— Да, да, любовь моя! — простонала она, захлестываемая волной наслаждения.

Ее плоть была жаркой и влажной, как летний день. Джереми проник в нее одним движением, сильным и уверенным, и она в наслаждении содрогнулась под ним. Сначала он двигался медленно, глубоко входя в нее и как бы становясь с ней одним целым. Постепенно его движения стали ускоряться, и они оба погрузились в водоворот страсти, неистово стремясь друг к другу. Наконец она издала крик, и начала сотрясаться в сладких конвульсиях. Его крик эхом отозвался в ответ, и оба они постигли райское блаженство разделенной любви. Они заснули, убаюканные нежными словами и обещаниями, которые еще долго шептали друг другу.

Проснувшись через некоторое время, Гроза увидела, что Джереми стоит у раскрытого окна рядом с их постелью. Она поднялась и подошла к нему, заключая его в свои объятия.

— Если бы я знала, как это будет чудесно, я не стала бы так долго мучить тебя, — тихо призналась она, затем еще теснее прижалась к нему и положила голову ему на плечо. — Я хочу иметь от тебя детей, Джереми, и я буду долго-долго любить тебя.

Они молча стояли обнявшись, глядя на звездное небо и на луну, освещавшую мирный ландшафт. Внезапно тишину ночи пронзил резкий крик орла, и его гордый силуэт возник на желтом фоне луны. Этот знак наполнил благодатью сердце Грозы. Тихо вздохнув, она беззвучно прошептала:

— Прощай, Вольный Ветер! — Затем, повернувшись к мужу, взяла его за руку. — Пойдем обратно в постель, любимый. Я покажу тебе, чем мы будем заниматься в ближайшие сто лет.

И ее улыбка сулила столько наслаждения, что Джереми без слов подхватил Грозу на руки и опустил на кровать.