Андрей, несколько раз переложив спички с места на место, наконец разгадал загадку. «Вот это номер, – подумал наш герой. – Убить три дня на выдумывание целой теории вероятности, а решение лежало на поверхности».
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: «И снова добрый вечер! Надеюсь, я еще не надоел со своими нравоучениями и замечаниями. Хотя, если это и так, вам все равно придется слушать мой треп либо выбросить книгу в камин. При этом если первое вас ни к чему не обязывает (читаете себе, да и только), то сжечь книгу – значит не узнать, чем закончится так банально начавшаяся история, и таким образом расписаться в собственной глупости (другим типа нравится, а я что же – дурак? И к тому же за эту писанину было немало уплачено). Парадокс в том, что нас останавливает именно это последнее, ибо всю свою жизнь мы продолжаем доказывать сами себе свою состоятельность… Мы до ужаса боимся осознания своей неисключительности и тривиальности, нам страшно ощущать себя неудачниками и признавать превосходство других, нам важно мнение окружающих, но безразличны суждения близких – мы неисправимые эгоисты и себялюбы. Мы – ходячие пороки и комплексы неполноценности. Мы хотим иметь все, и при этом не делаем для этого ничего, мы мечтаем о суровых путешествиях, но ленимся даже выбраться в выходной день на природу (в лучшем случае, кинотеатр или ресторан), мы хотим иметь атлетическую фигуру, но при этом не против побаловаться пончиками и пиццей, не говоря уже об «отмазках», придумываемых для пропуска очередного занятия в спортзале, и в конце концов мы хотим, чтобы нас любили такими, какие мы есть, но при этом не способны смириться с безобидными привычками своих спутников. Иными словами, мы не способны любить – и этим все сказано.»
Еще раз смешав все спички и вновь повторив процедуру отгадывания загадки, Андрей улыбнулся и растянулся в кресле, забросив голову назад. Его поразило звездное небо, редкие облака, медленно проплывающие над столицей, и полная огромная луна, повисшая совсем близко.
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: «Как редко мы смотрим в небо, как прожигаем свою жизнь в погоне за призрачными благами мира, не замечая воистину неземных даров, ниспосланных нам свыше абсолютно бесплатно, как часто карабкаемся по отвесным скалам условностей к своему счастью вместо того, чтобы просто быть счастливыми, как в детстве, радуясь, казалось бы, бестолковым вещам: найдя на море камешек с дырочкой и повесив его на шею, кусочек цветного бутылочного стекла, отполированного морем, сквозь которое так здорово смотреть на окружающих и хранить его как фамильную драгоценность в коробочке из под спичек… Ну же, не ленитесь, вспоминайте поездки с родителями на море, в провинцию к бабушкам и дедушкам или летние лагеря с ночевкой в палатках, которых ждали целый год. Ведь все это делало нас воистину счастливыми. Внимание, вопрос: почему мы перестали ходить в походы и искать приключения? Мы стали старыми? Не настолько. Мудрыми? Ну, это вряд ли. Тогда что с нами произошло? Ладно, объявляется небольшой перерыв. Пойду выпью чаю. Вам, читатель, советую сделать то же, хотя каждый вправе поступать, как ему вздумается. А я все равно пойду и выпью чаю… Итак, с чаем покончено, и мы можем продолжать.»
Тихое созерцание мироздания Андреем прервали доносившиеся из-под балкона голоса. Двое неизвестных тихо обсуждали какие-то проблемы, и Андрей, будучи увлечен разглядыванием лунных кратеров, не сразу вник в смысл разговора.
– Послушай, Татя, твое пролетарское происхождение уже никого не впечатляет, ибо послужной список первой леди страны до ее попадания в эту самую страну уже не вставляет даже обкуренных тинэйджеров южных штатов.
– Зато одно мое ночное нашептывание в сочетании с психотропами, подмешанными в чай, приносит больше пользы, чем работа всего восточного отдела. А пока – я первая леди, мой суженый умножит на ноль любого, кто только подумает обо мне плохо. А ты, как мне кажется, уже думаешь обо мне плохо – это преступление.
– Уже боюсь. Это хорошо, что твой бесхребетный филантроп за короткое время умудрился развалить все хорошее, что досталось в наследие спецслужбам от некогда огромного государства, а то бы застукали нас вдвоем, быстренько записали наши интимные разговоры, после допросов с пристрастием мы бы во всем признались, а потом в газетах написали бы, что один скоропостижно, а второй – от передозировки, но тоже скоропостижно.
– Типун тебе на язык… А моего рановато хвалишь… Много еще не сделано, а выборы не за горами. А оно еще начало ездить по стране с культурной программой, да без меня. Приходится часами просиживать у телефона, внушая этому плебею, куда дальше вести стадо.
– А когда ты рядом, разве что-то другое делаешь?
– Конечно, да. Всего одна таблетка правильного психотропа в чай – и клиента штырит на нашептанной теме. Потом еще и тормозить приходится, а то ведь увлекается. В общем, респект и уважуха психологам – все-таки правильную ставку на него сделали. Я не знаю в его окружении более ни одного настолько убеждаемого кандидата.
– Да-с, честно говоря, твой придурок по неадекватности переплюнул даже нашего идиота.
Оба тихо засмеялись.
– Ничего не меняется в мире со времен великого Египта.
– Что ты имеешь в виду?
– Вспомни самую первую лекцию…
– Да-да, помню… «Египтом управляли жрецы, а не фараоны».
– Точно, только в нашем случае Египтом управляю я.
– Ну-ну. Ладно, давай вернемся на землю. Свои награды ты еще успеешь получить после возвращения… Теперь к делу. Отношения между этими двумя странами ни в коем случае не должны наладиться… По крайней мере, в выборы страна должна войти на пороге конфликта со старшим братом.
– А дальше?
– А дальше – не наше дело… Конфликт или разожгут, или потушат – это как карта ляжет.
– Думаю, все будет хорошо. Наш политтехнолог Семен Капельман внушил ему идею поднятия рейтинга путем конфликта с сильным соседом. Ну и он рад стараться. Награждает врагов соседей, проводит военные учения с врагами соседа, финансирует проведение исторического исследования на тему притеснений большим братом и так далее. Лучше и не придумаешь.
– Ты все равно не расслабляйся, до выборов недалеко, а для сюрпризов всегда есть время и место. Не пускай ситуацию на самотек, дабы не вышло, как в этих двух восточных образованиях: чуть проморгали, и другие влезли, и, как результат, признанная независимость.
– Да, наслышана.
– А ты знаешь, что после поражения вся команда отдела была разжалована и с треском выгнана со служебным несоответствием? Ребята уже почти год на подсосе.
– Надеюсь, мне это не грозит. Мой хоть и марионетка, но деньги любит. Так что у нас на черный день припасено.
– Сколько? – с улыбкой в интонации спросил собеседник.
– Какой внешний долг страны – знаешь?
– Ну это не секрет…
– Так вот, возьми где-то треть и не ошибешься.
– Да… Нам так не жить… Боюсь, на пенсии путешествие вокруг света на собственной яхте мне не светит. В лучшем случае смогу оплатить какой-нибудь круиз на круизном лайнере, и то не бизнес-классом.
– Хватит прибедняться. Деньги на проведение программ нашего ведомства все через тебя заходили. Небось, к рукам-то хоть немного да прилипло.
– Не твое дело. Все отчеты у меня в порядке.
– Ладно, расслабься, – оборвала его собеседница. – Это действительно не мое дело. Украл – молодец. Нет – дурак. Но если все-таки украл, то чего плачешься по поводу бизнес-класса? А если нет, то рюкзак на плечи и в тайгу комаров кормить.
– Я вижу, ты тоже ко мне хорошо относишься…
– Я здесь пять лет наблюдаю, как двуногие и двурукие питекантропы разворовывают, растаскивают, разбазаривают. Дедушка Даллес (а может, и не он) был прав, ставя задачи по развалу Империи. Звучало это примерно так: не пытайтесь их завоевать – это бесполезно, ибо многие пробовали, но никто не сумел. Все намного проще: помогите проходимцам прийти к власти, и они все сделают за вас. Собственно, это и было воплощено в жизнь. Но если бы ты знал, до чего они опускаются в своем животном желании наживы! Им все равно, чем торговать: детьми, женщинами, наркотиками, ядерными отходами… Главное, чтобы платили. Скажи мне, ты видел лица этой элиты?
