в развитии грузинского общества. На протяжении полувека они шли вместе по тревожным и опасным путям общественной деятельности, руководили национально-освободительным движением; создали литературную школу и дали направление последующему развитию литературных сил.
Одним из передовых общественно-литературных деятелей 60-х годов был Георгий Церетели (1842—1900). Начиная с первой статьи, опубликованной в 1863 г. в журнале И. Чавчавадзе «Сакартвелос моамбе» («Вестник Грузии»), имя Г. Церетели — публициста, редактора, корреспондента тбилисских и центральных газет, автора художественных, критических, исторических статей не сходит со страниц прессы. Он был первым редактором газет «Дроэба», «Квали» и «Сельской газеты», журнала «Кребули». В 70-х годах был корреспондентом петербургской газеты «Голос» и сотрудником тбилисских изданий — «Тифлисский вестник», «Новое обозрение», «Кавказ», а в археологических изданиях печатал разыскания по археологии, истории и эпиграфике.
Последовательный сторонник критического реализма, в романах и рассказах он дал широкую картину жизни современного общества. Быт крепостнической деревни, жизнь людей, включавшихся в буржуазные отношения, чиновничьей среды, служителей церкви воспроизведены в проникнутых гражданским пафосом «Записках путешественника».
Одна из основных тем прозы Г. Церетели — положение страны в то время, когда она стала пробуждаться от долгой спячки, когда гудки курсирующих на Черном море пароходов стали предвещать наступление коренных экономических изменений, затрагивающих все сословия. На этой основе и разворачиваются сюжеты рассказов и романов Г. Церетели «Первый шаг», «Цветок нашей жизни», «Гулкан», «Тетя Асмат», «Серый волк» и др. Публицистичность была главной чертой его творческой манеры, что нередко мешало созданию полноценных художественных образов.
Своеобразное место в грузинской литературе второй половины XIX в. принадлежит Антону Пурцеладзе (1839—1913) — общественному деятелю, поэту, прозаику, переводчику. Он автор художественных произведений, в которых показана образованная молодежь, мечтающая построить жизнь людей на основе гуманности, свободы и независимости. Те же идеи проводит он и в своей публицистике. В его рассказах герои ставят вопросы эмансипации женщины, организуют просветительские учреждения, интересуются революционным движением, а один из них сражается в рядах парижских коммунаров.
Многие произведения А. Пурцеладзе посвящены историческим темам. В центре поэм «Марабда», «Слава Багратионов», а также в трагедии «Великий Моурави» — идея национально-освободительной борьбы. Писателя особенно интересовала личность Георгия Саакадзе, исторического героя Грузии XVII в., исследованию деятельности которого он посвятил также и объемистый научный труд. Некоторые произведения писателя пользуются популярностью и сохраняют актуальность и в наше время (исторический роман «Маци Хвитиа», рассказы «Похождения трех», «Горе праведным» и др.).
