Фильм «Жарким днем после обеда» (1975) Люмета основан на реальном факте ограбления банка в Бруклине. Аль Пачино играет одного из грабителей, ветерана Вьетнамской войны, Санни. Актер демонстрирует высший класс мастерства, виртуозного внутреннего перевоплощения. Он играет обычного человека, доведенного до отчаяния неудачной семейной жизнью, втянутого в сумасбродную игру пороков и страстей жестокого мира. Санни хочет ограбить банк, чтобы раздобыть деньги для операции по смене пола своему любовнику. Благодаря Аль Пачино персонаж вызывает не презрение и жалость, а сочувствие и понимание. Его действия безумны, преступны с точки зрения закона, но в то же время их можно расценить как благие намерения, приведшие в жизни к драме. За эту роль Аль Пачино получил премию на кинофестивале в Сан-Себастьяне.

В «Крестном отце, часть II» (1974) — продолжении фильма, который принес актеру славу и известность, — Майкл Корлеоне на протяжении всей картины был хладнокровно жестоким.

Более всего Аль Пачино любит свою профессию, все остальное, по его словам, рано или поздно начинает вызывать скуку. «У него маниакальная способность работать с раннего утра до позднего вечера без перерыва, без жалоб на усталость. Никогда прежде не встречала столь одержимого своим делом человека», — говорила об Аль Пачино одна из его партнерш по фильму «Бобби Дирфилд» (1976) француженка Анни Дюпре.

В картине Нормана Джуисона «…И правосудие для всех» (1979) проявилось особенно ярко блестящее умение Аль Пачино страстно произносить ключевые монологи, силой убежденного слова воздействуя на зрителей. Он играет адвоката Артура Керкленда, пытающегося добиться справедливости. За эту роль Аль Пачино удостоен приза на кинофестивале в Карлови Вари-80.

Ли Страсберг однажды заметил, что Аль Пачино — актер не представления, а переживания, который не столько играет своих персонажей, сколько становится ими. Пачино жил затворником, впуская в свой дом лишь немногих. Это личностное качество несомненно сказывалось в творчестве, когда приходилось вживаться в роли пылких любовников или многодетных отцов семейств. В фильме «Автора! Автора!» (1982) Артура Хиллера от героя Пачино, драматурга Айвена Траваляна, уходит жена, оставив ему пятерых детей. В этой семейно-бытовой комедии солирует Аль Пачино, впервые сыгравший в мягкой, несколько сентиментальной манере, с большим человеческим обаянием. Герой располагает зрителей к сочувствию и пониманию собственных забот и хлопот. Особенно поразителен контраст по сравнению с предыдущей ролью актера в фильме «Разыскивающий» (1980), в котором его персонаж, полицейский Стив Бернс, в поисках убийцы погружается на нью-йоркское дно.

В основе сценария фильма «Лицо со шрамом» (1983), поставленного де Палмой, — история кубинского эмигранта в Майами, закалившего свой характер в кровавом противоборстве гангстерских банд. Единственный путь выжить в трущобах — заняться преступным бизнесом: торговлей наркотиками. Тони Монтана, которого играет Аль Пачино, потерпел фиаско, так как он слишком человечен. Оставаясь членом мафии и даже являясь одним из руководителей клана, он постоянно ведет с ней своеобразную борьбу. Когда Тони оказался перед выбором — убить детей или нарушить приказ главаря, он выбрал последнее, зная, что обрек себя на гибель. Тони Монтана мало похож на Майкла Корлеоне, и это большая заслуга актера, ибо обе роли однотипны. Больше всего Аль Пачино боится стать типажом, носителем постоянного образа-маски: «Ужасная вещь — сознавать, что ты стал популярным коммерческим актером, на котором зиждется успех фильма. Коммерческий фильм — это не то поприще, где актер может оттачивать свой талант».

В середине 1980-х Пачино вообще исчез с экрана, бросив в разгаре работу над «Путем Карлито», хотя должен был получить за нее четыре миллиона долларов. (К этой уголовной драме он вернулся в 1993-м.) Затем отказался от весьма выигрышной роли в «Рожденном 4 июля». Причина? Увы, сильно пил. В конце концов пришлось лечь в клинику общества «Анонимные алкоголики». Аль Пачино вообще уходит из кино и несколько лет проводит на сценах студенческих и офф-бродвейских театров. Среди его ролей тех лет был и Ричард III.

Для того чтобы совершенствовать свой актерский дар, Аль Пачино всегда возвращается к дощатым подмосткам театра. «Сцена излучает то добро, которое делает честь актеру», — сказал он однажды. Когда Пачино в очередной раз перестает сниматься, он приступает к репетициям на сцене, где когда-то начинал свою карьеру. «Театр — это моя яхта».

Миллионным гонорарам в очередной картине он может предпочесть скромные ставки в каком-нибудь Бостонском театре, где играл в пьесе Брехта «Карьера Артура Уи», зарабатывая лишь 250 долларов в неделю. «Деньги осложняют жизнь хорошего актера, — говорит Пачино. — Нет ничего более идиотского, чем измерять успех кучей долларов. Я вырос в бедной семье, но чувствовал себя свободным, хотя и попадал в разные переделки. Сейчас я, кажется, вновь обрел свободу, и доллары к этому не имеют никакого отношения».

Журналисты сравнивают его с великим Эдмундом Кином. Обоих судьба наделила малым ростом, но одарила большим талантом. Как и Кин, Пачино сознательно окружил себя туманом тайны. Время от времени он исчезает из поля зрения поклонников и прессы. Никто не может его найти, хотя все знают, что он в Нью-Йорке. Журналисты объясняют это болезненным отношением к неудачам и к критике: «Я не читаю отрицательных рецензий в свой адрес, потому что боюсь согласиться с ними».

Актер не любит давать интервью, редко выступает по телевидению. Под влиянием прессы сложилась легенда о загадочном «калифорнийском Гамлете». Он предпочитает черный цвет. На лице его лежит печать пережитых трагедий и неудач. Их, по его мнению, было больше, чем триумфов и побед.

Свое долгое отсутствие Аль Пачино объяснял таким образом: «Я нуждался в одиночестве, чтобы оглянуться на прожитые годы, разобраться в самом себе. Был в моей жизни период сверхчувствительности и даже мнительности, часто тянуло к виски и сигарете. Сегодня предпочитаю ледяную воду, горячий шоколад и бисквиты».

К рубежу 1990-х Пачино пришел полным сил и творческих замыслов. Он участвовал в полицейском фильме «Море любви» (1989). Начал расширять привычную тематику, находя новые — чаще всего пародийные — оттенки для ролей. Откровенно гротесковой оказалась его игра в «Дике Трейси» (1990), где он выступил в качестве гангстерского босса. Актер создал сатирический образ Каприса — злобного горбуна. Он — движущая пружина сюжета, ибо инициирует преступления, которые вынужден раскрывать образцовый детектив Дик Трейси (Уоррен Битти). В новом осмыслении старого комикса именно Пачино больше всего запомнился своей необычной, почти эксцентрической манерой.

В 1990 году он снова встретился с Майклом Корлеоне — вышла третья часть «Крестного отца». Действие в ней развертывается почти сорок лет спустя после начала трилогии. Сцена, где Майкл говорит своей бывшей жене Кей о любви и просит остаться с ним, имела жизненный подтекст. Ведь эту роль играла Дайана Китон, с которой актер подружился на съемках первой серии «Крестного отца». «Дайана — настоящий друг, — говорит Пачино. — Как раз такой, в каком я нуждаюсь. Мне по душе ее непосредственность и чувство юмора. Брак — это не контракт, а состояние духа. Оно мне хорошо знакомо. И я считаю, что длительные близкие отношения гораздо прочнее, чем быстро распадающиеся законные союзы».

Во «Фрэнке и Джонни» (1991) Аль Пачино создал необычный для себя образ повара, вовлеченного в любовную интригу.

Участие в двух фильмах 1992 года «Глен Росс — Шотландская шапка», где его герой идет на подлог, чтобы выжить во время кризиса, и ироническая комедия «Запах женщины» было столь высоко оценено критикой и зрителями, что сделало актера претендентом на «Оскара». За роль в фильме «Запах женщины» он получил почетную награду.

В 1995 году Пачино вновь встретился на съемочной площадке с Робертом де Ниро. В фильме «Жара» его герой, Винсент Ханна, — гениальный полицейский. У него нет нераскрытых дел, все схвачено и везде свои осведомители. Вот только в личной жизни не все благополучно: Хана дважды разведен, с третьей женой отношения складываются плохо. Полицейскому противостоит не менее гениальный преступник, которого играет де Ниро.