Коварная улыбка Эмиля быстро превратилась в оскал:

- Что?! Что ты кипятишься? Правда глаза колет, да?! Ну! Давай, давай, иди, побей меня!

Диана ринулась к Эмилю, резко схватила его за грудки и отшвырнула в сторону с такой силой, что он пролетел пару метров, пробив головой зеркало в позолоченной раме. Послышался звон битого стекла, на персидский ковер полетели осколки. Эмиль взвыл от адской боли. Осколок стекла ранил его в плечо.

Началась суматоха, крики.

- Убирайся, пока я не прикончила тебя! – орала истерично Диана, готовая нанести очередной сокрушительный удар.

Амир поддержал сестру и поспешил выставить за дверь Эмиля и Фила. Эмиль сопротивлялся, как мог, не желая покидать комнату любимой, но перед силой и напором старшего брата и Йоника, который вовремя подоспел, устоять было не реально. Эмиль побаивался Йоника, от одного его взгляда он дрожал, как осиновый лист, ибо тот за сестру мог так пригвоздить, что мало не покажется, но, несмотря на это, Эмиль всегда лез на рожон, доказывая окружающим, а главное Диане, что он никого не боится. Слово за слово и между братьями завязалась потасовка, которая переросла в драку. Йоник массивным кулаком пнул Эмиля в плечо и тут же схватил за горло, грязно матерясь, прижал к стенке. Придавленный, как щенок, Эмиль понимал, что ему не вырваться. Это конец. Фил вступился за Эмиля, за что тут же поплатился. Один удар и Йоник припечатал Фила к стене, тот, как обмякшая кукла, сполз по ней вниз. Йоник с такой силой сдавливал горло младшему брату, что еще немного и хрустнут позвонки. Диане, Амиру и Алексу с трудом удалось оттащить Йоника от Эмиля.

На истеричный крик Дианы и шум битого стекла сбежалась вся прислуга дома во главе с Адамом, и хотя в его тоне не было издевки и злорадства, взгляд будто говорил «я так и знал!». Диана едва сдерживалась, чтобы не наброситься и на отца. Ни черта он не знал! И никто не знает! Что-то явно случилось, что-то плохое… Джим не мог ее бросить. Вот так, просто взять и бросить. Не мог! А с другой стороны, лучше бы бросил. Лучше бы он сейчас был далеко отсюда, но целый и невредимый, чем… Лучше его предательство, чем беда! У нее было тяжело на сердце. Диана не успела додумать мысль до конца, затрезвонил мобильный. Она схватила телефон, но Амир оказался проворнее.

- Давай-ка я отвечу, сестренка! – ласково улыбнувшись и подмигнув, сказал брат. – Слушаю! – деловито поднесся трубку к уху, произнес он. – Да, да говорите! – сдвинув брови, продолжал он, изменяясь в лице. - Да! Где?! О, мой, бог… Да-да! Да! Хорошо, мы сейчас выезжаем!

Она слышала все. Связь была отменной. Каждое чертово слово абонента на том конце линии!

- Диана! Доченька, куда ты?! – рванулся следом отцовский крик.

Застучали каблуки, - наверное, Лиза бежала за ней. Раздался тяжелый топот, вероятно, и братья спешил вдогонку за сестрой. Подхватив подол пышного платья, Диана неслась, не разбирая дороги. По телефону сообщили, что Джим попал в аварию. Это случилось напротив центральной почты. Дымящийся перевернутый лимузин окружала толпа милиционеров и людей в белых халатах. Место аварии было оцеплено, но Диану не остановило это. Распихав уличных зевак, она пробралась к широкой ленте, натянутой вокруг, задрала свое белоснежное платье и перепрыгнула. Она была босиком – скинула туфли где-то, ведь бежать на каблуках было не очень удобно. Ротозеи вовсю пялились на босоногую растрепанную девицу в свадебном платье. К ней подошел милиционер, но Диана не обратила на него внимания. Она увидела Джима в тот момент, когда его укладывали на носилки. Диана метнулась к карете скорой помощи, крича:

- Он жив?! Жив?!

- Отойдите, девушка! Посторонним сюда нельзя.

- Ответьте же мне?! Он жив? – в голосе ее дрожали слезы, - Джим! Джимми! Дорогой… отзовись!

Она видела сама, но не хотела, не желала этому верить! Джим лежал бездыханно, неподвижно, лицо его было окровавлено, белоснежный костюм заляпан кровью, руки безжизненно свисали до земли.

- НЕТ! – леденящий душу крик Дианы взметнулся к небу. – Только не умирай, Джим!!! Любимый, только не умирай! Не оставляй меня! - дыхание в голосе сбилось окончательно. - Я не переживу этого, любимый!

«Heaven Can Wait» - Майкл Джексон: «Скажите ангелам «нет», я не хочу оставлять мою девочку одну. Я не хочу, чтобы кто-то другой обнимал тебя. Я воспользуюсь этим шансом. Детка, я останусь, Небеса могут подождать. Нет, если бы ангелы забрали меня с этой земли. Я бы велел им вернуть меня обратно к ней. Я воспользуюсь этим шансом, может быть, я останусь. Небеса могут подождать. Ты прекрасна, ты удивительна, невероятна, я так тебя люблю. Ты прекрасна.

Каждый мгновение, проведённое с тобой, просто чудесно. Любовь моя к тебе, девочка, невероятна. И я не знаю, что бы я стал делать, если бы не мог быть с тобой. Мир бы перестал существовать, и каждую ночь я молюсь. Если Господь придёт за мной раньше, чем я проснусь. Я не пойду, если не смогу видеть твоего лица, не смогу прижать тебя к себе. Что бы хорошего было в Небесах?»

От слез, она плохо видела, все поплыло перед глазами, страх сковал тело, и Диана рухнула, как подкошенная, на колени посреди широкого проспекта. Она молилась. Кто-то поднял ее, что-то говорили ей. Она ничего не соображала, сраженная горем. Но едва двери скорой помощи, куда погрузили остальных потерпевших, стали закрываться, Диана рванулась вперед.

- Подождите! Я должна ехать с ним! Это мой муж!

Отчаяние в голосе заставило медиков впустить Диану. Она присела возле Джима, шепча молитвы и ласковые слова. Вся жизнь с ним – будто долгие, долгие счастливые годы! - летела у нее перед глазами. А рыдания костью застряли в горле. «…Если бы ангелы пришли за мной, я бы сказал им «нет». Немыслимо – чтобы я сидел на облаках, а ты была совсем одна. Время шло бы дальше, ты продолжала бы жить. А я бы постарался повернуть время вспять и спуститься обратно к моей девочке. Не мог бы смотреть, как кто-то целует, прикасается к ней,

Не мог бы вынести, что кто-то любит тебя так, как мы любили друг друга. Что хорошего было бы в Небесах? Если бы ангелы пришли за мной, я бы сказал им «нет»… О нет, не могу быть без моей девочки. Я не уйду, без неё я бы сошёл с ума. О нет, я думаю, Небеса подождут. Просто оставьте нас в покое, оставьте нас. Пожалуйста, оставьте нас…»

Эмиль вместе с остальными приехал к месту аварии вслед за Дианой. Он видел, как упала она на колени. Он слышал, как она душераздирающе кричала. Безысходная, вселенская тоска в ее голосе сразила его. Эмиль осознал, что наделал. Это он за безумные деньги нанял приезжих гонщиков, чтобы те устроили аварию. Результат, мог оказаться каким угодно – вплоть до обычного, легкого ДТП. Но ребята постарались на славу, успели смыться и выполнили заказ на отлично. Свадьба не состоится! Жених не способен на нее прийти! Его чудовищный план осуществился! Эмиля колотил нервный озноб, болезненный смех срывался с губ и слезы отчаяния от одной только мысли, что Диана ему никогда принадлежать не будет – душили его. С женихом-то он разобрался, а вот с невестой… и с их проклятой любовью, которая стоит как кость в его горле… Потеряв Джима, она все равно не полюбит его, Эмиля. Почему это только сейчас стало очевидным? Он все же не смог сдержать смеха – сумасшедшего, визгливого. Эмиль сходил с ума от любви к сестре. У него начались галлюцинации!

Свадьба его принцессы, его единственной дочери сорвалась, она убита горем и практически поселилась в клинике. А жених не приходит в сознание уже третьи сутки! Кроме того, будто мало всех этих напастей, еще кредиторы озверели, и партнеры по бизнесу палки в колеса вставляют! Все чаще и чаще ему сыпались ультиматумы, что он должен завязать с игрой, иначе вылетит из дела. Адам уже потерял больше половины своего состояния, медленно, но верно уплывала сквозь пальцы оставшаяся часть. Благо, Диана не в курсе, что свадьбу пришлось устраивать на - те деньги, что он положил на счет ей. Теперь счета нет. Хорошо, что он не успел рассказать о нем дочери. В тот же вечер у Эмиля случился нервный срыв, он пришел в больницу, где лежал Джим и прямо там начал выяснять с Дианой отношения, впервые в жизни он поднял на нее руку – ударил по лицу, и чуть было не изнасиловал ее, благо вовремя подоспели медперсонал. Адаму снова пришлось отправить сына в Грецию под присмотром охраны, чтобы не сбежал и не навредил его дочери. Будто проклятье преследует его семью, думал при этом Адам, со слезами на глазах вспоминая тот дождливый апрельский день, когда он приехал в краснодарский приют, чтобы усыновить очередного ребенка-отказника. Карапузов было так много, что Адам растерялся. И тут его взгляд остановился на очаровательном карапузе с большими миндалевидными черными глазами и смуглой бархатной кожей. Он был самым спокойным из всех детей. Руки сами собой потянулись к нему. Взяв этот крохотный комочек на руки, Адам не желал больше с ним расставаться – усыновил, а ровно через год на свет появилась – Диана, родная и всем сердцем любимая дочь.