Тони добралась до своей комнаты, никого не встретив на пути, и встала под душ, чтобы смыть песок. Когда она стала одеваться, то вдруг спросила себя, почему не складывает вещи и не уезжает. Она осталась и открыла для себя, что граф, оказывается, может быть очаровательным и умным собеседником, она подарила Полю целую неделю, в течение которой граф должен был объявить о его так называемой краже, если действительно собирался это сделать. Но сейчас, наверное уже слишком поздно это делать; по крайней мере, так должна была решить полиция.

Тони вздохнула. Так почему же она не уезжает? Никто за ней не следит, можно легко уехать, и некоторое время этого никто не обнаружит.

Эта мысль все время беспокоила ее. Ответ был только один, и Тони уже давно его знала. Она просто не хотела уезжать. Она может отчаянно ссориться с графом, отказывать ему в удовлетворении его желаний, но в глубине души Тони понимала; это было именно то, чего она сама хотела. Он был удивительным человеком, суровым и жестоким, когда ему чего-нибудь особенно хотелось, но и таким, которого легко полюбить. Что она сказала? Полюбить! Она посмотрела на себя в зеркало широко открытыми глазами и почувствовала зарождающийся страх. Ведь в этом все дело! Неважно, что он сделал, как он вел себя с ней, какое наказание готовил — она любит его!

Тони отвернулась, не желая видеть в зеркале свои глаза, которые говорила ей правду. Но ведь этого не могло с ней случится! Не должно было случится! Она села на край постели, и щетка для волос выпала у нее из рук. Да, это правда. Она любит человека, который считает ее легкой добычей, женщиной, с которой можно себе позволить все, что угодно. Как он будет смеяться, если узнает правду! А может быть, он уже все знает… Может быть, то, как она вела себя в его объятиях, уже выдало ее тайну. Как легко ему будет заставить ее подчиниться, если он узнает, что Тони не в состоянии сопротивляться! Она вздрогнула, подняла щетку с пола и положила ее на туалетный столик, отведя взгляд от зеркала. Затем подошла к окну. Жара усиливалась. Да, это был заколдованный замок, но она не была заколдованной принцессой. Скорее она напоминала беспомощного мышонка, попавшего в лапы зверя, который решил с ним поиграть, прежде чем его уничтожить.

Глава 7

Было уже поздно, когда Тони спустилась к завтраку, но Франческа еще сидела за столом, задумчиво глядя в пространство. Подняв глаза, она сказала:

— Вы сегодня поздно, я уж думала — вы совсем не придете.

Тони села за стол.

— Извини, дорогая. Я… я ходила на берег. Я купалась перед завтраком, и потом мне нужно было принять душ и переодеться.

— Понятно. — Франческа вздохнула. — А вы знаете, что отец сегодня утром уезжает? Тони была потрясена.

— Нет… Я хочу сказать: разве он уже уехал?

— Да, я его не видела, но он уехал. Мария сказала, что он даже не завтракал.

— Понимаю, а… куда он поехал?

— Наверное, обратно в Лиссабон. — Франческа провела пальцем по скатерти. — Как жаль, что он не сказал мне, что уезжает.

Тони почувствовала огорчение девочки и подошла к ней.

— Не беспокойся. Наверное, случилось что-нибудь срочное.

— Вы так думаете? А мне кажется, что это связано со вчерашним визитом Лауры.

Тони почувствовала, что у нее упало сердце:

— Почему?

— Не знаю. Может быть, она что-нибудь сказала? Во всяком случае, ей не понравилось, что вы здесь. Может быть, она просто ревнует?

— Но это было нелепо! — возразила Тони.

— Почему же? Мне тоже уже некоторое время кажется, что отцу нравится ваше общество. Разве вы сами не убедились в этом за последнюю неделю?

— Эта последняя неделя, конечно, отличалась от всех остальных, — вздохнула Тони. — Но ты совсем себе не представляешь, что твой отец думает обо мне.

Франческа нетерпеливо возразила:

— Вы все придумываете. Если бы вы знал отца, как я, вы бы поняли, что он относился к вам последнюю неделю как… как человек, который восхищается вами! Я думаю, что вы его заинтересовали. Вы ведь не похожи на Лауру и других женщин, которые стремятся привлечь его внимание. Мне, наоборот, кажется, что вы делаете все возможное, чтобы рассердить его, и, может быть, в этом и есть секрет того интереса, который вы вызываете.

— Господи, Франческа! — рассердилась Тони. — Хватит говорить на эту тему! Ты просто не понимаешь, что говоришь. Это звучит как перепев из женских журналов, — и она улыбнулась, надеясь переменить разговор.

Франческа пожала печами и встала.

— Пусть так. Но отец оставил распоряжение, чтобы мы начали заниматься, поэтому нужно начинать.

Тони удивилась:

— Ты на самом деле хочешь начать занятия? Франческа сделала недовольное лицо.

— По крайней мере, у вас тогда не останется времени размышлять об отце, — сказала она.

Тони подумала, что в этом есть доля правды. Таким образом она сможет забыть о своих проблемах.

— Хорошо, — сказала она. — Давай начнем. Несмотря на то, что Франческе было только тринадцать лет, она обладала довольно обширными познаниями. Тони сомневалась, что она сможет многому ее научить: Особенно хорошо Франческа знала английский язык. Она рассказала Тони о желании отца, чтобы его дочь поступила в университет в Англии. Она была способной ученицей. У них было много дискуссий на разные темы, связанные с общественной жизнью. Франческа много читала, цитировала Шекспира, Диккенса; любила поэзию, и они проводили часы за чтением старых изданий Уильяма Водсворда. Тони казалось, что многие поэты Озерной школы необыкновенно хорошо сумели выразить суть любви к природе, и здесь, среди дикой и прекрасной природы, было так понятно, где они черпали свое вдохновение. Если мысль о том, что граф в один прекрасный день приедет, и беспокоила ее, она быстро забывала об этом днем в обществе Франчески. Она была так похожа на своего отца, унаследовала его чувство юмора, и Тони сейчас была почти довольна своей жизнью.

Только ночью, когда луна освещала стены замка, а небо было похоже на темный бархат, усыпанный драгоценностями-звездами.

Тони начинала чувствовать в душе пробуждение любви и желания, ощущать потребности своего тела. Она вспоминала все, связанное с графом делла Мария Эстрада: его густые темные волосы, роскошные длинные ресницы, загорелые сильные руки, которые способны вызывать в ней страстное желание подчиняться ему, и даже его шрам, который имел на нее какое-то странное влияние.

Много раз она садилась к окну, прислушивалась к шуму моря и думала: где он, чем занят, когда приедет и предъявит на нее свои права. Старая графиня принимала ее присутствие, не задавая никаких вопросов, и Тони стало казаться, что та особенно не входила в детали жизни в замке, если только все было спокойно. Франческа проводила с бабушкой времени больше, чем кто-либо другой. Иногда врач предписывал графине постельный режим, и тогда Франческа ходила к ней пить чай и рассказывала ей об их занятиях.