Вечером, когда Есеня рассказала о своём решении, Вяхорь начал бушевать и спать лёг взъерошенный и непримиримый. Есеня не спорила. Начиналась осень, плыть по морю было бы настоящим самоубийством, придётся ждать до весны. А до весны она уговорит мужа, никуда он не денется.

XV

Зима прошла спокойно. Никто из соседей Русь не беспокоил, сами князья сидели тихо, мирно. Когда побежали весенние ручьи, Дир завёл с Аскольдом давно задуманный разговор:

- Не выходит у меня из ума Византия. Такая богатая страна! Говорят, лет шесть-семь до нас русы удачный поход совершили, пограбили берега и с большой добычей вернулись. Не попытаться ли нам повторить поход?

- Хочешь ещё одно войско в море утопить? - не сдержался Аскольд. - Тогда никакой торговый договор тебя не спасёт, киевляне на первой сосне повесят!

- А зачем морем идти? Можно сушей. Тогда штормы и ураганы нестрашны. Уличи и тиверцы нам друзья, войска пропустят. Может, даже сами примут участие в походе.

- А Болгария? Про неё ты забыл?

- В последнее время только о ней и думаю, - медленно проговорил Дир, внимательно глядя на Аскольда. - Могучая держава, сумела потеснить Византию к самой столице. Вот бы кого в союзники приобрести!

- Зачем мы им нужны? Были бы соседи…

- И всё-таки можно на свою сторону перетянуть! - весело проговорил Дир, не спуская взгляда с побратима. - Знаешь, что такое династические браки? Это такая сила в наше время, крепче любого государственного договора. Женишь сына на дочери иностранного правителя или дочь выдашь и на двадцать-тридцать лет получаешь верного союзника.

- Но у тебя нет ни сына взрослого, ни дочери.

- Зато брат имеется!

- Ты обо мне что ли?

- Конечно! Ты холостой, завидный жених. Женим на болгарской княжне, вот тебе и династический брак. Разве я плохо придумал?

- Неумно, в крайнем случае. Потому что жениться я не собираюсь.

- А сколько тебе холостяковать? Тяни не тяни, а семьёй обзаводиться придётся.

Аскольд подумал. Дир прав, одинокую жизнь он вести не собирается. Есеня замуж вышла. Другие девушки его не привлекают, он к ним равнодушен. Может, болгарская княжна покорит его сердце? Как- никак, а ведь княжна! Тогда он перестанет думать и тосковать по Есене. Жена заставит его забыть.

- А откуда ты знаешь, что у князя болгарского дочь есть? Предполагаешь, что должна быть?

- Нет, знаю точно. Получил верные сведения.

- От купцов?

- А ты догадлив! От них, конечно.

Аскольд помолчал, долго рассматривал свою ладонь, сжал и разжал кулак Бросил исподлобья взгляд на Дира:

- Красивая?

- Писаная красавица!

- Может, я ей не понравлюсь!

- А в династических браках любовь не играет никакой роли. Там господствуют государственные интересы. Раз надо для страны, значит, должны выйти замуж за того, на кого укажет государь. Вот так-то!

Аскольд вздохнул, пожевал губами, но ничего не сказал.

- Да не переживай ты, - успокоил Дир. - Всё устроится. Пошлём сватов, они привезут её в Киев, здесь и сыграем свадебку. Средств не пожалею, пир закатим на весь мир!

- А зачем сватов засылать? Я сам поеду.

Дир даже подпрыгнул на кресле.

- Молодец! Вот это по-нашему! Вот это по-мужски! Будем собираться в путь!

- Постой! Сразу и в путь. Христианка она или язычница?

- Христианка. Болгария ещё два года назад христианство приняла.

Собрали Боярскую думу, поставили вопрос о династическом браке. Бояре единодушно проголосовали за добрые отношения со славянской страной. Опыта у Руси в этом вопросе не было совсем. Поэтому долго спорили, как поступать: то ли сразу посылать посольство со сватами или всё-таки сначала направить к болгарскому князю гонца и выведать его мнение, отдаст ли он свою дочь для русского князя? Остановились на том, что надо всё-таки узнать, сколько лет княжне, пригожа ли собой, умна ли… Аскольд слушал эти речи, и у него было такое чувство, будто его выставили на рынке для всеобщего обозрения и пытаются продать, стремясь получить как можно более высокую цену. Но он терпел, помня слова Дира, что этого требуют государственные интересы.

В Болгарию поехал боярин Богодей. Он вернулся через месяц и рассказал, что в 864 г. князь Борис и его ближайшие сановники крестились, но крещение приняли тайно от подданных. Уже на другой год в стране вспыхнул мятеж знати с целью свержения с престола Бориса и сохранения язычества. Князь с помощью дружины и своих сторонников разгромил мятежников, члены 52 боярских семей были истреблены поголовно, от мала до велика. Христианизация страны повелась более решительно и последовательно.

Однако началось противоборство с Византией. Борис поставил целью своей политики добиться как можно больше независимости болгарской церкви от консервативного патриарха, а значит, и от империи в целом. В этой борьбе князь Борис ищет союзников, и предложение князя Руси об установлении династических связей ему пришлось по душе. Что касается невесты, то ей скоро восемнадцать лет, она невысока, черна, узкоглаза, скуласта, к поведении строга и скромна.

Теперь обошлось без Боярской думы, благо согласие на брак от неё было получено. Дир приказал готовить большое посольство, а с ним и богатые подарки. В июне 867 года оно отправилось в путь.

Аскольд ехал то на коне, то садился в крытый возок. Он неторопливо перебирал в уме свои свидания с Есеней, как бы навеки прощался с ней. До мельчайших подробностей вспоминал последнюю встречу и никак не мог понять, зачем она приходила. Если просто соскучилась, то должна была намекнуть об этом если не словами, то взглядом или другим знаком. Может, он не так встретил её, спугнул бурной радостью, нечаянным словом?.. Или чего-то хотела выпросить у него, князя киевского, но, увидев, постеснялась и замкнулась. А чего стесняться, ведь они целых два года дружили так хорошо…

Изо дня в день перебирал он в своей памяти эту встречу, не только не уставая, но, наоборот, получая от этого неизъяснимое наслаждение. Ему не столь важно было знать, с какой целью она была у него, сколько наслаждаться её образом, который стоял перед ним во время всего долгого пути.

Переправились через Дунай и вступили на землю Болгарскую. Села были раскинуты просторно, в произвольном расположении домов, как на Руси. Каждый дом стоял посередине земельного участка, передние окна обязательно смотрели на полдень. Иногда одна из комнат выступала вперёд, она была наполнена солнечным светом целый день. Часто дома имели террасы, крыши которых поддерживались столбами.

Однако возле многих домов стояли кочевые юрты, а в некоторых домах попадались целые поселения из юрт с многочисленными стадами, которые паслись на лугах. Аскольду объяснили, что кочевники-болгары, пришедшие на Дунай, в основном перешли к земледелию и переняли славянские типы домов и построек, однако некоторые роды продолжали придерживаться кочевого образа жизни. Но были и такие, которые жили в новых домах, но на лето перебирались в юрты: велика сила традиции!..

«Что пи страна, то свои обычаи строить дома, - размышлял Аскольд, поглядывая из возка на проплывавшие мимо селения. - В Скандинавии предостаточно лесов, поэтому дома возводили из брёвен, просторные, в виде длинного прямоугольника. На Руси лесов неизмеримо много, но избы строятся небольшие, с узкими окошечками, закрытыми бычьими пузырями и задвижками, потому что там такие холода, каких в Болгарии не бывает. А здесь лесов почти невидно, поэтому вместо брёвен ставится плетень, он обмазывается глиной, вот вам и дом».

А главное отличие болгарских сел от Скандинавии и Руси - это богатейшие сады. Чего только в них не было: и яблони, и вишни, и груши, и виноград, и персики, и сливы… В Скандинавии и Руси большинство деревьев вымерзло бы в первую зиму.

Поражала Аскольда болгарская одежда. Он не знал, как называется тот или иной костюм, но был восхищён их красочностью, богатством орнамента, яркими цветами. Болгары одевались так, будто каждый день был у них праздничный, причём так поступали и горожане, и сельчане.