Ведущим жанром поэзии становится лирический жанр — яду. Его выдвижение означало расширение рамок литературы, ибо в произведениях предшествовавших эпохе редко находили отражение личные переживания автора. Популярность яду не означала, однако, забвения других жанров бирманской поэзии — могуна, эйчжина (эйчхин), пьоу, хотя здесь достижения были значительно скромнее.
Особую роль в продолжении традиций бирманской поэзии сыграли литераторы, бежавшие из Авы. Именно они стали тем связующим звеном, которое обеспечило преемственность бирманской поэзии. Так, на развитие яду оказало влияние творчество беженца из Авы — поэта Шин Тхвей Натейна (ок. 1463—1513). Большинство его стихов в этом жанре посвящено родному городу. В яду «Из Таунгу вспоминаю с грустью об Аве» он с чувствами любви и горечи рисует вечернюю Аву в лучах заходящего солнца, сверкающую верхушку пагоды Поунньяшин, хотя она почти скрыта облаками и туманом...
Продолжателем традиций яду выступил известный бирманский поэт Навадейджи (ок. 1498—1588). Тонкий лирик, он вдохновенно воспевал красоту и неповторимость своей земли. Навадейджи писал о том, что видел, участвуя в многочисленных военных походах в Сагаин, Аву, Салин и другие провинции Бирмы. Повседневная жизнь бирманцев, окружающая их природа вдохновили его на создание многих яду, ставших популярными далеко за пределами королевского дворца.
В то же время Навадейджи стремился к расширению тематических рамок яду, и его произведения открыли новые возможности этого жанра. Интересна, например, его трактовка военной темы. Тогда как у других поэтов стихи о войне были полны риторики и профессионально воспроизводили последовательность военных событий, стихи Навадейджи на военную тему (они назывались «сиджи») посвящались главным образом людям на войне и их переживаниям.
На рубеже XVI и XVII вв. появляются поэты с ярко выраженной индивидуальностью. Заметно стремление писателей к независимости от королевского двора. Они хотят выразить свое собственное мнение, свое личное отношение к описываемым событиям и людям, определяемое первыми ростками нарождающегося осознания ценности человеческой личности как таковой, вне ее официального положения в обществе. Эта новая тенденция в литературе свойственна, например, творчеству выдающегося бирманского писателя — принца Натшиннауна (1578—1613).
Натшиннаун был профессиональным военным, с юных лет участвовавшим во многих сражениях. Он рано начал сочинять и прославился поначалу военной лирикой. Любимые герои поэта — близкие ему по духу люди, сильные и храбрые. «Нравятся людям влюбленные, нравятся людям солдаты, ловкие, сильные нравятся!» — восклицает Натшиннаун в одном из своих сиджи.
Впоследствии поэта все больше привлекает жизнь простых бирманцев — горожан и жителей деревень. Натшиннаун посвящает им многие свои яду, объединенные тематически в отдельные циклы. Поэт размышляет о возможностях, открытых для людей, о силе их воли. Он убежден, что человек всегда обязан стремиться к преодолению своих недостатков. Об этом говорится в циклах стихов поэта «Ма бвэ — Маун бвэ» («О женщинах и мужчинах»). «Паятайн яду» («Молитвы перед пагодой»). Цикл яду Натшиннауна «Моу то ядумья» («О дожде и лесах») представляет собой поэтическое обращение к родной природе, которая, по мысли поэта, может и помочь, но может и помешать людям на их пути. Не менее популярна была любовная лирика Натшиннауна, окрашенная чувствами грусти и печали из-за неразделенной юношеской любви, которую поэт пронес через всю жизнь.
Натшиннаун был непревзойденным исполнителем своих яду. Для многих из них он написал музыкальное сопровождение и выступал под собственный аккомпанемент.
Первая половина XVII в. в отличие от конца XVI в. оказалась для Бирмы неспокойным и тяжелым временем. Развитие национальной государственности шло нелегкими путями, было осложнено непрекращавшимися войнами, восстаниями феодалов, набегами воинственных соседей. Неустойчивость внутреннего положения страны, утрата перспективы сказались на творчестве многих писателей. В их произведениях чувствуются смятение, недовольство положением дел. Так, стихотворение Зея Яндамея (ок. 1578—1638) «Пхоундо па схиндо» («Прославленный королевский слон») привлекло внимание читателей тем, что сквозь привычные лесть и славословие королю в нем явственно слышалась неудовлетворенность поэта царившей во дворце обстановкой лицемерия, трусости и интриг.
Многими бирманцами разделялись настроения, прозвучавшие в эйчжине «Минйе Дейва» (1613—1618) известного поэта Шин Тхан Ккоу (1598—1628). Это произведение было посвящено сыну короля Алаунпет луна. Описывая правителей прошлого, Шин Тхан Ккоу стремился в первую очередь восславить их миролюбивый характер, показать, какое удовлетворение получали они от свершения добрых дел. Шин Тхан Ккоу экономен и точен в отборе фактов, умен в расстановке акцентов, подчеркивающих его мысль. Из других жанров поэзии больше всего он обращался к яду, где, по его словам, старался использовать опыт Натшиннауна. Однако ничего принципиально нового в формирование жанра Шин Тхан Ккоу не внес: его яду не отличаются оригинальностью и носят подражательный характер.
В 1629 г. столицей бирманского государства вновь была объявлена Ава, теперь уже надолго — вплоть до середины XIX в. Пришедший к власти король Талун (1629—1648), опираясь на ту часть бирманского общества, которая устала от бессмысленных войн и требовала их прекращения, предпринял попытку водворить мир в стране. Для достижения этой цели он считал необходимым всячески укреплять и пропагандировать буддизм, в том числе и в литературе. В связи с этим при дворе снова выдвинулись писатели-монахи, сыгравшие заметную роль в быстром развитии бирманской прозы.
В 1629 г. Вараби Тинганатха (род. ок. 1610) представил на суд читателей обширное прозаическое произведение «Маникундала вутху» («Драгоценные серьги») на тему, заимствованную из палийской джатаки о Сутасоме. Произведение Вараби Тинганатхи, которое он назвал «вутху» (т. е. «сочинение в прозе»), значительно отличается по своему характеру от предшествующих прозаических сочинений, например Шин Маха Тилавунты «Параяна вутху» («Путь к нирване», 1501) и «Язавинджо» («Знаменитая хроника», 1502); однако стилистические поиски обоих авторов совпадают. Как и Шин Маха Тилавунта, Вараби Тинганатха решительно отказывается в своей книге от устаревших слов и оборотов речи и использует длинные, сложно сконструированные предложения, явно подражая сочинениям на пали, хорошо известным в Бирме в течение многих столетий. Современникам Вараби Тинганатхи импонировал стиль его произведений, способствовавший более глубокому, по их мнению, проникновению в суть буддизма, отмеченный тактом и вкусом, да и большей, чем у его предшественников, доступностью.
В дальнейшем жанр вутху разрабатывал Тадамма лингара (ок. 1628—1686), написавший в 1680 г. произведение, скомбинированное из нескольких буддийских трактатов, — сочинение малооригинальное, но демонстрирующее уже достаточно развитый стиль прозаического изложения.
Большой вклад в развитие прозы внесли книги по праву и законодательству Таунбилы Саядо (1578—1651). Он был редактором нескольких сочинений такого рода. Среди них — «Амейдобон» («Наказы») и «Ядана Витана» («Ослепительное великолепие», 1619).
Оценивая бирманскую литературу XVII в. в целом, хотелось бы отметить крайнюю противоречивость и непоследовательность литературного процесса, который прошел через два весьма различных по своему внутреннему содержанию этапа. Подъем бирманской литературы в Таунгу был многообещающим: впервые в широких масштабах писатели обратились к изображению человека, сделав его главным героем своих произведений. Однако надеждам на обновление литературы не суждено было сбыться в полной мере. Падение Таунгу и гибель многих прозаиков и поэтов, утилитарный подход новых правителей Авы к искусству привели к замедлению темпов развития литературы. В удушливой атмосфере абсолютизма второй половины XVII в. таилось мало возможностей для роста новых ярких индивидуальностей.
