В XVIII в. при дворе ардаланских правителей (северо-западный Иран) продолжает существовать поэзия на диалекте гурани, в которой можно выделить четыре доминирующих жанра: романический эпос («Фархад и Ширин», «Хосров и Ширин», «Бахрам и Голандам», «Хуршид и Хавар» и др.); героический эпос, воспевающий подвиги иранского богатыря Рустама; религиозно-мистическая поэзия; пейзажная лирика.
Судя по дошедшим до нас данным, в XVIII в. поэты, писавшие на диалекте гурани, не создали сколько-нибудь значительных эпических произведений. Зато усилилось религиозно-мистическое направление в гуранской поэзии. Придворный поэт ардаланского правителя Хосро Хана-Махзуни прославился своими стихотворениями, в которых воспевал блаженство общения с божеством и экстаз, охватывающий верующего при слиянии его души с душой божественной.
Кроме суфийско-мистической тематики, в литературе XVIII в. на диалекте гурани разрабатывается и религиозно-богословская тема. Так, поэт Ханай Кубади (1700—1759) посвящает свою поэму «Салават-наме» («Молитва») восхвалению Аллаха, пророка Мухаммада и Али.
Из всех поэтов XVII и XVIII вв., писавших на диалекте гурани, ярко выделяется Ахмед Бек Комаси (XVIII в.), прославившийся своей знаменитой элегией (марсия) на смерть любимой жены. Сравнивая ее со знаменитыми элегиями Фирдоуси, Хагани и Хафиза, известный русский востоковед В. Ф. Минорский считает, что стихотворения прославленных иранских поэтов уступают элегии безвестного курдского певца.
Свежая могила Лейли
Сегодня пришел я к свежему могильному холму Лейли,
Сел я у ее ложа и с бьющимся сердцем
Обнял ее надгробный камень,
Вскричал я: «О, ты, возжегшая пламень в моем сердце, смотри, вот перед тобой Кайс, одетый в рубище,
Подними свою голову, о кипарисостанная,
Я — твой Меджнун! Видишь, что случилось со мной —
Твой безвременный уход поверг меня в такое горе,
Что я не дорожу более своей душой и хочу смерти!
.......................
Что с тобой? Спокойна ли ты?
В каменном холоде своего жилища
Какие камни служат теперь тебе изголовьем?
Вместо рук твоего безутешного Кайса?
......................
Я здесь рыдаю у твоего ложа,
Припадая глазами к праху твоего жилища,
Ты не видишь моей тоски,
Не слышишь моих горестных прощальных криков и рыданий!
........................
О, Ахмед, из-за того, что ушла твоя возлюбленная,
Ты будешь бодрствовать у ее могилы до самой своей смерти!».
Чувства поэта просты, безыскусственны, покоряют силою и искренностью скорби, не затемненной ни религиозно-мистическими настроениями, ни изощренностью поэтического стиля.
«Словно язычник, который живет в непосредственном общении с природой, — пишет В. Ф. Минорский, — поэт физически ощущает холод тесного жилища Лейли... А скорбь жжет, словно рана, о которой поэт говорит с реализмом воина».
Поэма написана в форме народной гуранской поэзии — это силлабо-тонические четверостишия, в которых каждые две строки рифмуются парной рифмой. Каждая строка содержит десять слогов, разделенных цезурой посередине.
РАЗДЕЛ СЕДЬМОЙ
-=ЛИТЕРАТУРЫ СРЕДНЕЙ АЗИИ И КАЗАХСТАНА=-
ВВЕДЕНИЕ
В XVIII в., как и в предыдущие века, на территории Средней Азии обитали народы с различным культурным уровнем. Одни (таджики и узбеки) имели в прошлом богатую городскую культуру, в том числе развитую литературу, лучшие представители которой пользовались мировой славой (персидско-таджикские классики Фирдоуси, Омар Хайям, Джами, узбек Навои), другие (туркмены, каракалпаки, казахи и киргизы) вели кочевой образ жизни, у них развивалось прежде всего устное народное творчество. Различные общественно-социальные условия определили и различный уровень грамотности. Литературными языками были таджикский (фарси) и чагатайский (среднеазиатский тюркский литературный). Более тесный контакт поддерживали между собой узбеки и таджики, культура которых формировалась идентично. Преобладающее большинство поэтов обоих народов были двуязычными. Это объяснялось в первую очередь социально-экономической общностью и контактно-генетическими связями между ними.
В XVI—XVII вв. межфеодальные распри привели к созданию двух самостоятельных ханств на территории, заселенной узбеками и таджиками, — Бухарского и Хивинского; в XVIII в. выделилось еще Кокандское ханство. Все три ханства враждовали между собой. В первой половине XVIII в. пагубными были и опустошительные набеги иранского завоевателя Надир-шаха (убит в 1747 г.). Некогда пышные дворы эмиров начали терять свое значение как литературные центры. Только в Хорезме со столицей в Хиве (Хивинское ханство), где проживали главным образом туркмены и узбеки, творили видные поэты Средней Азии XVIII в.
В литературе Средней Азии и Казахстана во второй половине XVII в. и в XVIII в. заметное место занимает эпический жанр дастан. В персоязычной литературе дастаном назывались поэмы и сказания, сложенные на пахлевийских наречиях Ирана доисламского периода, дошедшие до нас в отрывках или переложениях на фарси. Известно, что большинство этих дастанов было сложено и на территории Средней Азии. Следовательно, жанр дастана для среднеазиатских народов (особенно для аборигенов Туркмении, Таджикистана, Узбекистана) не был чем-то привнесенным извне. С приходом тюркских племен на территорию Средней Азии (с VI по XVI в.), хотя этнический состав населения и изменился, тесные культурно-экономические связи с Ираном продолжались. Так, в Средней Азии и Казахстане наряду с дастанами на тюрко-огузские темы («Шасенем и Гариб», «Зохра и Тахир», «Юсуп и Ахмет», «Гороглы», «Алпамыш» и др.) создавались и дастаны, сюжеты которых заимствованы из литературы на языке фарси («Шабахрам», «Мелике Диларам», «Гуль и Санубар», «Лейли и Меджнун», «Фархад и Ширин», «Юсуф и Зулейха», «Хюрлига и Хамра» и др.). Жанр дастана получил широкое распространение и в Закавказье, и на Ближнем и Среднем Востоке.
Дастан по типу творчества делится на литературный и народно-поэтический; по содержанию — на героический эпос, героико-фантастический, романтико-приключенческий и романический (так называемый «народный роман»). Сюжеты дастанов, как правило, заимствовались из письменной эпической литературы на языке фарси, реже — арабском и индийских языках. Так возникло много прекрасных дастанов в XVII—XVIII вв. в Средней Азии и Казахстане: «Юсуф и Зулейха», «Рустам-наме», «Варка и Гюльшах», «Синдбад и Лабшакар», «Гюльджамиля», «Чахар дарвиш», «Тути-наме» и др. К этой же группе относятся переложенные в дастан поэмы великого Навои — «Лейли и Меджнун», «Фархад и Ширин». Немало также произведений с сюжетом из истории ислама: «Абумуслим-наме», «Баба Ровшан», «Ибрахим Адхам», «Сайкал-наме», ряд кысса о подвигах Али, зятя Мухаммада, и др.
Романические литературные дастаны назывались также кысса или хикая (повесть, рассказ). Они приходили в устную литературу благодаря городским кыссаханам. Очень часто дастаны переписывались кыссаписцами и распространялись в рукописях; со второй половины XIX в. рукописи размножались ксилографическим способом. Книгохранилища многих стран Ближнего, Среднего Востока и Средней Азии сейчас располагают большим числом такого вида изданий.
Традиция кыссаханов и кыссаписцев — древняя. В средневековых городах (в том числе Средней Азии) культивировалось два вида литературы: эпическая и лирическая поэзия, развивавшаяся прежде всего при дворе шаха и в резиденциях аристократической верхушки (она распространялась в рукописях и была почти недоступна для ремесленного и других слоев городского населения), и адаптированная эпическая литература, авторов которой установить теперь трудно. Она читалась на сборищах в городских чайханах и базарах.
