В главах-песнях своей поэмы Тегнер свободно варьирует ритм, например одиннадцатую главу («Конунг Бел и Торстен Викингсон») пишет в стиле «Речей Высокого» из «Эдды». В главе третьей («Фритьоф наследует отцовское имение») он применяет гомеровский детализированный способ описания. Тегнер использует широкий спектр разнообразных стихотворных размеров, многие из которых он ввел в шведскую поэзию впервые. Он не злоупотребляет архаизмами, считая, что «формой новейшего произведения должен оставаться язык общеупотребительный». После издания (в 1825 г.) поэма вскоре была переведена на многие европейские языки, ее высоко оценили Гёте и Белинский.
В лирике Тегнера последних лет преобладают грустные, минорные настроения, ожидание смерти («Болезнь», «Мертвые»). В стихотворении «Прощание» (1840) он подводит итоги, говорит о значительном вкладе романтической поэзии в национальную культуру, считая, что труды его поколения не пропали даром, —
новые скальды продолжат их песни о мужестве и славе сыновей Швеции.
После смерти в 1829 г. Леопольда, последнего известного представителя густавианского классицизма, в Шведскую академию приходят романтики — Аттербум, Линг, Тегнер, Гейер, Бесков. Отныне романтизм — академическое направление, подражать ему становится модным. Появляется эпигонский «тегнеризм», а поздние «готы» Бернхард фон Бесков (1796—1863), Карл Август Никандер (1799—1839), Бернхард Элис Мальмстрём (1816—1865) подражают Эленшлегеру и «фосфористам».
Хотя романтизм и главенствовал в шведской литературе, параллельно с ним продолжала существовать и близкая Академии духовная церковная лирика, талантливым представителем которой был Юхан Улоф Валлин (1779—1839). В молодости, следуя традициям XVIII в., он писал застольные песни и переводил античную поэзию. Свой поэтический талант он посвятил обновлению сборника религиозных песен-псалмов. Мрачными тонами окрашена его последняя поэма «Ангел Смерти» (1840).
Писатели 30-х годов охотно обращаются к современности, преодолевая романтическое тяготение к изображению прошлого сквозь дымку легенд, сказок и преданий. Первые произведения Карла Ионаса Луве Алмквиста (1793—1866) окрашены в мрачные, мистические тона: его стихи и романтическая поэма «Мурнис» (1819, опубл. 1849) несут на себе отпечаток самых различных влияний, от «поэмы Оссиана» Макферсона до Сведенборга. Настоящим литературным дебютом Алмквиста стала романтическая драма «Аморина» (опубл. 1839). Для современников в этом произведении было много необычного: диалоги и лирические партии главных героев разыгрывались на шекспировском «фальстафовском фоне», где действовали реалистически выписанные комические второстепенные персонажи. Содержание пьесы — это трагическая судьба двух любящих сердец, побежденных злобным коварством. Их образы, особенно главной героини Аморины, возвышает страдание, полное самоотречение, переходящее в религиозный экстаз. Но Алмквист распространяет божественное милосердие и на злодея, закоренелого грешника Иоханнеса, примиряя тем самым противоречия между добром и злом в высших религиозных сферах.
Однако «Аморина» осталась непонятой, и напечатать ее сразу не удалось. Разочарование в обществе, оказавшемся неспособным воспринять его идеи, Алмквист излил в романтической сатире «Ормус и Ариман» (1839). Используя персонажей древнеиранского мифа для критики общественной морали, он противопоставляет Ормуса, рационалиста, сторонника порядка, бунтарю, «гению зла» Ариману. Их конфликт отражает проблемы разобщенности людей в мире, где добро ассоциируется с глупостью, а ум творит зло. Однако поставленные проблемы остаются в сатире нерешенными, ибо для автора самое важное — выражение индивидуалистического романтического протеста против ограничений в искусстве.
С 1832 по 1851 г. выходит отдельными выпусками «Книга шиповника», где представлены произведения отдельных жанров: роман, новелла, драма, лирическая и эпическая поэзия, эссе и статьи. Тяга к реализму проявляется в многочисленных зарисовках среды и характеров, хотя интрига еще строится на захватывающих приключениях, таинственных, загадочных событиях. Романом «Драгоценности королевы» (1834) Алмквист положил начало новому историческому шведскому роману. Описывая драматические события 1729 г. и убийство короля Густава III, Алмквист дает исторически достоверную картину густавианского Стокгольма. В то же время главная героиня романа — обаятельная танцовщица Тинтомара — образ типично романтический. В романтическом плане развивается и драматургия Алмквиста («Рамиро Маринеско», «Синьора Луна», «Лебединый грот на Ипсаре», «Исидор Таморский»). Дань увлечению средневековьем Алмквист отдает в эпической поэме «Артурова охота».
Ориентация на шведскую современность ощущается в диалогах и письмах «Араминта Мей», в новеллах и в статье «Значение шведской бедности». В рассказе «Часовня», вошедшем в сборник 1839 г., Алмквист изобразил деревенского священника, который стремится помогать беднякам. В этом образе отразился собственный опыт писателя, который также был священником в деревне. Романтический идеал Алмквиста демократизируется, его увлекает идея писать для народа (рассказ «Художник»). В коротких «историях из народной жизни» была поставлена цель рассказать простыми словами о буднях тружеников («Аренда Ландугорда»). Одним из первых в шведской литературе Алмквист написал о бедственном положении рабочих.
К 1839 г. относится смелое выступление Алмквиста с повестью «Это можно», ставящей проблему кризиса буржуазного брака и семьи. Критика «священного» института нерасторжимого брака была воспринята современниками как попытка подорвать общественные устои. Любовная история изображается Алмквистом в реалистическом плане, без характерной для его ранних произведений таинственности. Предвосхищая «Браки» Стриндберга, повесть Алмквиста вызвала не только оживленную дискуссию, но и недовольство столпов шведского общества. Церковники Уппсалы ополчились и на пьесу «Мариам», в которой автор высмеивал теологов.
После поездки во Францию (1840—1841) Алмквист создает два романа в духе Эжена Сю. В наиболее удачном из них — «Три женщины в Смоланде» — ставятся социальные проблемы: писатель выступает против жестокости общества к тем, кого оно считает преступниками. Забытый современниками, Алмквист был снова «открыт» неоромантиками конца XIX в., которым был близок его бунт против буржуазной морали и характерное для его произведений причудливое сочетание фантастического и конкретных описаний.
Фредерика Бремер (1801—1865) дебютировала сборником рассказов «Зарисовки повседневного быта» (1828), представляющим собой отдельные сценки, изобилующие реалистическими деталями, подмеченные внимательным наблюдателем, которому не чуждо чувство юмора. Героини и герои ее ранних романов («Семья X**», 1830—1831; «Дочери президента», 1834; «Нина», 1835; «Соседи», 1837) принадлежат к тому социальному кругу, который писательница знала лучше всего, — буржуазному. Уже здесь Бремер обращается к основной теме своего творчества — подчиненному положению женщины в семье.
Бремер первая в шведской литературе заговорила о правах женщины. Так называемый «женский вопрос» наиболее отчетливо ставится в романе «Семейство» (1839). Бремер утверждает, что кроме обычной для того времени женской судьбы — замужество, семья или жизнь в качестве помощницы в чужой семье — для женщины возможна и другая перспектива: получение образования, необходимого для начала самостоятельной трудовой жизни. Роман «Семейство» вышел одновременно с повестью Алмквиста «Это можно». Героини Бремер и Алмквиста схожи в своем стремлении обрести самостоятельность, но проблема индивидуальной свободы имеет у них различные оттенки. Если Алмквист считал, что только свободный от всяческого принуждения человек может быть счастлив в любви, а буржуазный брак — это не свобода и, следовательно, не счастье, то для писательницы главное совсем не в том, состоит ли женщина в браке и счастлив ли этот брак. Главное — это стать полноценным членом общества. Понятие «семья» получает у Бремер расширительное, символическое толкование: все человечество будет семьей свободной женщины, вся земля — ее домом. Свои надежды на скорые перемены к лучшему писательница связывала с успехами индустриализации, которая, по ее мысли, должна расширить возможности морального совершенствования, избавив человека от тяжести изнурительного труда.
