Сам по себе характер жертвоприношения менялся в течение веков и тысячелетий. Человеческие жертвы повсюду заменялись животными, растительными плодами или иными дарами, хотя еще в начале нынешнего века среди некоторых народностей Российского Севера еще бытовало мнение, что человеческая жертва намного действеннее животной. Русский фольклор также хранит память о трагических ритуалах. В былине о Садко разбушевавшуюся морскую стихию пытаются умилостивить путем принесения жертвы по жребию, который, как известно, достался самому Садко.

Из поколения в поколение, из года в год — и так на протяжении многих веков да и тысячелетий — колядующие внушали каждому хозяину, что его дом — частица Вселенной. Так как семь столбов символизируют семь древнеарийских священных небес), что все люди — в родстве с Солнцем, Месяцем и частыми звездами. И та звезда, которую несли в обязательном порядке впереди группы ряженых песенников, лишь после введения христианства стала называться Вифлеемской звездой (слабая смычка с новым для древних славян праздником Рождества). А до этого она олицетворяла древнее Божество — Коло, в честь которого пелись колядки и отмечался самый праздник Коляды. А рукотворный лик Колы — расписной круг с зубцами одинаково соответствовал и Солнцу, и звездам (одним из древних народных названий Полярной звезды, главного ориентира северного неба, было Кол, сопряженное с именем Бога Колы).

В архаичном миропонимании не только славян, но и прибалтов (например, латышей) Солнце зачастую имеет женский род. Древнерусское женское название Солнца — Солонь встречается в самой древней из дошедших русских рукописных книг — Остромировом евангелье (в современном языке известно малоупотребительное слово «посолонь», что означает «по Солнцу»). По русским народным поверьям, Солнце, возвращаясь из зимы в лето, надевает праздничный сарафан и кокошник, что наглядно свидетельствует о женской принадлежности (об этом же говорит популярная загадка: Что такое: красная девушка в окошко глядит? — Солнце).

В тайных и, несомненно, древнейших заклинаниях великороссы обращались к дневному светилу: «Матушка, красное солнце!» Сохранилась в записи XIX века значительная по своему космическому мироощущению песня липецкой девушки (Тамбовская губерния), которая перечисляет свою астрально-космическую родословную, подчеркивая неотделимость человека от Вселенной:

Тема — достаточно распространенная в русской обрядовой поэзии. Купальская песня крестьян Смоленской губернии доносит до нас ту же архаику древнего космического мировоззрения, когда человек мыслил себя полноправным членом небесно-космической семьи.

Женская природа Солнца легко прослеживается и в сказочном образе Царь-девицы. Она — всесильная солнечная дева (в сказке Ершова «Конек-горбунок» она — сестра Солнца); живет за морем-океаном или огненной рекой; владеет чудесным дворцом, из окон которого видна вся Вселенная; от ее взоров нельзя спрятаться ни в облаках, ни на суше, ни под водой. Другое ее имя — Царевна Солнце. По старым русским представлениям Солнце (Солонь) находится в брачных отношениях с Месяцем. Если в сказках и песнях говорится: звезды — дети, Солнце (мать) и Месяц (отец), то в более общем плане это означает: звезды возникли из световой стихии, олицетворением которой выступали самые яркие (светлые) небесные объекты — Солнце и Месяц.

Один из вариантов произнесения (и написания) древнего слова «солонь» — «солунь». Высказывалось интересное соображение, что здесь объединены два брачующихся Божества: Солнце + Луна (Со + лунь) = Солунь. Звезды — дети, рожденные от этого брака. Стойкие дохристианские представления о космических семейных узах не в силах были искоренить никакие последующие религиозные доминанты. Через обрядовую поэзию, святочные песни, бесхитростные на первый взгляд стишки неискоренимое языческое миросозерцание дожило до наших дней в форме колядок:

Древний брачный символ двух светил Солнца и Месяца — пронизал века и тысячелетия и поныне живет в русском декоративном искусстве.

Семейно-генетическая связь между людьми и небесными светилами прослеживается в русском фольклоре в обратном направлении. В записанной И. А. Худяковым в Нижегородской губернии сказке Луна и Звезды выступают как дети, их похищают Духи-Вихрии и уносят на небо в серебряный и золотой дворцы, откуда их освобождает брат Иван-царевич с помощью Царь-девицы, олицетворявшей Солнце, и 12-главого Змея. Интересно, что это одна из немногих (если не единственная) русских сказок, где Змей выступает в качестве положительного персонажа — не как злобный антагонист главного героя, а как его помощник, хотя в мифологической традиции в целом змей (дракон) обычно наделяется чертами мудрости и в конечном счете восходит к творяще-упорядочивающему космическому началу.

Память о древнейшем солярном культе, восходящем к гиперборейским временам, прочно запечатлелась в ритуале русского северного хоровода (впрочем, не только русского и не только северного). Закодированная солнечная символика и мантрика оказалась столь живучей и неуязвимой по той простой причине, что ее как-то упустили из виду многочисленные религиозные, идеологические и политические конкуренты, покушавшиеся прежде всего на вербальные (словесные) формы народного мировоззрения (без особого успеха, правда) да материальные воплощения древних культов. Вот почему и поныне, как много тысячелетий тому назад, на Русском Севере водят все те же архаичные хороводы, главный смысл которых — бессознательно выразить свое почтение к языческому Богу Солнца — Коле.

Вот как выглядит этот древний ритуал в современном исполнении в Мезенском крае близ Белого моря. Две девушки — хозяйки праздника — ставят остальных девушек в ряд друг за другом и связывают их платками. Впереди ставятся запевалы, которых иногда приглашают из других деревень. Затем девушки обходят кругом всю деревню, обязательно по движению Солнца. Запевалы поют три строго определенные «круговые» песни, исполнявшиеся только раз в году, в этот праздник; остальные девушки идут молча и только красуются. После «круга» начинается всеобщее исполнение игровых хороводных и плясовых песен.[227]

От имени Колы-Солнца произведено и русское слово «колокол». Это священное рукотворное ритуальное изделие испокон веков известно среди народов Евразии. Сохранились доподлинные свидетельства арабских авторов об использовании славяно-руссами колоколов задолго до принятия ими христианства. Так, Аль-Масуди в своих «Золотых лугах» сообщает о славянах-солнцепоклонниках: «Они имеют многие города, также церкви, где навешивают колокола, в которые ударяют молотком».[228] Жаль только, что арабский географ не говорит, что это были за церкви (и в честь какого Бога звонили там колокола).

Употребленное здесь в переводе слово «церковь» абсолютно неясного происхождения. Этимологи пытались объяснить его, опираясь на греческую лексику, — успехом это не увенчалось. Между тем в русском слове «церковь» — «-овь» — явное окончание (ср.: «кровь», морковь, «свекровь» и др.). В таком случае «церк» — всем хорошо известный «цирк», то есть «круг» (с чередующимися «и» и «е»). И сразу все становится на свои места: понятие «церковь» дохристианского происхождения и первоначально означало «округлый храм», «круговое капище». Раскрытые археологами древнеславянские святилища как раз и представляют собой такие огороженные по кругу сооружения — цирки (рис. 141). Кроме того, напомним: античные источники сообщают о существовании в Гиперборее сферических (!?) храмов.