- Правда, не общались лет одиннадцать.

- Интересно, почему…, - протянул Мэтт, нахмурившись.

- Не общались? – я вскинул бровь, покосившись в сторону парня.

- Угу.

- Ну, я его просто знал. Мы даже вместе не играли.

- Я бы удивился, если бы он вообще играл, - хохотнув, Мэтт приставил ладонь ко рту, чтобы не рассмеяться на весь вестибюль.

- Давно знакомы? – я с интересом посмотрел на парня, слегка улыбнувшись, чтобы хоть как-то скрыть подступающий к горлу ком – врача так и не было. Вдруг с Максом что-то случилось?

- Года два. Я тогда… - прервала его вошедшая в больницу женщина, которая, только завидев нас, сразу помахала рукой в знак приветствия.

- Здравствуйте, - я встал с дивана, чтобы уступить тете Ане место.

- Привет, Никит. Матвей, - женщина наклонилась и положила руку ему на плечо, - Спасибо, что вызвал скорую и Оксане позвонил. Кстати, к Максиму уже можно?

Она вопросительно посмотрела на нас, и мы отрицательно покачали головой.

- Врач должен прийти и позвать нас.

- Никит, - она повернулась ко мне, - А Марина сегодня не здесь дежурит?

- Не-а, - я опустил взгляд, - Мама сейчас вообще сюда почти не заезжает. Как ни позвоню – она за городом.

- Ну ладно, - женщина опустилась на краешек дивана рядом с Мэттом и положила дамскую сумку к себе на колени, нервно теребя кожаный ремешок и время от времени оглядываясь по сторонам.

Наступило молчание. Все сидели и думали о чем-то своем. Я же уже тысячу раз прокрутил в голове сцену расставания в безлюдном переулке. Хотелось прямо сейчас сорваться с места и побежать к нему, целовать, обнимать и никогда больше не отпускать. Наверное, я просто испугался того, что наши с ним отношения – это нечто запретное, постыдное и позорное. Ведь в этой стране вообще многие смотрят на однополую связь с презрением и непониманием. Да и сам я был таким же, пока не влюбился…

- А папа приедет? – Окси вопросительно посмотрела на мать, нахмурившись. Та в ответ покачала головой.

- Он навестит сына завтра.

- Хорошо, - и девушка снова задумалась, время от времени поглядывая в мою сторону.

Вдруг мой взгляд привлек силуэт, возникший в другом конце коридора, соединяющего здание больницы с крылом, где располагалась поликлиника. Фигура быстро приближалась к нам, и уже было отчетливо видно, что это высокий мужчина, облаченный в белый халат. Он, выйдя в вестибюль, осмотрел его и, остановив взгляд на нашей компании, подошел.

- Вы родственники Максима Неземнова? – спросил он с серьезным лицом. У меня уже душа в пятки ушла… Давайте обойдемся без лишней официальности? А то, если судить по выражению его лица, можно уже покупать искусственные могильные цветы.

Вдруг в груди неприятно закололо только от одной мысли…

- Да, - тетя Аня поднялась с диванчика. За ней последовал Мэтт, и через мгновение - Окси.

- Пройдемте со мной, - и он указал рукой в сторону коридора, откуда только что вышел.

- Скажите, с ним все будет хорошо? – женщина сделала такое жалобное выражение лица, что у меня самого аж слезы на глаза чуть не навернулись.

- Конечно, - хмыкнув, мужчина пошел впереди, указывая нам путь.

Мы шли несколько минут. Сначала поднялись по лестнице, потом коридоры, двери, стоящие между одним отделением и другим. Палаты, бегающие врачи, нервные посетители, бледные пациенты – вот она, больница. Здание, пропитанное болезненностью, смертью и одновременно спасением, излечением.

- У вашего сына, - доктор шел рядом с госпожой Неземновой, вкратце объясняя, какие увечья были нанесены Максу, - Два сломанных ребра. Перелом закрытый, но осколки костей не повредили ближайшие жизненно важные органы. Внутреннего кровотечения нет, но было сотрясение мозга.

Я слушал, затаив дыхание, и уже набрал в легкие воздуха, чтобы спросить, но тетя Аня опередила меня:

- И как долго будут заживать переломы? А сотрясение мозга – это очень опасно?

- Учитывая то, что организм молодой и сильный, думаю, - врач на секунду остановился, - Около месяца. Первая неделя – самая тяжелая, потом уже можно будет выписывать. А насчет сотрясения… Ну, с этим не шутят. Но я уверен, что все обойдется, потому что мозговая деятельность в порядке.

- Значит, через неделю его уже можно будет забрать домой?

- Да, если не будет осложнений.

Наконец мужчина в халате остановился у одной из дверей и, взявшись за ручку и повернув её, открыл завесу, отделяющую меня от моего возлюбленного. Я напрягся всем телом, даже задержал дыхание, чтобы совладать с чувствами. Дверь открылась, и первой в палату нырнула тетя Аня. За ней Окси, потом Мэтт и врач. Я же зашел последним…

Бледно-голубые стены и огромное окно, сквозь стекло которого видно ночной город, освещенный фонарями. Я прислонился к стене у дверного проема, не смея поднять глаза – почему-то сразу стало так стыдно. Вдруг Макс меня не простил, а я приперся без спроса?

Вот он… Любимые глаза, хоть и не смотрящие в мою сторону, так как я встал за ширмой, чтобы выглядывать из-за нее. Парень полулежит на койке; его руки покрыты синяками, лицо немного опухло, а под глазами появились темные круги. Волосы, мокрые от пота, небрежно спадают на лицо и лезут в глаза.

Тетя Аня сразу бросилась к сыну, обнимая его за голову; Окси стояла рядом и улыбалась, радуясь тому, что её брат жив. Мэтт встал немного в стороне и смеялся, глядя на друга. Они обменялись взглядами, и парень подмигнул Неземнову, ехидно ухмыльнувшись.

Я хотел было уже выглянуть и показаться Максу, но почему-то боялся его реакции. А вдруг он заорет «Пошел отсюда!» или обматерит при матери и сестре?

Я тяжело вздохнул, опустив взгляд, и вышел из скрытного места, глядя парню прямо в глаза. Он тут же посмотрел на меня и, на секунду задумавшись, снова вернулся к расспросам своей матери, отвечая на каждый вопрос холодным, беспристрастным голосом.

Рядом с койкой Макса стояла еще одна, огороженная тремя широкими белыми ширмами, почти не пропускающими свет.

- Простите, - я окликнул доктора, - А что со вторым пациентом?

- Ох, - врач немного нахмурился, - Там внутренний перелом бедра. Сложный случай. Он поступил к нам еще месяца два назад. И его никто за это время не посетил…, - доктор обреченно вздохнул, с грустью.

- А почему огорожен? – шепчу я.

- Сам попросил.

Врач покинул палату, оставив всю нашу компанию с Максимом. Я встал немного поодаль, лишь со стороны наблюдая за парнем, не смея даже подойти и пожать ему руку, сказать пару подбадривающих слов. Но лишь одно грело душу: я пару раз поймал на себе его взгляд, что свидетельствовало о том, что Макс помнит о моем присутствии.

Тетя Аня внушала сыну, что ввязываться в драки опасно, Окси для прикола повторяла за мамой, пародируя её, а Мэтт время от времени вставлял шутливые реплики, отчего вся компания веселилась и смеялась. Все были безумно счастливы, что Макс жив, что его жизнь вне опасности. Особенно я… Потому что я не простил бы себе, если бы не успел извиниться перед ним и рассказать о своих истинных чувствах.