– Ловушка трансеров, – повторила Джаз. Ее слова превратились в синкопированный бит, сливаясь с доминирующим ритмом. – Ловушка трансеров. Ловушка трансеров. Ловушка трансеров.
Она начала двигаться в такт музыке. Бэйли ощущал сильнейшее желание к ней присоединиться, но он не любил танцевать. Его нельзя было назвать хорошим танцором. Он глубоко откинулся в кресле и одной ногой притопывал в такт, но в остальном сдерживал себя.
О, этого не должно было случиться. Маргаритка была обязана заметить ритм в помехах и переключиться на другую частоту, пока он ее не захватил. Кто-нибудь на ее корабле должен был заметить, что происходит что-то неладное, пока она не Увеличила громкость и не загипнотизировала остальных. Джаз и Маргаритка должны были разглядеть крошечное пятно впереди и заподозрить трансеров. Но все они были в двух шагах от дома. Они были в знакомых местах и чувствовали себя в полной безопасности. Кроме того, Гитана должна была… Подождите секундочку, а где же Гитана? Гитана должна была находиться поблизости.
– Где Гитана? – спросил Бэйли у Джаз, та не ответила. Она была во власти ритма – вскочила на ноги и танцевала. Хотя ее глаза были направлены на Бэйли, не похоже было, чтобы она осознавала его присутствие.
– Ловушка трансеров, – повторяла она. – Ловушка трансеров.
Бэйли бессильно наблюдал, как белое пял на экране внешнего обзора становилось все ярче. Они приближались к Станции трансеров.
Все это время экран коммуникатора покрывала пелена, которая пульсировала в такт ритму. Вдруг помехи исчезли и на экране появился мужчина. Это был самый счастливый человек из всех, кого только доводилось встречать Бэйли. К его лицу прилипла широкая, красивая улыбка. Он был доволен своей жизнью и сгорал от нетерпения поделиться своей радостью с другими. Его голова, обрамленная длинными кудрявыми волосами, покачивалась в такт музыке, звучавшей в рубке корабля Джаз, и ритм становился все сложнее.
– Добро пожаловать в молитвенный дом, друг мой, – произнес он, вытянув руки, как будто пытаясь обнять норбита. – Две твои «сестры» уже здесь.
На экране, висевшем за его спиной, Бэйли увидел двух танцующих клонов из клана Фарров; одна – молоденькая девушка с кудрявыми, как у Маргаритки, волосами, вторая – женщина средних лет, с огненно-рыжими локонами.
– Эти две разведчицы решили присоединиться к нам. Мы так рады, что вы также вступаете в наши ряды.
– А что, если мы не хотим? – не подумав, ответил Бэйли. Его слова не попадали в такт.
Мужчина повернулся и обратил свой ясный взгляд на Бэйли:
– Как это не хотите? – удивился он. – Это невозможно.
– Я танцевать не люблю.
– Все любят танцевать. – Мужчина улыбнулся еще шире. – Прислушайся, и ты все поймешь.
Но Бэйли не кривил душой. Он в самом деле не любил танцевать. Он любил петь, но друзья как-то уговорили его делать это только в одиночестве. Он не мог правильно брать ноты. Причем речь не идет об исполнении оперных партий – Бэйли «Happy Birthday» мог напеть так, что никто не узнавал мелодии.
Все мы, люди, имеем различные таланты. И среди нас всегда встречаются те, кто ими не может похвастаться. Всегда были те, кто не может правильно воспроизвести мелодию или ритм, кто вечно шагает не в ногу. Таких мало, наверное, не более десяти процентов. Отсутствие музыкального дара можно во многих ситуациях рассматривать как недостаток, например, если приходиться петь или танцевать. Но есть и случаи, когда недостаток становится преимуществом.
Сейчас был как раз такой случай. Только что описанные мною типажи не восприимчивы к музыке трансеров. Конечно же, они слышат музыкальный зов, но легко противостоят наваждению.
– Только прислушайся, – вкрадчиво продолжал мужчина. – И пусть ритм овладеет тобой.
– Спасибо, не надо, – Бэйли щелкнул выключателем коммуникатора, "но мужчина продолжал улыбаться с экрана и музыка все звучала, не прервавшись ни на мгновенье.
– Мы захватили контроль над вашими электрическими цепями, – пояснил мужчина, – Тебе не выключить музыку.
– У нас нет времени на остановку, – сказал Бэйли, и, сам того не желая, начал чувствовать немного неуютно. – Мы направляемся на Станцию Фарров, и нас так ждут.
– Нет проблем. Они найдут вас здесь. Мы всех здесь рады видеть.
– Но мы кое-куда собираемся, – Бэйли посмотрел на Джаз, в надежде, что она поможет ему. Но «сестра» танцевала с закрытыми глазами, ее явно не интересовало все происходящее вокруг. – Мы спешим.
– На танцы всегда найдется время, – не отставал мужчина.
И вот тут вернулась Гитана. Конечно же, Бэйли об этом не догадывался. Он изучал приборную панель, прикидывая, как бы ему вернуть коммуникационную систему под свой контроль.
– Джаз, – позвал он. – Помоги мне с этим разобраться.
Но Джаз продолжала танцевать.
– Только прислушайся к музыке, – нашептывал мужчина, – только прислушайся…
Он наклонился поближе к экрану, очаровывая; Бэйли всей силой своей улыбки:
– Вам незачем спешить.
– Вы не понимаете, – парировал Бэйли. – Я вообще-то даже не собирался сюда лететь. Жаль, что я не оставил этот «посылочный ящик» там, где нашел его. Тогда я бы сейчас сидел дома, и как раз ужинал в уютной столовой, и…
– Только прислушайся к музыке, – сказал мужчина раздраженным тоном. Видимо, он уже начинал терять терпение. – Только прислушайся…
Его прервал металлический скрежет, вклинившийся в музыку, отчего у Бэйли зазвенело в ушах. Улыбка моментально исчезла с лица мужчины, и он гневно посмотрел на Бэйли.
– Хватит! – выкрикнул он.
Это был невероятно громкий грохот, как будто вдруг развалилась гора металлолома.
– Над нами пытаются захватить контроль, – сказал мужчина кому-то невидимому. – Надо срочно заблокировать…
Еще раз взвизгнуло что-то железное, и музыку заглушил пульсирующий рев. Бэйли посмотрел на Джаз – та на мгновение перестала танцевать.
– Джаз, – крикнул он. – Пора сматываться отсюда!
Рев все не затихал, и Бэйли уже не мог за этим гулом различить музыку трансеров. Джаз моргала, не понимая, что происходит, а Бэйли уже тащил ее к приборной панели коммуникатора. Из динамиков продолжали доноситься странные звуки работы неведомого гигантского завода. На экране было видно, как мужчина в спешке щелкает переключателями.
– Захария! Маргаритка! Джаз! – в неистовый шум ворвался голос Гитаны. Ее лицо свирепо глядело с экрана. Голубой глаз цветом напоминал лед с горных вершин, а на черном сенсоре, заменявшем второй глаз, мигала красная лампочка. Гитана сидела перед приборной панелью, и по ее кабине эхом разносились звуки, которые могла бы издавать огромная металлическая кошка, если бы скребла когтями по стеклу. – Линяйте отсюда! Быстро!
Руки Джаз в бешеном темпе носились по приборной панели.
– Я связалась со Станцией Фарров, – сказала Гитана. – Теперь там знают о трансерах и уже высылают помощь. А сейчас пора сматываться отсюда. Захария, ты с нами?
– Да здесь я, – слегка дрожащим голосом отозвалась Захария.
Из динамиков грянули аккорды трансеровской музыки. Гитана выругалась и кулаком ударила по кнопке на панели, заглушив музыку вибрирующим звуком высокого тона, как будто запели механические сверчки.
Гитана о чем-то задумалась, пару секунд смотрела на Бэйли и приказала:
– Бэйли, прикрой пас.
– Это еще как?
– Пой. Твоя прабабка безбожно фальшивила, и я на все сто уверена, что и ты тоже. Пой вот на этой частоте. Все остальные, за мной!
Гитана взлетела, едва не столкнувшись с астероидом размером с половину ее корабля, и облетев вокруг планетоида, в котором была спрятана ловушка трансеров, взяла курс на Мясорубку. От нее не отставала Джаз, бросая корабль то в одну, то в другую сторону. Бэйли вцепился в подлокотники кресла, откашлялся и старательно затянул мелодию.
Он начал с застольной песни о пьяном норбите по имени Джек, который решил потанцевать на поверхности своего астероида – гравитация была очень низкой, и когда он подпрыгнул повыше, то взлетел на орбиту:
