Подводя итоги почти столетнему развитию критской литературы, можно отметить следующие ее особенности. Почти все произведения критской литературы XVII в. сюжетно и формально связаны с итальянской литературой XVI в. Итальянским влиянием объясняется и расширение метрических возможностей в поэзии: наряду с пятнадцатисложником появляются излюбленный размер итальянских трагедий — одиннадцатисложник, а на Кипре и такие изысканные метрические формы, как сонеты, баллады и октавы. Итальянская литература как будто учила критскую правилам, что и как надо писать.
Но при переводе происходит своеобразная жанровая и тематическая фильтрация этих правил. Отбираются жанры, уже успевшие пустить корни в национальной культуре. Например, жанр новеллы, столь разработанный в Италии, не привился на Крите, потому что он был чужд греческой традиции. Отбираются темы, в какой-то мере созвучные интересам и тревогам критян. Переводится, например, хроника «Осада Мальты» при близкой угрозе осады Крита. Из мотивов мифологических или литературных отбираются те, которые близки собственному фольклору или древнегреческой литературе. Популярности «Эрофили» могли способствовать и отмеченные многими исследователями параллели «Антигоне» Софокла. При переходе сюжета на критскую почву авторитетной, достойной воспроизведения ощущается как общая композиционная схема, так — по возможности — и метрическая схема. «Пастушка», например, написана несвойственным фольклорным традициям одиннадцатисложником. Поэтому та же поэма бытует в устной передаче уже в пересказе привычными пятнадцатисложниками. Более или менее близкая передача собственных имен не считается обязательной. Поэтому так трудно было, в частности, найти прототип «Эротокрита». Воспроизведение характеров действующих лиц или ситуаций оригинала не только не обязательно, но и невозможно. Перенос сюжета происходит по правилам перевода с языка одной культуры на соответствующий язык другой, так что одной типичной ситуации из итальянской литературы соответствует освященная традициями ситуация из быта критского; идеальному или типичному герою итальянской литературы соответствует аналогичный персонаж критского фольклора. Энергичная, зачастую командующая мужем Сарра итальянской трагедии превращается, скажем, в исполненную достоинства, но не помышляющую перечить мужу критскую крестьянку. Галантный рыцарь Парис становится богатырем Эротокритом. А французский рыцарский роман с его индивидуалистической моралью обращается в национальный эпос. То, что не удалось Петрарке («Африка» была задумана как национальный эпос), смогло появиться на Крите ввиду неотвратимой турецкой опасности.
Критская литература еще не разорвала своей связи с фольклором. Поэтому из двух форм бытования византийской литературы она продолжает только одну, народную, на народном языке. Это обусловливалось также тем, что было мало людей, знавших древнегреческий язык, которые могли бы продолжать «ученую» византийскую литературу. О фольклорной стадии развития критской литературы говорит и ее анонимность. Авторы даже самых популярных произведений известны нам в лучшем случае по их именам. Поэзия преобладает над прозой: даже французский прозаический роман «Парис и Вена» на Крите превращается в поэму «Эротокрит».
Эти обстоятельства не умаляют художественной ценности критской литературы, напротив, они сообщают ей особую прелесть. И в зловещей обстановке приближения турецких полчищ в блеске критской поэзии было нечто отчаянное,
сродни веселью пира во время чумы. Захват и разграбление Крита в 1669 г. на несколько столетий задержали развитие его литературы.
Беглецы из Крита искали убежища на Ионических островах и в Италии. Но немного было образованных людей на Ионических островах, чтобы дать возможность развиваться национальной литературе. Греческая образованность была сосредоточена в греческих колониях Италии. Там и создавалась «ученая» греческая литература XVII в. Главными направлениями этой литературы были педагогическое и нравоучительное. Герасим Влахос (1607—1685) составил четырехъязычный словарь — первое значительное достижение новогреческой лексикографии. Франческо Скуфо (конец XVII в.), профессор и автор знаменитой для той эпохи «Риторики», дал образцы составления на народном языке проповедей, поучений и молитвословий. Его «Риторика» произвела глубокое впечатление на греческий мир и послужила образцом для сочинений И. Миниата.
Для развития греческой культуры в Италии огромное значение имела деятельность меценатов. Так, Фома Флангин в 1648 г., умирая, завещал свое состояние на учреждение в Венеции коллегиума для греческого юношества. На средства меценатов были учреждены типографии в Венеции и других городах Италии.
Предпочтение, отдаваемое народному языку даже в «ученой» литературе греческих колоний в Италии XVII в., отчасти объясняется влиянием итальянской культуры, в которой новый национальный язык противопоставлялся латыни и все более вытеснял ее из привычных областей применения. Но, кроме этой внешней причины, была и более важная, внутренняя. В эпоху, когда дело шло о жизни и смерти греческой нации, когда было невозможно наладить даже элементарное народное просвещение, немногочисленные образованные греки, уважая самоотверженную борьбу своего народа, считали необходимым обратиться к нему на понятном ему языке. Этим объясняется кажущийся парадокс: многочисленные издания древнегреческих классиков в Италии были рассчитаны не на греческую, а на итальянскую читающую публику.
Важной особенностью греческой литературы рассматриваемого периода является ее равнодушие к вопросам религии. Даже борьба против иноверного захватчика представляется в литературе не как религиозная, а как национальная война. В «Эротокрите», например, не христианский мир противостоит мусульманскому, а герои — иноземному вторжению.
Греческая, точнее, критская литература XVII в. не только была важным звеном в истории греческой словесности, но и оказала несомненное влияние на формирование национальных литератур Юго-Восточной Европы.
РАЗДЕЛ III.
-=ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИЕ ЛИТЕРАТУРЫ.=-
ВВЕДЕНИЕ (Лихачёв Д.С.)
В литературе Украины, Белоруссии и России могут быть отмечены в XVII в. многие общие явления. Единое происхождение трех восточнославянских народов — русского, украинского и белорусского — обусловило близость традиционных направлений в развитии литературы, сходство же исторических судеб и социальных движений постоянно вызывало к жизни близкие явления.
Культурному сближению России и Украины способствовало также во второй половине XVII в. воссоединение Украины с Россией после национально-освободительной войны под руководством Богдана Хмельницкого. Это же историческое событие было важно и для сближения России с Белоруссией, с которой Украина была связана тесными культурными узами.
XVII век был веком чрезвычайного расширения знакомства с миром. Россия знакомилась с Украиной и Белоруссией, последние — с Россией. Это было восстановление былого единства, и поэтому обе стороны были особенно чувствительны ко всему новому, появившемуся за столетия разъединения. Присоединение сибирских земель открывало перспективы общения с неведомыми ранее народами, знакомило с экзотической и дикой природой обширнейшей страны. Русские люди с особенной силой стали ощущать себя окруженными огромным пространством и многими народами. Не случайно на куполе Посольского приказа в Москве был помещен земной глобус. Появился большой интерес к географическим сочинениям. Интерес к географии стал сочетаться с интересом к астрономии и к космографиям. Изображения «звездного течения» появились во дворцах Алексея Михайловича в Москве и в Коломенском. Епифаний Славинецкий с монахами Арсением и Исайей переводят с латинского книгу голландцев Вильгельма и Иоганна Блеу «Зерцало всея вселенныя». Система Коперника излагалась в переводе на русский язык «Селенографии» («Описание луны») Иоганна Гевелия.
