Свои полноводные житницы щедро
Недавно открыл император гуманный —
Как прежде, подьячие требуют взяток,
По-прежнему прочны тенета обмана.
(Перевод Д. Голубкова)
Поэт сравнивает мелких чиновников — «подьячих» — с злобными хищниками, с «крылатыми тиграми», которые всюду поспевают. Стихотворение заканчивается двустишием о том, что Чжэн Се не только не верит в гуманность ни начальников уезда, ни императора, но и понимает, что без их молчаливого согласия не могли бы так обирать народ чиновники:
Ах! Старшие, видно, не знают об этом...
А может — потворствуют ворам отпетым?
В стихотворении «Внезапно сочинил» Чжэн Се воспевает людей, отдавших жизнь за родину в борьбе с иноземными врагами. Героизм, говорит он, возникает из непосредственного порыва, а не из подражания героям прошлого.
Чжао И был не только поэтом, но и теоретиком литературы, а также историком. Он оставил много произведений, среди которых — «Рассуждения о поэзии», «Хронология жизни Лу Ю», поэта XII в., исторические работы «Замечания к двадцати двум династийным историям» и др. Считая, что развитие литературы связано с развитием общества, Чжао И ставил современные ему произведения выше древних. Стихи танских поэтов Ли Бо и Ду Фу, писал он, прекрасны, но теперь они не могут казаться такими свежими и новыми, как в пору их создания, поэтому незачем им подражать. Разделяя взгляды своего друга Юань Мэя на поэзию как на средство выражения индивидуальных чувств и мыслей, Чжао И создал множество превосходных стихотворений, передавших дух его времени («Читаю книги», «Живу, свободный от дел» и др.) В ряде его стихотворений звучит сочувствие крестьянам, насмешки над чиновниками, сатира на педантов-конфуцианцев и псевдоученых.
Хуан Цзин-жэнь свою короткую жизнь (он умер в тридцать четыре года) прожил в бедности. Его стихи полны грусти, воспоминаний о несбывшейся любви, неудовлетворенности — он одинок, «цель туманна». Бегут дни, у молодого поэта от печали «седеют виски». Неожиданно в чужом городе он встречает молодую женщину, необычайно похожую на его любимую, и вновь оживают со всей силой воспоминания. Рождается цикл стихов «Вспоминая былое». Поэт возвращается в город, где жила та, которую он не смог забыть, и ему кажется, словно со времени их первой встречи он прожил «три печальных жизни». В стихах Хуан Цзин-жэня часто упоминаются имена танских поэтов Ду Му (IX в.) и Ли Бо. В отличие от Чжао И поэт чувствует духовную близость к ним, жившим тысячу лет назад, близость гораздо более сильную, чем к современникам. В среде литераторов поэзия Хуан Цзин-жэня, особенно его любовная и пейзажная лирика, ценилась высоко, хотя многим он казался слишком меланхоличным, слишком экзальтированным и откровенным, современники считали вызовом его отказ от исторических и эпиграфических терминов, наводнявших стихи поэтов того времени.
Особенно лиричны стихи Хуан Цзин-жэня в жанре цы (стихи с нерегулярным метром, часто называемые исследователями «романсами»).
В лучших произведениях Хуан Цзин-жэня, таких, как «Осенние думы у столичных ворот», «Слышу крик кукушки», «Шестнадцатого числа», «Грущу под осенним ветром», «Осенняя ночь», искренно переданы переживания поэта и его необычайно острое восприятие природы (Хуан был талантливым художником и каллиграфом). В отличие от большинства своих современников, воспевающих весну, он описывал осень, увядание природы:
Звон кузнечиков смолк, облетела листва,
Потонули платаны в осенней мгле.
Побелели цветы от ночной росы,
Разливается холод по всей земле.
Чуть колышется занавес легких туч,
Месяц в море свой тонкий рог опустил.
Ветер темное небо заполонил —
Закачались, дрожа, огоньки светил.
Чей протяжный голос вдали звучит?..
(«Осенняя ночь». Перевод С. Северцева)
Чжан Вэнь-тао, как и другие поэты — друзья Юань Мэя, выступал против подражания древним образцам, считая, что каждый поэт должен выражать в стихах себя, а не своих предшественников, как бы ни были они знамениты. Во многих его стихах рассказывается о тяжелой жизни народа; особенно ярко и сильно говорит он о бедствиях простых людей в поэме «Заночевав в Баоцзи, пишу на стене» (1798), принесшей ему славу. Ряд стихов Чжан Вэнь-тао посвящены его современникам, поэтам, с которыми он был связан тесной дружбой. Чжан Вэнь-тао так же, как Хуан Цзин-жэнь, был художником и каллиграфом.
Поэт Цзян Ши-цюань, стихи которого нередко оценивались так же высоко, как произведения его друга Юань Мэя, был и крупным драматургом. В XVIII в. официально признанные драматурги, пользовавшиеся покровительством маньчжурского правительства, славили императорский двор, феодальные добродетели, повествовали о древних литераторах, но не интересовались современными проблемами. Из-за цензурных условий Цзян Ши-цюань вынужден был нередко обращаться к исторической теме, но выбор сюжетов его пьес, некоторые реплики персонажей показывают, что, изображая события прошлого, писатель пытался критиковать современность. Сохранилось десять пьес Цзяна. Одна из них — «Вечнозеленое дерево падуб» — посвящена жизни замечательного поэта-патриота XIII в. Вэнь Тянь-сяна, казненного монгольскими завоевателями Китая за отказ служить им (тема весьма злободневная в эпоху владычества маньчжурских захватчиков). В драме «Иней на коричных деревьях» воспевается ученый XVII в., казненный за отказ служить уже маньчжурам. В основу пьесы «Человок в снегу» положен эпизод из жизни ученого и писателя XVII в. Ча Цзи-цзо, заключенного в тюрьму за участие в составлении носившего антиманьчжурский характер труда по истории династии Мин и спасенного генералом У Мо-ци (которого Ча, в свою очередь, спас от голодной смерти). Широкой известностью пользовалась пьеса «Сон линьчуанца», в ней рассказывалось о жизни любимого Цзян Ши-цюанем драматурга Тан Сянь-цзу (1550—1617) и фигурировали персонажи из его пьесы «Четыре сна». Не меньшую популярность завоевала драма Цзян Ши-цюаня «Четыре струны осенью», написанная на сюжет поэмы Бо Цзюй-и «Лютня». Она, как и ряд других пьес Цзян Ши-цюаня («Аромат в пустой долине», «Башня Сянь-цзу»), посвящена трагической судьбе женщины в старом Китае.
Известным драматургом был друг Юань Мэя — Ян Чао-гуань (1712—1791), автор 32 одноактных пьес, большинство из которых содержало морализующее начало; так, в одной из них рассказывалось о человеке, который, разбогатев, забыл тех, с кем был близок в годы бедности; в другой — о мудрой женщине, сумевшей заставить императора помочь беднякам, и т. п. Эти пьесы пронизаны сочувствием к простым людям, стремлением обличить жестоких и продажных чиновников. Особенно показательна пьеса «Храм бога денег», герой которой — поэт III в. Юань Цзи, напившись допьяна, произносит инвективы по адресу бога богатства: «Ты охотно швыряешь драгоценности в драконовы [императорские] дворцы, // Позволяя их хозяевам нацеплять цветы на парчу, // А бедняков заставляешь продавать детей за долги, // Отдавать в могущественные дома, // Где и так пруды из вина и башни из мяса» (Перевод В. Семенова). Как и Цзян Ши-цюань, Ян Чао-гуань часто использовал в своих пьесах живой разговорный язык.
Однако в целом китайская драматургия XVIII столетия не дала таких шедевров, как в предшествующие века.
Меньшее, чем в XVII в., внимание уделялось и записи фольклора. Единственным исключением была деятельность Ли Дяо-юаня (1734—1803) — ученого, известного библиофила и поэта, начавшего писать очень рано. Многие произведения Ли Дяо-юаня связаны с Гуандуном — самой южной провинцией Китая, где он служил в 70-х годах. Описанию путешествия в Гуандун посвящен сборник его стихов (1774), в 1777 г. он выпустил сборник произведений местных авторов, а затем — собрание местных народных песен («Юэ фэн»). Он также издал антологию «Шу я», включавшую стихи поэтов его родной провинции Сычуань с III по XVII в. Ему принадлежит описание различных игр, словарь значений древних иероглифов, почти вышедших из употребления, собрание разговорных выражений, использованных в произведениях литературы, «Рассуждения о стихах», заметки о драме и т. д.
