Литмир - Электронная Библиотека

– Вы правы, и они очень хорошо вооружены, – добавил Уилки. – Нельзя допустить, чтобы расположение базы стало им известно. Своими ракетами они сровняют эту гору с землей, если узнают, что мы под ней прячемся.

Кэлхун резко встал:

– Я не намерен больше оставаться здесь и выслушивать пораженческие рассуждения малодушных недоучек. Составляя свой план, я исходил из того, что выполнять его будут настоящие мужчины.

И он с надменным видом вышел.

Ардмор сделал вид, что не заметил его ухода, и поспешно продолжал:

– Возражения, которые были здесь высказаны против предложения полковника Кэлхуна, на мой взгляд, могут относиться к любому плану прямых, открытых боевых действий в нашей текущей ситуации. Я обдумывал несколько таких планов и отказался от них примерно из тех же соображений – хотя бы из-за трудностей с материальным обеспечением. Тем не менее, возможно, мне просто не пришел в голову какой-нибудь вполне реальный вариант. Может ли кто-нибудь предложить такой способ ведения прямых боевых действий, который не подвергал бы риску личный состав?

Никто не ответил.

– Очень хорошо. Если такое предложение у кого-нибудь появится позже, прошу об этом сообщить. А пока мне представляется, что мы вынуждены действовать хитростью. Если сейчас мы не можем сразиться с противником в открытую, значит нужно его дурачить до тех пор, пока это не станет возможным.

– Понятно, – согласился доктор Брукс. – Как на корриде – махать у быка под носом красной тряпкой, чтобы он не заметил шпаги.

– Вот именно. Если бы только это было так же просто! Нет ли у кого какой-нибудь идеи – как нам использовать то, что у нас есть, но чтобы они при этом не могли сообразить, кто мы, где находимся и сколько нас? А пока вы это обдумываете, я возьму тайм-аут, чтобы выкурить сигарету.

Через некоторое время он добавил:

– Имейте в виду, что у нас имеются два реальных преимущества. Во-первых, противник, по-видимому, не догадывается о нашем существовании. А во-вторых, наше оружие покажется им совершенно необычным и даже загадочным. Это вы, Уилки, говорили, что эффект Ледбеттера похож на колдовство?

– Ну еще бы, командир! Могу смело сказать, что, если не считать приборы в наших лабораториях, не существует никакого способа обнаружить те силы, с которыми мы работаем. Никто даже не поймет, что происходит. Это то же самое, что пытаться слушать радиоволны своими ушами.

– Вот это я и имел в виду. Для них это будет загадка. Как для индейцев, когда они впервые повстречались с огнестрельным оружием белого человека: они умирали, не понимая отчего. Подумайте об этом. Теперь я буду молчать, а вы говорите.

Первое предложение высказал Грэхем.

– Майор!

– Да?

– А что, если нам заняться похищением людей?

– Это как?

– Ну, вы сами говорили, что нужно их запугать. Что, если устроить небольшую вылазку с излучателем Ледбеттера? Отправиться ночью на машине-разведчике и выкрасть какую-нибудь важную персону, может быть даже самого наследного принца? Вышибить излучателем дух из всякого, кто попадется нам навстречу, зайти и захватить его?

– Что вы можете об этом сказать, джентльмены? – спросил Ардмор, решив пока не высказывать свое мнение. – По-моему, в этом что-то есть, – заметил Брукс. – Я предложил бы настроить излучатели так, чтобы они не убивали, а только погружали в бессознательное состояние на несколько часов. Мне кажется, психологический эффект будет сильнее, если они потом очнутся и увидят, что их предводитель исчез. Никаких воспоминаний о том, что происходило за это время, у них не останется – Уилки и Митсуи могут это подтвердить.

– А зачем ограничиваться одним наследным принцем? – спросил Уилки. – Мы могли бы посылать в каждую вылазку четыре команды, по две на каждой машине, и совершить за одну ночь двенадцать рейдов. Может быть, нам удастся захватить столько начальства, что это их серьезно дезорганизует.

– Похоже, это неплохая идея, – согласился Ардмор. – Не исключено, что нам не удастся провести такую операцию больше одного раза. Если мы сможем одним ударом заметно ослабить их командование, это подорвет их боевой дух, а может быть, и даст толчок ко всеобщему восстанию. Вы хотите что-то сказать, Митсуи?

Он заметил, что Митсуи явно чем-то не нравился план, который они обсуждали.

– Боюсь, это не сработает, – нехотя произнес тот.

– Вы хотите сказать, что нам не удастся их таким способом выкрасть? Вы знаете что-то, чего мы не знаем об их методах охраны?

– Нет, нет. Если у вас есть оружие, которое действует сквозь стены и поражает человека прежде, чем он сообразит, что происходит, я уверен, вы сможете их похитить. Но только результат будет совсем не такой, как вам кажется.

– Почему?

– Потому что вы ничего этим не добьетесь. Они и мысли не допустят, что их командиры у вас в плену, они будут считать, что каждый из них покончил жизнь самоубийством. Последствия будут ужасными.

Дело касалось психологии, и мнения присутствующих разошлись. Но белые люди не могли поверить, что панзиаты осмелятся ответить репрессиями, если будут располагать достоверными сведениями, что их божественные вожди не погибли, а находятся в руках противника. Кроме того, такой план позволял немедленно приступить к действиям, а этого всем очень хотелось. В конце концов, за неимением лучшего Ардмор согласился его принять, хотя и испытывал какие-то смутные опасения.

Следующие несколько дней ушли на то, чтобы подготовить к выполнению задачи воздушные машины-разведчики. Шир, трудившийся по восемнадцать, а то и по двадцать часов в сутки, проделал титаническую работу; все остальные с готовностью ему помогали. Даже Кэлхун снизошел до того, что согласился принять участие в вылазке, хотя и отказался заниматься «грубым неквалифицированным трудом». Томас совершил короткую рекогносцировку и выяснил расположение двенадцати паназиатских штабов, разбросанных по стране.

Воодушевленный возможностью начать наконец хоть как-то действовать, Ардмор и не вспоминал о собственном решении создать «шестую колонну» – подпольную или полуподпольную организацию, которая занималась бы деморализацией противника изнутри. Нынешний план этого не предусматривал – операция готовилась чисто военная. Ардмор чувствовал себя если не Наполеоном, то по меньшей мере сандинистом, который наносит неожиданные удары по регулярным частям и скрывается в ночи.

Но Митсуи оказался прав.

Они регулярно смотрели телевизионные передачи, чтобы знать, что завоеватели считают нужным сообщить своим рабам. К восьми вечера все привыкли собираться в общем зале, чтобы послушать очередную передачу, в которой населению объявлялись новые приказы. Ардмор поощрял такие собрания, которые называл «сеансами ненависти», – он считал, что от этого поднимается боевой дух.

За два дня до намеченной вылазки они собрались как всегда. Уродливое широкоскулое лицо типичного пропагандиста неожиданно сменилось другим – это был пожилой паназиат, которого ведущий представил как «божественного хранителя мира и порядка». Он не стал тратить время попусту и сразу перешел к делу. Американцы, состоявшие на службе правительства одной из провинций, совершили страшный грех: они восстали против своих мудрых правителей, захватили священную особу губернатора и удерживали его в качестве пленного в собственном дворце. Солдаты Небесного императора сокрушили безумных святотатцев; при этом губернатор, как это ни печально, отошел к праотцам.

Объявлялся траур, который вступал в силу немедленно; в знак его начала населению провинции предстояло, согласно разрешению свыше, искупить грех своих соотечественников. Студия, откуда велась передача, исчезла, и на экране появилось огромное множество людей – мужчин, женщин и детей, толпившихся за колючей проволокой. Камера показывала их крупным планом, и обитателям Цитадели были хорошо видны слепое отчаяние на лицах, заплаканные дети, женщины с младенцами на руках, беспомощные отцы семейств.

12
{"b":"204155","o":1}