– Это все?

– А ты не знаешь, что нет? Третьего жмурика у тебя на даче откопали. Мента, между прочим.

– Оперативно работают.

– А то, – сказал Стас. – Маньяка в активной стадии надо нейтрализовать как можно быстрее. А то быть беде.

– Чего еще спрашивали?

– Спрашивали, как я думаю, мог ли ты всех троих ухлопать.

– И что ты сказал?

– Сказал, что мог бы. В принципе. Я ж знаю о твоей физической подготовке и тренировках этих твоих странных. И помню, как в прошлом году на шашлыках ты ножи на спор кидал.

– Спасибо большое, Стасик.

– Не за что, Костик. Я им еще сказал, для того чтобы тебя до такого состояния довести, постараться нужно. Ты ж спокойный, как удав. Кстати, я чисто из академического интереса спрашиваю – это ты их?

– Нет. Просто фатальное стечение обстоятельств. Я тебе потом все объясню.

– Вот уж жду – не дождусь, – сказал Стас. – Ты от меня чего хотел-то?

– Слушай, у тебя Наташа сегодня на лекции была?

– Твоя подружка из второй группы? Черненькая такая?

– Ага.

– Нет, не была.

– Черт, – сказал я. – Стас, если ты ее увидишь – а ты постарайся ее сегодня увидеть, домой съезди, если что, я адрес дам, – ты скажи ей, чтобы она на время из города уехала. Ладно?

– По причине?

– Придумай какую-нибудь сам, ты же философ.

– Ладно, – сказал Стас. – Может, у меня пару дней перекантуешься? Ко мне ведь уже приходили, шанс, что нагрянут вторично, минимален.

– Ты серьезно?

– А то.

– Спасибо тебе большое, – искренне сказал я. – Но не могу. Видишь ли, наша доблестная милиция на данный момент не главная из моих проблем.

– О как, – сказал он. – А вы круто начинаете, молодой человек.

– А то, – сказал я. – В общем, найди Наташу, ладно?

– Найду, – пообещал Стас. – Ты, если что, имей меня в виду.

– Угу.

– Ладно, удачи. У тебя жизнь интересная, понимаю, жмурики, менты, девушки… А у меня – студенты и лекции. И все, понимаешь ли, без меня не могут.

– Пока, Стасик.

– Угу. – Кивнул он и побежал к своим студентам и лекциям.

Я принял решение взять тайм-аут и спрятался от Хранителей под землей. Пусть ищут меня в Московском метрополитене, где и приезжие из других городов часами плутают, что уж говорить о пришельцах из другого мира.

Особых иллюзий по поводу своего будущего, в смысле что оно у меня будет, я не испытывал. Даже если мне каким-то чудом и удастся отвертеться от проблем с нашей родной милицией, которая готова повесить на меня трех покойников, и я могу ее в этом стремлении понять, то уж Хранители мне точно жизни не дадут. Они уже предприняли три попытки прервать мой жизненный путь, и каждая следующая была обставлена серьезнее предыдущей.

Может, следовало согласиться с графом и сесть на трон Черной Цитадели сразу после первого предложения?

С другой стороны, нет большой разницы, где тебя убьют. Судьба предложила мне две дороги, и обе они вели в тупик. Ненавижу такие ситуации.

Хотя подождите. О каких двух дорогах идет речь?

Граф мертв – конечно, если это слово можно употреблять, когда речь идет о вампирах. Палыч тоже мертв, да и даже если бы он был жив, он все равно ни черта не понимает в магии и не сможет переправить меня в мой «родной» мир. Браслетом, какой бы могущественный он ни был, я пользоваться не умею, да и учиться нет никакого желания.

Значит, вариант один – оставаться здесь, отстреливать приходящих по мою душу Хранителей оптом и в розницу, при этом ухитриться не загреметь в милицию или психушку.

Задача нарисовалась интересная. Она мне сразу понравилась.

Задача явно была для психа. А что может быть лучше, чем псих?

Правильно, два психа.

Сотовые под землей не работают. По этой причине я выбрался из метро в районе Арбата и сразу же набрал номер самого отъявленного психа из числа моих знакомых.

– Внимательно, – сообщил мне голос психа после девятого звонка.

– Это Костя.

– А это Вася. В смысле Петя. То есть Серега. Что за тема?

– Поговорить.

– В смысле «выпить – поговорить» или «просто поговорить»?

– Просто поговорить.

– Это хорошо. А то с выпивкой я завязал.

– Ты дома?

– Да. В смысле нет. Я на даче.

– Я подскочу?

– Да. Подожди. Я не на своей даче. – Не удивляйтесь, он всегда так по телефону разговаривает. Язык обгоняет мысль.

– А на чьей? – Если кроме Серега там есть кто-то еще, это облом.

– Так, у барыги одного, – сказал Серега. – Пиши адрес.

– Вас там много?

– Тут вообще никого нет, – сказал Серега.

Если называть вещи своими именами, то это была не дача. Это был домик в деревне. Маленький такой домик о двух этажах общей площадью около двухсот пятидесяти квадратных метров. Кирпичная громада скалой возвышалась над морем невысоких деревянных построек, и найти дорогу по указанным Серегой ориентирам оказалось несложно.

Серега был самым странным человеком из всех, кого я когда-либо знал, – правда, до того, как в мою жизнь самым бесцеремонным образом вломился Браслет Власти и связанные с ним неприятности.

С ним меня познакомил наш общий приятель Гоша, с которым, в свою очередь, я познакомился в клубе любителей «порше». «Порше» у Гоши был антикварный, семьдесят какого-то года выпуска, но в отличном состоянии, а сам Гоша был высококлассным хакером, компьютерным убийцей. Ну а Серега…

Одно только слово – писатель.

А вот другое слово – спецназовец. Пусть и бывший, но Серега утверждает, что бывших спецназовцев не бывает.

Серега. Взбалмошный и непредсказуемый, вечный задира, бабник и скандалист, любитель выпить и подраться, всегда режущий правду-матку в глаза и в своих книгах практически уже зарезавший ее совсем. В его жизни многое зависело от настроения, и он был полон противоречий. Костолом, пишущий книги, любитель быстрой езды, владеющий убитыми «жигулями», он регулярно ходил на выборы, не пропуская ни одной кампании, и всегда голосовал одинаково – против всех. Ему часто говорили, что в таком случае нет никакого смысла отмечаться на избирательном участке, потому что его голос ни на что не влияет, и все равно кого-нибудь да выберут, на что он отвечал, что выполняет гражданский долг и выражает свою точку зрения.

Зато Серега всегда мыслил категориями войны, еще даже до того, как попал в армию и угодил в Чечню. Жизнь для него была одним большим полем боя, а большинство людей – врагами, начиная с самого детства. Школьные учителя – враги, они хотят подловить тебя и влепить плохую оценку; если им это удалось, ты проиграл, но если ты получаешь «пять», ты выигрываешь. Издатели – враги, они не хотят печатать твои книги, если тебе удалось пропихнуть хоть одну, ты выиграл. Читатели – самые злейшие враги, победить их можно только одним способом – заставить купить твою книгу, используя при этом все приемы и средства – яркую обложку, шокирующее название, намеки на скандальное содержание и пр. Гаишники – враги, удалось обойтись без штрафа – победа! Чеченские боевики и наемники, сидящие в своих горах и нападающие исподтишка, тоже были врагами, но Серега утверждал, что их победить было легче всего. В них можно было стрелять.

Более того, Серега считал врагом самого себя и вел сам с собой постоянную борьбу. Выпил чуть меньше, спал чуть меньше, выкурил чуть меньше, поработал чуть больше, сделал зарядку – каждый день маленькая победа или крупное поражение.

Изредка в бесконечной войне наступало затишье, бывали перемирия, привалы, появлялись союзники или новая категория врага. Серега понимал, что в конечном итоге свою войну проигрывает каждый и все кладбища для него были братскими могилами, но никак не мог избавиться от своей не слишком логичной жизненной концепции.

Вывод: если вы псих и вам срочно нужен союзник, страдающий тем же маниакальным психозом в той же степени, что и вы, лучше этого парня вам не найти.

Калитка была открыта.

Серега сидел на четырехсоткилограммовом бетонном кольце, пил пиво «Миллер» по полтора доллара за бутылку, курил «Мальборо» и лениво отмахивался от комаров. На нем были дырявые джинсы, футболка непонятного цвета и драные кроссовки, и он был с ног до головы заляпан глиной. Я, конечно, слышал, что творческие люди могут искать свою музу в разных местах, но на моей памяти еще никто не искал ее под землей.