Глафира Ѳеодоровна.
Ахъ, батюшка, Христосъ съ тобой, на меня то не кричи. Назвалъ Богъ знаетъ кого, а я виновата. Пойдемте, Ѳіона Андреевна, я вижу, что мы лишнія.
Ѳіона Андреевна.
Лишнія, матушка, лишнія. (Уходятъ.)
ЯВЛЕНIE VI.
Семенъ Иванычъ (одинъ).
Ревновать — не ревновать, это глупости. Но странно, дѣйствительно странно. Что за перемигиванье, перешоптыванье, — убѣжала.... И всѣ онѣ, эти дѣвчонки, обрадовались этому костлявому Крисанфу какому то. Все это примѣръ.[399] Дѣвчонки кокетничаютъ, и она зa ними. Но то дѣвчонки! Непостижимо![400] Однако, что это за таинственныя улыбки, перемигиванье? Ахъ, какъ досадно! Нѣтъ, это даже страшно... Да, страшно. Ахъ, женщины![401] (Уходитъ.)
ДѣЙСТВІЕ II.
ЯВЛЕНІЕ I.
Марья Дмитріевна, Люба, Наталья Павловна, Николинька разсматриваютъ транспарантъ. Въ комнатѣ безпорядокъ, бумага, крахмалъ, костюмы.
Марья Дмитріевна.
Отлично, отлично устроилъ Хрисанфъ, намъ Богъ послалъ этаго Хрисанфа.
Наталья Павловна (смѣется).
Ахъ, Марья Дмитріевна, какъ онъ мнѣ надоѣлъ? Выдумалъ[402] зa мной ухаживать, говорить о какой то разумной любви, такой противный!
Люба.
Неправда, Маша, она очень рада. Сама съ нимъ кокетничаетъ.
Наталья Павловна.
Я? вотъ еще вздоръ! Нѣтъ, Марья Дмитріевна, это она съ нимъ кокетничала. Все объ эмансипаціи говорила.
Люба.
Нѣтъ ты.
Наталья Павловна (обиженно).
Ужъ извините, совсѣмъ не я.
Люба.
Нѣтъ ты!
Наталья Павловна (тѣмъ же тономь).
Ужъ сдѣлайте милость, не я.
Люба.
Нѣтъ ты.
Марья Дмитріевна.
Будетъ, будетъ вамъ спорить. Пора за дѣло приниматься. У насъ еще и S не конченъ.[403]
Люба.
Нѣтъ, Маша, я не умѣю; надо Христанфъ Васильевича позвать.
Наталья Павловна.
Nicolas, бѣгите за нимъ скорѣй.
(Николинька убѣгаетъ).
ЯВЛЕНІЕ II.
Тѣ же, безъ Николиньки.
Наталья Павловна (съ живостью подходитъ къ Машѣ).
Марья Дмитріевна, когда онъ работаетъ, онъ снимаетъ сюртукъ. Вы уж ъему позвольте. Посмотрите, какая у него рубашка ситцевая.
ЯВЛЕНIE III.
Тѣ же, входятъ студентъ съ Николинькой.
Марья Дмитріевна.
Стихи готовы?
Люба.
Мажьте сажей transparent, а то я руки замараю.
Наталья Павловна.
Чтожъ фонари?
Хрисанфъ Васильевичъ (останавливается въ дверяхъ).
Вотъ она, равноправность женщинъ. Вездѣ сущимъ можетъ быть только одинъ Богъ, а я всюду не поспѣю. Нѣтъ, я говорилъ вамъ, Наталья Павловна, что еще далеко нашимъ женщинамъ до понятія о разумной любви.
Люба.
Не въ любви дѣло, мажьте сажей.
Марья Дмитріевна.
Снимайте сюртукъ.
Наталья Павловна.
Клейте фонари.
Хрисанфъ Васильевичъ.
Такъ позвольте же. (Снимаетъ сюртукъ.)
Марья Дмитріевна.
Сдѣлайте одолженіе. Николинька, ступай на крыльцо; если кто пройдетъ, бѣги сказать.
Николинька.
Ужъ будьте покойны, ни кота, ни кошки не пропущу. (Убѣгаетъ.)
ЯВЛЕНIE IV.
Тѣ же, безъ Николиньки
(Всѣ обращаютъ вниманіе на рубашку студента.)
Наталья Павловна (насмешливо).
Лиловая!
Марья Дмитріевна ( так же).
Грязная!
Люба.
Съ голубыми цвѣточками!
Xрисанфъ Васильевичъ.
Что? Что?
Люба.
Ничего, я только говорю, что голубенькіе[404] цвѣточки будутъ очень хороши на фонарѣ.[405]
Xрисанфъ Васильевичъ.
Но прошу вашего содѣйствія, господа.
Наталья Павловна.
Хорошо, я подклею. (Подклеиваетъ ему звѣзду на рубашкѣ.)
Люба (краситъ ему воротъ рубашки).
А я подкрашу.
Марья Дмитріевна.
Ну, чтожъ стихи?
Хрисанфъ Васильевичъ.
Позвольте минуту вдохновенія, Марья Дмитріевна. (Проводитъ рукой по волосамъ и мажетъ лобъ сажей.)
Наталья Павловна и Люба (вмѣстѣ).
Еще, еще вдохновенія!
Хрисанфъ Васильевичъ (пачкаетъ опять лицо, не замѣчая этаго).
Извольте. (Отходитъ въ сторону и становится въ позу.)«Съ имянинами поздравить...» Нѣтъ, не хорошо...
Николинька (вбѣгаетъ).
Идетъ, идетъ!
Марья Дмитріевна.
Кто идетъ?
Николинька.
Николай поваръ.
Люба.
Ахъ, дуракъ!
Марья Дмитріевна.
Не въ поварѣ дѣло, а если кто изъ нашихъ придетъ...
Хрисанфъ Васильевичъ.
Позвольте, позвольте, господа. Вы меня измазали и приклеили. Приклеили двояко.
Наталья Павловна.
А стиховъ всетаки[406] нѣтъ.
Марья Дмитріевна.
Ну, какъ хотите съ вашимъ вдохновеніемъ, а мы будемъ клеить.
Хрисанфъ Васильевичъ (въ сторону).
«Съ имянинами поздравить...» Нѣтъ, не хорошо.[407] «Поздравленіе принесть...» (Подумавъ.)Возьму готовое...[408] Пожалуйте, Марья Дмитріевна, готово. (Декламируетъ.) [409]
Хоть поздравлять не современно
Въ костюмѣ граціи съ цвѣтами, —
Я консерваторъ совершенно,
И занята одними вами!
Позвольте еще?
Марья Дмитріевна.
Довольно. Отлично, очень хорошо. Мы въ костюмахъ трехъ грацій поднесемъ ему вензель, и я спою стихи. Очень вамъ благодарна, Хрисанфъ Васильевичъ. (Жметъ руку студенту. Въ это время отворяется окно и показывается голова [410] Семена Иваныча.) (Испуганно, между тѣмъ какъ дѣвочки закрываютъ фонари.)Ахъ, Семенъ Иванычь, не ходи сюда, не ходи!
Семенъ Иванычъ (глядитъ съ ужасомъ на жену).
А, вы всѣ здѣсь. Я очень радъ, что вамъ весело. Хорошо, хорошо, я уйду.
Наталья Ивановна.
Боже мой, онъ все видѣлъ!
Люба.
Не видалъ, не видалъ!
Марья Дмитріевна.
Гдѣ же этотъ проклятый Николинька? Люба, притащи его сюда . (Николинька сталкивается съ бѣгущей къ нему Любой.)
Николинька (вбѣгаетъ).
Идетъ, самъ идетъ.
Марья Дмитріевна.
Что ты надѣлалъ?
Люба.
Гдѣ ты былъ?
Наталья Павловна.
Ахъ, все пропало!
Хрисанфъ Васильевичъ.
Невѣрный рабъ, я заставилъ тебя караулить вертоградъ мой, а ты спалъ. (Всѣ тормошатъ Николиньку.)
Люба.
Защекочу.
Наталья Павловна.
А я сажей вымажу.
Николинька (барахтается).
Пустите, пустите!
ЯВЛЕНИЕ V.
Тѣ же, Ѳіона Андреевна.
Ѳіона Андреевна (съ ужасомъ).
Батюшки, ребенка задушили. Кузьма! люди! народъ![411]
Хрисанфъ Васильевичъ.
Сударыня! сколь не пріятно намъ ваше общество, но въ настоящую минуту[412] мы безъ слезъ обойдемся безъ онаго.
Ѳіона Андреевна.
Тьфу ты!
Люба.
Идите, ступайте. (Захлопываетъ дверь.)
Ѳіона Андреевна (жалобно, показывая разорванное платье).
Крепъ-рашелевое! Благодѣтельница подарила!
Марья Дмитріевна.
Ну васъ съ благодѣтельницей!
Ѳіона Андреевна (выглядываетъ изъ двери).
Ай, страсти какія, стюдентъ чортомъ нарядился! Все пойду скажу. (Уходитъ.)
Марья Дмитріевна.
Ступайте. Николинька, бѣги на часы, а мы примемся за дѣло.
Хрисанфъ Васильевичъ.
Чтожъ это она однако сказала, что студентъ чортомъ нарядился? Дай посмотрю. (Смотрится въ зеркало и съ досадой срываетъ бумажку.)Какъ глупо. Ничего остроумнаго нѣть.[413] Покорно васъ благодарю, Наталья Павловна, это все ваше остроуміе. (Надѣваетъ сюртукъ.)
Люба.
Эго вовсе не Наташа, а она сама приклеилась.
Наталья Павловна и Марья Дмитріевна.
Сама, сама.
