Вскоре варево приняло равномерный голубой цвет и было аккуратно перелито в кружку. Все собрались вокруг немного нервничающего кота, чтобы проследить за эффектом. Кот сидел на земле и обеими лапками прижимал к себе заветную кружку, испуганно оглядывая наши любопытные физиономии и постоянно задавая совершенно дурацкие вопросы:

– А почему оно голубое?

– Переделать в черное?

– Нет, не надо. A-a чего оно с волосами?

– Где?!

– Вот.

– Сейчас вытащу.

Я подцепила пальцами два волоска на глазах у обалдевшего от такого хамства Уськи и аккуратно вытащила из их кружки.

– Что-нибудь еще?

Уська отрицательно замотал головой. А потом резко выдохнул и, зажмурившись, сделал первый глоток. Потом второй, третий... Кружку пришлось отобрать, он ее уже вылизывал, что-то азартно мяукая.

Минуты две кот, тихо икая, сидел спокойно, но, когда всем уже надоело ждать и Филин на полном серьезе предложил попросту сбрить остатки горелой шубки, шерсть вдруг начала расти.

На наших глазах она пробилась из-под кожи, сначала с ноготь длиной, потом с полпальца, и вот уже перед нами сидит невероятно мохнатый и пушистый Уська, весь с ног до головы ровного зеленого цвета.

– Ик! – Кот удивленно осмотрелся и тихо заржал.

Я перепугалась, что Уська сошел с ума и его придется пристрелить. Правда, когда шепотом сообщила об этом Филину, смех почему-то оборвался.

– Эль!

– Да, мой хороший? – Я где-то слышала, что с сумасшедшими надо говорить как можно более вежливо, чтоб не буянили.

– Это что?

– Шерсть, все как ты просил.

– А почему зеленая?!! – Кот уже почти стонал и чуть не плача разглядывал свой новый наряд.

– A-a... Ну так как же, ты же у нас боевой котик. Вот и... окрас такой, чтобы с травой сливаться.

Кот резко остановился и удивленно прислушался, временно прекратив крутиться на месте и пытаться рассмотреть свой хвост.

– То есть ты хочешь сказать...

– Что через пару дней она будет местами темно-, а местами светло-зеленой и тебя в траве вообще никто не увидит, – радостно закончила я, с вожделением поглядывая на такой близкий котелок с кашей.

Уська сосредоточенно почесал нос:

– Да?!

– Угу, а теперь мы все, как я полагаю, идем есть кашу.

Возражений, к счастью, не было, и, к моему несказанному облегчению, бойкот был отменен. Кот навалил мне полную тарелку горячего блюда, не жалея кусков мяса, и после первой же ложки нос наконец-то перестал так чесаться, а жизнь уже не казалась столь беспросветной, как и эти тучи.

Поев, ушастик тут же забрался в ближайший мокрый куст и громко орал: видно ли его или нет.

Мы все старательно уверяли ярко-зеленое пятно на фоне прутиков и серых листков, что нам вообще ничего не видно, и обрадованный Уська тут же бежал прятаться в другое место, пытаясь срочно научиться подкрадываться к добыче, которая в такое дождливое время вся попряталась. Правда, он умудрился откопать какую-то змею или ящерицу, не знаю. Но она его укусила, и горе-разведчик с воем прибежал ко мне, демонстрируя пораненную лапку и вопя во все горло, что его покусали ядовитые змеи. Пришлось лечить, а потом еще и везти его с перебинтованной лапой у себя в седле, рассказывая всю дорогу сказки и занимательные истории, как утешение тяжело раненному бойцу.

Часа через два, когда я уже буквально охрипла, а кот наконец уснул, Клин крикнул, что впереди виден какой-то огонек. Я немного взбодрилась, надеясь, что вскоре смогу отогреть замерзшие ноги.

В небольшом леске и вправду находилась избушка, и в ее окошке приветливо мерцал огонек свечи, будто специально для нас оставленной. У крыльца понуро стоял привязанный ослик и грустно смотрел большими влажными глазами. Мы спешились и тоже привязали коней. Филин постучал в дверь, но никто не откликнулся.

– Может, дома никого нет, – предположил Клин и грохнул пару раз ногой. Дверь не выдержала издевательств и с громким стоном рухнула внутрь.

– Молодец, – съязвила я, – коли никого нет, так начнем громить домик, дверь явно пойдет на дрова.

Клин смутился и первым пошел внутрь.

– Эй, заходите! Хозяева явно недавно ушли.

Долго упрашивать не пришлось, но уже на пороге нас ожидал приятный сюрприз.

В домике была только одна комната, в углу горел огонь в белокаменной печи, а посредине стоял уже накрытый хозяевами стол с еще дымящейся картошечкой, огурцами, большой кастрюлей с борщом и знатным блюдом с пирогами, пока еще теплыми. Рядом находилась пара больших кувшинов: один с вином, а другой с простой колодезной водой. На подоконнике у застекленного окна стояла замеченная еще раньше Клином свеча, не сгоревшая даже и до половины. Завершали картину две широкие кровати у стены.

– Класс! – сообщил проснувшийся кот и тут же слез с моих рук. – Вот это я понимаю: по-домашнему. Ну чего стоите, налетайте, а не то сам все съем.

– Так, Усь, – нахмурился Клин, – во-первых, слезь со стола, во-вторых, поставь на место крынку со сметаной. Это все не нам приготовлено, видимо, хозяева ненадолго вышли, и нам просто надо их подождать. Может, тогда все вместе и поедим.

Кот обиженно спрыгнул на пол, а Клин с Филином принялись устанавливать обратно сорванную с петель дверь. Поддавалась та неохотно и висеть по-прежнему наотрез отказывалась, в итоге ее просто прислонили к стене, хоть как-то перегородив выход.

– Эх вы, мужчины, и что бы вы без меня делали!

Один взмах рукой, и дверь тут же разлетелась на мелкие щепки.

Все серьезно на меня посмотрели. Я же удивленно разглядывала собственные руки. Так, ну и где я теперь напутала?

– Эль, можно кое о чем тебя попросить? – ласково начал Клин, подходя ближе.

Я, вздохнув, кивнула.

– Никогда больше не колдуй без предупреждения!!!

Я поежилась от мощного рыка и снова кивнула.

– Ага, и предупреждение должно выглядеть так: ложись, колдую, – вякнул из-под стола кот, с интересом рассматривая только что пойманную мышь. Мышь пищала и отбивалась, пытаясь покусать зеленого охотника. Я скрипнула зубами и... колданула. Тут же мышка превратилась в четырех усатых тараканов, каждый размером с кулак, которые немедля бросились врассыпную от истерически завизжавшего кота. Бедняга с перепугу бросился было под кровать, а оттуда ко мне на руки, видимо, передумав. Один из тараканов спокойно расправил слюдяные крылья и медленно с надсадным гудением поднялся в воздух.

Мы с интересом следили за траекторией его полета.

Филин вежливо поинтересовался: не ядовитый ли он? Я отрицательно мотнула головой, и несчастное насекомое тут же было пришпилено кинжалом к противоположной стене.

– Там еще три где-то ползают, – подал у меня из-за пазухи голос Уська, трясясь и наотрез отказываясь вылезать.

Пришлось Клину с Филином, тихо ругаясь, ползать по полу и искать моих тараканов. Нашли двух, третьего, если тот вдруг заползет ночью к кому-нибудь на грудь, клятвенно обещали посадить мне на лоб. Я попыталась возражать, но мой голос просто не был услышан.

– Иди лучше и что-нибудь придумай с дверью, а то так и останемся спать с открытым проемом, – попросил Клин. – Да, и подмести не забудь...

– Только уже без магии, – подал голос Филин из-под кровати, он все-таки хотел найти до ночи последнего из усачей.

Пришлось, бормоча себе под нос заклинания пополам с руганью, восстанавливать дверь. Как таковая она у меня не получилась, но и непроницаемая для дождя и непогоды прозрачная пленка, затянувшая дверной проем, ребят вполне устроила. А останки старой двери я просто вымела сквозь нее наружу найденным в углу веником. Наиболее крупные обломки Клин заранее перетащил к печи, сложив их рядом на полу и периодически подбрасывая в топку для поддержания тепла в окончательно выдутом помещении.

– Я есть хочу! – Кот уже не мог просто сидеть и видеть стоявшую на столе сметану и пироги с рыбой, нервы не выдерживали, а живот громко бурчал.

– Ну что ж, – пожал плечами наш предводитель, – коль хозяева придут, так мы извинимся, а коли нет, так не пропадать же добру.