Или… его никогда здесь не было?

Нет, глупости! Я не шизофреник, у меня нет галлюцинаций, да к тому же в заднем кармане моих штанов лежит вещественное доказательство того, что та ночь не была сном или моей дурной фантазией.

Я обернулся по сторонам. Через дорогу, на широкой лавочке вдоль тротуара сидели двое пожилых омег лет шестидесяти. Я решительно направился в их сторону, намереваясь во всем разобраться.

- Извините, - начал я еще до того, как подойти к ним на достаточно близкое расстояние, - вы не подскажите мне, как пройти к шестьдесят четвертому дому тридцатого микрорайона?

Они удивленно покосились на меня, переглянувшись, а потом один из них ответил, окончательно введя меня в ступор:

- В тридцатом микрорайоне только шестьдесят три дома, молодой человек.

- Но… - мои брови полезли на лоб. – Но я…

- Вы, вероятно, что-то путаете, - продолжил другой. – Вот как сейчас помню, однажды так я пытался найти…

Я вежливо дослушал рассказ омеги, практически не вдаваясь в смысл его слов.

Единственное, о чем я мог сейчас думать, так это о том, что я окончательно запутался. Диего… но ведь я точно помню! Я точно помню, что я был здесь той ночью!

Так почему же?..

…Белый свет искрился яркими блестками, как, бывает, сверкает снег в особо яркую погоду. Я шел вперед. Ведь где-то там, впереди, за этим сверкающим снегом со всех сторон тускло желтела светло-коричневая дубленка.

«Диего, постойте, - услышал тогда я свой собственный голос, и из ниоткуда взявшееся эхо подхватило его, дробя о ничто десятки раз. – Диего, стой!..»

Он не слышал меня. Постепенно его фигура становилась все меньше и меньше, словно я и не бежал, изо всех сил стараясь догнать его высокую фигуру.

«…Не стоит, - внезапно раздалось позади. - Иногда нужно заблудиться, чтобы обрести верный путь. Иногда нужно уйти, чтобы вернуться».

Голос… кому он принадлежал? Эхо дробило его, искажая до неузнаваемости. И я не хотел оборачиваться, чтобы увидеть говорящего со мною человека. Я должен был догнать Диего. Я должен был знать…

Я должен был знать, кто он такой на самом деле.

«Диего, остановись! Пожалуйста, остановись!» - вновь вырывается из горла крик.

И он остановился. Не оборачиваясь, застыл, дожидаясь, пока я успею добежать до него, поднимая от каждого нового шага в воздух миллионы сверкающих снежинок.

«Рауль… - раздалось в тишине. – Спасибо вам».

«За что, Диего?» – ноги подогнулись от усталости, и я устало опустился к земле, не отрывая от него взгляда.

«Говорят, что истинная любовь слепа, что это все лишь умонастроение... – раздался тихий ответ. – Если ты не ищешь – то никогда не найдешь. Ты останешься позади... Благодаря вам я понял, что я должен идти вперед. Даже… даже я должен идти вперед».

«Вы…».

Я понял, почему его одежда казалась мне отчасти прозрачной. Ее скрывали. Скрывали огромные полупрозрачные крылья, сверкающие на снегу нежно серебряным светом.

«Я всегда был растяпой. Я никогда не следил за моими людьми, которых мне следовало охранять, за которыми мне следовало заботиться… И они вырастали сущими эгоистами. Такими же, как и их ангел, - он сделал небольшую паузу, и я увидел, как дернулись на мимолетном ветерке серебряные пылинки на его крыльях. – По крайне мере, вы называете нас так».

«Диего, вы…»

«Простите Джона и меня. Из-за моего безразличия и его эгоизма вы когда-то потеряли три года счастья, Рауль. Но… вы изменили мое представление об этом мире. Вы любите его таким, какой он есть. Он нужен вам. И даже в самый страшный момент вы возьмете его за руку. Вы верите в него… Жаль, что я не он. Как бы я хотел испытать на себе вашу любовь…»

Я замотал головой из стороны в сторону, улыбнувшись.

«Диего…так это благодаря вам мы встретились тогда, у участка? Это так благородно с вашей стороны... Спасибо вам за то, что вы дали нам обоим второй шанс».

Он слабо кивнул, взмахнув крыльями. А я внезапно понял, что эти моменты станут последними в нашей встрече.

«Прощайте, Рауль. И будьте счастливы».

«Прощайте, Диего. Я верю, что когда-нибудь вы тоже обретете свое счастье».

А потом он вновь взмахнул крыльями и тут же исчез, оставляя меня в этом сверкающем снеге. Теперь я мог обернуться. И я обернулся, протягивая руку своему альфе, что все это время стоял за моей спиной.

«Знаешь, Джон, - наши взгляды встретились. – У тебя замечательный ангел»...

Я вздрогнул, приходя в себя. Вот я и вспомнил тот сон, что казался мне таким важным все это время…

Солнце уже почти зашло за горизонт, окутывая небо багряным цветом. Казалось, что вот спрячется оно окончательно там, вдали, и на смену ему с востока вылетит ангел, что подарит этому миру яркий нежный свет, который будет лучше любого солнца защищать нас от тьмы ночи.

Ангел…

-Эй, Диего, - проговорил я, смотря на небо. Словно ожидая, что увижу там его лицо. – Люблю ли я его таким, какой он есть? Нужен ли он мне? Вижу ли я его истинную сущность? Верю ли я него?.. – уголки губ поползли вверх. – Да, конечно. И ты даже не представляешь, насколько сильны мои чувства. А поэтому я обещаю, что буду сильным. Я обещаю, что буду бороться за наше с ним счастье.

Рука легла в задний карман штанов и, достав из него купюру, подкинула высоко вверх, в воздух. Почти моментально бумажка улетела в сторону, подхватываемая порывом сильного ветра.

Возможно, мне только показалось, как, пролетев несколько метров, она разбилась тысячью мелких серебристых снежинок…