С изменением положения человека в сословном обществе меняется не только отношение к нему окружающих, меняется и он сам. Чжоу Цзинь — бедный учитель — скромен, честен, преисполнен благодарности к торговцам, купившим ему «право сдавать экзамены», он десять лет соблюдал траур по матери; получив после сдачи экзаменов назначение на пост инспектора, он решает сам проверять сочинения экзаменующихся, чтобы не допустить несправедливости. Но он груб с поэтом, он становится заносчивым и самоуверенным, он научился лицемерить и хвастаться. Еще разительнее перемена, происшедшая с Фань Цзинем. По существу, оба эти персонажа — разновидности одного и того же типа (это относится и к торговцам, и к мелким чиновникам, разнящимся друг от друга не своим внутренним миром, а деталями своей биографии), эволюция персонажа в худшую сторону обусловлена переменой его «социального лица»: преуспевающему чиновнику свойствен иной тип мышления, чем неудачливому претенденту на должность. Другим становится и отношение автора к персонажам: ноты сочувствия к неудачникам сменяются издевкой над невежественными карьеристами.
Сополагая два однотипных эпизода, герои которых легко сопоставимы, У Цзин-цзы рисует картину моральной деградации двух молодых людей, готовых пойти на сделку с совестью, как только представится случай. Куан Чао-жэнь — вначале скромный юноша, почтительный и любящий сын, из-за материальных затруднений семьи бросивший учебу и поступивший в услужение к торговцу дровами. Он переезжает в город, где вскоре узнает о тяжелой болезни отца. Денег на дорогу домой нет, он в отчаянии. Случайно встретившийся ученый дал ему деньги, Куан полон признательности. Вернувшись домой, он ухаживает за отцом, а по ночам готовится к экзаменам. С риском для жизни он спасает родителей во время пожара. Вернувшись после смерти отца в город, Куан сдает экзамены, и тут с ним происходит разительная перемена: он отказывается от прежних друзей, от жены, с которой делил бедность, отворачивается от своих покровителей, участвует в неблаговидных проделках нового приятеля и в конце концов становится таким же бесстыдным негодяем. Как же мог многообещавший юноша так быстро измениться? По мнению У Цзин-цзы, сам вкус успеха порождает коррупцию (недаром отец Куан Чао-жэня сказал перед смертью сыновьям: «... Помните, дети, что дело не в славе. Главное — это добродетель»).
Эпизод с Куаном закончен. Начинается новый, герой которого — бедный юноша, сирота Ню Пу-лан. Он по-настоящему любит поэзию и часто приходит в храм, где можно в тиши читать стихи. В этом храме умер известный поэт Ню Бу-и, проезжавший через город; перед смертью он просил старика-монаха отправить его тело на родину, а две тетради набросков его стихов передать друзьям. В отсутствие монаха Ню Пу-лан взламывает его ларец, читает стихи Ню Бу-и и, поняв, что многие из них посвящены крупным ученым и сановникам, решает выдать себя за умершего поэта, которого в городе не знают. Стечение обстоятельств помогает ему выполнить свой план: дед его умер, старый монах уехал, снобы и богачи рады знакомству с «известным поэтом» и, сами того не зная, помогают Ню в его обмане. Если падение Куан Чао-жэня было постепенным, то Ню Пу-лан меняется мгновенно. Слишком велико искушение с легкостью добиться известности и богатства.
На смену молодому мошеннику является старый актер Бао (следующий эпизод). Он пришел на суд, чтобы своими показаниями вступиться за талантливого поэта Сяня, которого хотят снять с должности начальника уезда. Бао представляет собой резкий контраст с окружающими: принадлежа по своей профессии к категории людей, презираемых в феодальном Китае, он не только не озлобился, но незаметно делает добро, не ожидая за это благодарности; он умен, отзывчив, глубоко принципиален. Он принадлежит к типу простолюдина, сохранившего принципы высокой нравственности (таковы мать Ван Мяня, его сосед Цянь, отец Куан Чао-жэня, дед Ню Пу-лана, монах, бескорыстно ухаживающий за умирающим в его храме Ню Бу-и, и др.).
Во второй части романа (гл. 31—37) У Цзин-цзы рисует настоящих ученых, которые не поддались искушению сделать карьеру или «добиться известности». Главный герой здесь — Ду Шао-цин, человек великодушный, щедрый, отзывчивый. Его вполне удовлетворяет полученная им первая ученая степень — сюцая, которая избавляет его от унижений и произвола со стороны власть имущих. Под предлогом болезни он отказывается от должности в столице. Ду Шао-цин — передовой для своего времени человек, самостоятельно мыслящий ученый. Ему чужда сословная ограниченность, он по-настоящему демократичен, поэтому его осуждают обыватели, ведь он «водится с буддийскими и даосскими монахами, ремесленниками и нищими». Он резко отзывается о сановниках, сделавших карьеру нечестным путем, насмехается над псевдоучеными и над самой системой экзаменов, плодящей карьеристов и невежд. Естественно, что некоторым персонажам романа он кажется безумным, о нем сплетничают, на него клевещут. Он уезжает с семьей в Нанкин, где может наслаждаться прекрасными видами, встречаться с поэтами и настоящими учеными. Ду Шао-цин — решительный противник феодальной морали, лишавшей женщину всех прав и обрекавшей ее жить затворницей: он относится к жене как к равной, не только любит, но и уважает ее, ценит ее мнение, приглашает участвовать в его беседах с друзьями, прогуливается с ней на глазах у возмущенных обывателей.
Среди новых друзей Ду Шао-цина — знаток древности Чи Хэн-шань, прямой и решительный человек, резко выступающий против «мужей науки», гоняющихся не за знаниями, а за чинами; великодушный и гуманный поэт Чжуан Шао-гуан, единственный из подлинных ученых, решивший служить двору, но во имя блага народа, а не личной карьеры. Однако его попытка обречена на провал — мудрому и честному человеку не место при дворе. Именно поэтому перед аудиенцией приближенные императора подсовывают скорпиона в головную повязку Чжуан Шао-гуана, и в тот самый момент, когда император, правивший страной 35 лет, задает поэту весьма примечательный вопрос — с чего начать, с улучшения ли жизни народа или с обучения чиновников ритуалу и музыке, — скорпион кусает его, и страшная боль мешает Чжуан Шао-гуану высказать свое мнение о положении дел в стране, и аудиенция прерывается. Двору не нужны и те чиновники, которые пытаются реально помочь народу, как, например, молодой тысяцкий Сяо.
Ду Шао-цин и его новые друзья решают собрать деньги на строительство храма в честь Тай Бо, старшего сына одного из императоров древности, прославившегося своими высокими нравственными принципами. По мнению героев романа, этот храм сможет также сыграть цивилизующую роль в эпоху разложения общественных нравов. Каждую весну и осень в нем будут приноситься жертвы под аккомпанемент древних музыкальных инструментов. «Это даст возможность другим ознакомиться с обрядами и музыкой, а тот, кто постигнет их, окажет нам помощь в распространении истинного учения», — говорит Чи Хэн-шань, выражая мысли самого У Цзин-цзы, сделавшего церемонию в храме кульминационным пунктом романа. Писатель считал, что возрождение древнего конфуцианства и его обрядности, привлечение в государственный аппарат подлинных конфуцианских ученых смогут способствовать изменению к лучшему общественных нравов, а следовательно, и облегчить жизнь народа.
В третьей части романа (гл. 38—54) вводится совершенно новый тип героя — по существу это персонификация конфуцианских добродетелей — почтительный сын, любящий брат, добродетельная вдова, кончающая самоубийством, чтобы последовать за мужем. В честь самоубийцы воздвигается почетная арка, а похороны превращаются в торжественную манифестацию, в которой участвуют все местные чиновники и богачи. Нормы поведения, принятые в феодальном обществе, толкнули молодую вдову на самоубийство и не только не позволили отцу удержать ее от гибельного шага, но, наоборот, вынудили его поощрить ее намерение: «Теперь наша дочь бессмертна. Что ты плачешь? Она хорошо умерла», — говорит он жене.
Примечателен эпизод, в котором фигурирует тысяцкий Сяо: посланный на восстановление разрушенного инородцами города, он «превышает полномочия»: решает устроить школы для деревенских детей, снабдить крестьянские поля водой и тратит на это свои деньги. В благодарность за труды правительство обязывает Сяо «возместить» крупную сумму (его же собственные деньги). «Ведь человеческий труд можно было получить и бесплатно, как трудовую повинность. Такая расточительность непростительна», — говорится в указе строительного ведомства.
