— Это где Вильгельм Телль с яблоком…
— Достаточно. Хотя никакого яблока, скорее всего, не было. Так вот, Подди, Марс — это Швейцария Солнечной системы. Точнее не скажешь. Так считает президент, так считаю я. Маленький человек или маленькая страна, вроде Швейцарии и Марса, может выстоять против могучих и сильных соседей, если ее боевой дух достаточно высок — и никак иначе. Мы никогда ни с кем не воевали, и впредь не приведи господь, потому что скорее всего проиграем. Но если у нас хватит духу, то до войны даже не дойдет.
Дядя вздохнул.
— Так считаю я. А вот мистер Финнеганн думает: раз уж Марс мал и слаб, значит, надобно его присоединить к Федерации Терра. Может, он прав, и будущее Марса действительно в этом. Но я лично так не думаю. По-моему, на этом Марс кончится как независимая и свободная страна. Более того. Если Марс расстанется со своей независимостью, то Венера — рано или поздно — обязательно последует его примеру. С той минуты, как мы приехали сюда, я только и делал, что убеждал мистера Кунху: дескать, резидент-комиссар Венеры должен поддержать нашу позицию против Земли. Тогда Луна тоже поддержала бы нас — и Марс, и Венера могут поставлять на Луну товары по более низким ценам, чем Земля. Только вот Корпорация издавна держится политики полного невмешательства ни в какую политику… Словом, «не надейся убогий на князя». То есть торгуй себе потихоньку и не суй нос, куда не просят. Но я из всех сил старался доказать мистеру Кунхе, что стоит Луне, Марсу и Земле объединиться под одними законами (спутники Юпитера, пожалуй, можно в расчет не брать) — и у «Венус Корпорейшн» мигом станет свобод и прав не больше, чем у каких-нибудь «Дженерал Моторс» или «И. Г. Фарбениндустри». Он уже начал было понимать, в чем соль, но тут исчез Кларк, это вышибло меня из колеи, и я на него наорал.
Дядя покачал головой.
— Да, Подди, дипломат из меня…
— Ничего, не один ты такой.
И я рассказала, как влепила пощечину Декстеру.
Дядя улыбнулся в первый раз за весь разговор.
— Ох, Подди, никогда мы из тебя не воспитаем настоящую леди! Ты ничем не лучше меня…
А я в ответ тоже ухмыльнулась и ковырнула ногтем в зубах. Жест этот куда вульгарнее, чем может показаться, и он только наш с дядей Томом. Мы, маори, исторически очень кровожадны, и даже подумать страшно, что это такое у нас предположительно застряло в зубах. Дядя Том посредством этой непрезентабельной пантомимы мне, когда я еще маленькая была, показывал: мол, не подобает леди вести себя так, как ты сейчас себя ведешь.
Тогда он улыбнулся по-настоящему и взъерошил мне волосы.
— В жизни не видывал такой белокурой, синеглазой дикарки. Но дикарка — это уж точно. И я — тоже дикарь. Ты, моя хорошая, лучше извинись перед ним. Прав абсолютно был твой Декстер, хотя спасибо тебе, что так меня защищаешь… Я вел себя, как самый настоящий старый идиот, и обязательно извинюсь перед его отцом, хотя бы он потребовал сто метров до него на пузе проползти. Мужчина всегда должен признавать свои ошибки и исправлять их. А ты поцелуй Декстера и помирись с ним. Он — замечательный парнишка.
— Я извинюсь, только целовать его не стану. Я его еще ни разу не целовала.
— Да? — удивился дядя. — Разве он тебе не нравится? Или в нашем семействе слишком много скандинавской крови?
— Он мне вполне нравится. А тебе, наверное, этот туман все мозги протуманил, а то бы ты не говорил, будто скандинавская кровь холоднее полинезийской. У меня на Декстера серьезные планы. Потому я и не целовалась с ним до сих пор.
Дядя задумался.
— Да, лапа, в мудрости тебе не откажешь… Лучше уж практиковаться в поцелуйчиках с мальчишками, от которых не «загораются красные лампочки». И уж всяко этот парень недостоин моей дикарочки, как бы ни был хорош.
— Может, и так. Дядя… а что ты собираешься делать… насчет Кларка?
Легкое улучшение дядиного настроения как ветром сдуло.
— Ничего. Ровным счетом.
— Но… Ведь надо же что-то делать!
— А что именно, Подкейн?
Да, тут он меня уел. Я уже все мозги себе свихнула, гадая, что тут можно предпринять. Заявить в полицию? Так господин председатель и есть полиция — вся полиция на него работает. Нанять частного детектива? Если такие и есть на Венере, я точно не знаю, так у них у всех контракты с мистером Кунхой, то есть с «Венус Корпорейшн»…
Дать объявления в газеты? Опросить всех таксистов? Послать фото Кларка на видео, пообещать вознаграждение? Думай не думай, а все на Венере, куда ни ткнись, принадлежит господину председателю. Вернее, Корпорации, над которой он председает. По-моему, так одно и то же, хотя дядя говорит, что мистер Кунхе владеет только малой частью акций.
— Подди, я уже говорил с мистером Кунхой обо всем, что только приходило мне в голову. И все это он либо уже сделал, либо объяснил мне, почему в здешних условиях так делать нельзя. Здешние условия он знает лучше меня…
— А нам-то что делать?
— Ждать. Но если тебе вдруг придет в голову что-нибудь — все, что угодно, что, по-твоему, может помочь делу — сразу говори. И, если это еще не сделано, мы позовем мистера Кунху и спросим, что он об этом скажет. Говори сразу, в любое время. Буду спать — буди.
— Хорошо.
Сомнительно, однако, что он будет спать. Мне, например, совсем не до сна… Но — тут есть еще один вопрос.
— А что, если Кларк не отыщется до отлета «Трайкорна»?
Дядя не ответил; морщины, казалось, еще глубже прорезали его лицо. Я знаю, какое жуткое решение принял дядя и как он к нему пришел.
Мне еще нужно принять свое Решение. Может, не такое Жуткое, но… Я некоторое время потолковала со святым Подкейном и решила: Подди следует все же нарушить на сей раз свою клятву. Может, со стороны кажется глупым, но для меня это совсем не глупости. Я никогда в жизни не нарушала мою клятву, и теперь, наверное, всю оставшуюся жизнь сама себе буду верить куда меньше, чем до сих пор…
Словом, я рассказала дяде о бомбе, которую Кларк протащил на борт «Трайкорна».
К моему удивлению, дядя воспринял мой рассказ всерьез, тогда как я сама уже убедила себя, что Кларк просто так, из любви к искусству, опять меня одурачил. Конечно, контрабанда бывает на любом корабле. Но не бомбы же! Просто что-то такое ценное, что мальчишка соблазнился пронести на корабль. Скорее всего, Кларк еще и с адресата — с какого-нибудь стюарда или такелажника — плату содрал. За ним, насколько я его знаю, не заржавеет.
Но дядя попросил, чтобы я описала того типа, с которым Кларк разговаривал в порту Деймоса.
— Дядь, да я не помню! Я его только мельком видела. Мужчина, ни низок, ни высок, ни толстый, ни тощий, и одет обычно, так, что в глаза не бросается… А лица я, кажется, вообще не видела. Хотя, наверное, видела, только вспомнить никак не могу.
— А это не мог быть один из пассажиров?
Я как следует подумала и сказала:
— Нет. Иначе я бы на борту его встретила и вспомнила — времени-то прошло бы меньше. Ммм… Я почти уверена: в очереди он с нами не стоял. Помню, он будто пошел к выходу. К одному из тех, что вели назад, к парому.
— Похоже на правду, — согласился дядя. — Если бомба существовала не только в воображении Кларка…
— И все же, зачем надо было доставлять на борт бомбу?
Дядя не ответил, но я и сама догадывалась. Зачем кому-нибудь взрывать «Трайкорн» и убивать всех пассажиров? Даже малышей… Нет, не ради страховки — Ллойд не страхует космолеты на такие суммы, чтобы подобная дикая затея принесла выгоду, это нам в старших классах на «экономике» объясняли.
Тогда зачем же?
А затем, чтобы корабль не попал на Венеру.
Но ведь «Трайкорн» уже десятки раз бывал на Венере…
Значит, на этот раз кто-то из его пассажиров не должен был попасть на Венеру. Или на Луну.
Кто же? Уж конечно, не Подкейн Фриз. Я-то разве что для самой себя что-нибудь значу.
А потом мы с дядей часа два обыскивали наш номер. Ничего не нашли — да я и не надеялась. Если даже бомба была, во что я до сих пор не совсем верю, если Кларк при этом забрал ее с корабля и спрятал здесь, что маловероятно, потому что и в городе, и на «Трайкорне» удобных мест достаточно, все равно он за это время успел бы ее замаскировать под что угодно. Хоть под вазу с цветами.
